Первая формула - Р. Р. Вирди

изобразив Круг огня – символ Солюса. – Да хранит тебя Господь, сказитель.

– Не стоит ему меня хранить. Когда боги вмешиваются в мою жизнь, я каждый раз попадаю в беду.

Дэннил взглянул мне в глаза, словно я заговорил на другом языке.

Объяснять я не стал. Люди не любят, когда об их богах отзываются дурно. Еще меньше им нравится, когда намекаешь, что вроде как близко с ними знаком. Богов лучше не трогать – пусть живут в сказаниях или где подальше. Там им самое место – во всяком случае, в этом мы себя нередко убеждаем.

– Спасибо за вкусную еду и все остальное. Я вернусь.

– Буду надеяться.

Дэннил протянул мне руку. Я крепко ее пожал, открыл дверь и пустился в далекий путь к Дель Солей.

* * *

Трактирщик не соврал, пообещав долгую дорогу. Мимо проехали три экипажа, однако ни один из их пассажиров не предложил меня подвезти, пусть и за плату. Еще я насчитал восемь повозок: фермеры ехали в другие города сбывать продукты, и от них я тоже помощи не дождался. Слава богу, хоть замечали и улыбались. Один добрый человек, вняв настояниям жены, неохотно подал мне кусок твердого сыра размером с мой кулак, а к нему – немного хлеба.

Я его поблагодарил, даже протянул деньги, однако женщина метнула на фермера такой взгляд, что тот лишь помахал мне рукой на прощание. Я послал ей самую широкую в мире улыбку. И то ладно.

К доброму поступку пожилой женщины относиться легкомысленно не следовало – иной раз кусочек сыра может спасти жизнь.

Лакомство я прикончил, не проделав и половины пути, и заглушил голодные боли в желудке несколькими глотками из бурдюка.

День склонялся к вечеру, вечер почти перешел в ночь, и наконец я ступил на земли Дель Солей. Здесь было все, чего не увидишь в Карчетте: едва ли не каждая дорожка вымощена гладкими каменными плитами, почти на каждой улочке – фонари. Дома куда выше, да и построены из камня и кирпича – никакого тебе дерева и тому подобных дешевых материалов.

Мимо, окинув меня пристальным взглядом, прошагала пара стражей – слава богу, не пастырей.

Стараясь не обращать на них внимания, я осмотрелся в поисках ближайшей таверны, где могли бы нуждаться в услугах сказителя, и нашел подходящую буквально через несколько минут.

Таверна «Лейон диз Арио» расположилась в трехэтажном здании под красновато-коричневой черепичной крышей со скатами в обе стороны. Судя по очертаниям, комнаты на верхнем этаже были узкими, со скошенным потолком – не слишком удобно, однако заведение явно выше среднего.

Краска на стенах лучилась теплыми оттенками спелого подсолнуха. Подход к двери обрамляли деревянные балки цвета жирной красной глины. Во всем чувствовалась хозяйская рука.

Я перевел на язык торговцев название – получилось «Золотой лев». Войдя внутрь, прислушался к болтовне собравшегося в таверне народа. Ближайшая ко мне группа заговорила тише, а потом и вовсе затихла. Постепенно тишина полностью охватила зал. Все обернулись в сторону незнакомца в красном плаще.

Отдельные голоса еще звучали, однако слова тонули в общем безмолвии, словно легкое дуновение ветерка в огромном безлюдном поле.

Сравнивать «Золотого льва» с «Тремя сказаниями» – все равно что пытаться найти сходство между бабочкой и мотыльком. Нет, «Три сказания» – далеко не худшее заведение. В нем было тайное очарование – таверна Дэннила нравилась мне больше. «Золотой лев» же свое лицо не скрывал, выставляя красоту напоказ.

Стены напоминали цветом шкуру льва, и мягкий спокойный оттенок успокаивал глаз. Деревянная отделка была приглушенно-красной, напоминающей старый кирпич – цвет столь же легкий и приятный. Горящие свечи придавали этому местечку нежную цветовую гамму, создавая неповторимый уют – словно сидишь у костра под звездным небом, ожидая, когда поспеет вкусная пища.

Я двинулся к стойке, не обращая внимания на следующую за мной тишину. Какой смысл ее нарушать, привлекая к себе лишнее внимание? Меня заботил лишь ночлег и цена, которую назовет хозяин. Завтра спрошу, как добраться до дворца.

Трактирщик не сводил с меня глаз, словно прикидывая, сколько неприятностей я ему доставлю.

Не стоит давать ему повода так думать… Я сбросил капюшон – негоже скрывать лицо.

Куда проще разговаривать, когда видишь глаза собеседника. Впрочем, особых преимуществ я из своего поступка не извлек: время позднее, и новый посетитель – явно чужеземец…

– Не будет ли у тебя свободной комнаты? Я заплачу, к тому же готов отблагодарить тебя представлением.

Хозяин таверны был крепок, словно провел долгие годы, занимаясь тяжелым трудом, и лишь недавно решил уйти на покой. Вероятно, и вправду стоял за стойкой лишь последние несколько лет, так что жирок еще не полностью покрыл бугры его мышц. Зеленая рубаха туго обтягивала мощные плечи и широкую грудную клетку, одновременно подчеркивая наметившийся живот. Типичный уроженец Этайнии – темноволосый, черноглазый. В густой бороде с редкими прожилками седины запросто могла бы сплести гнездо пара птиц.

– Может, и будет. Музыкальными инструментами владеешь? – Голос его звучал твердо и сухо. Бросив взгляд на футляр с мандолиной, трактирщик хмыкнул: – Или поешь? Вроде не похоже. Танцуешь? Сомневаюсь. Кто ж ты такой? Жонглер, акробат? – Покачав головой, он, не скрывая раздражения, спросил: – Что умеешь? Чем занимаешься?

Раньше череда вопросов привела бы меня в замешательство, однако с годами я привык общаться с подобными людьми.

– Даю представления. Рассказываю занятные истории – легенды и немного магии. Если у тебя есть…

Здоровяк снова хмыкнул и отвлекся на подошедшего посетителя.

Я растерянно моргнул. С тех пор как обо мне пошла слава сказителя, предложение выступить нечасто пропускали мимо ушей.

За моей спиной послышался тихий шепот:

– Слышал, что в Карчетте объявился такой же чужак?

Ага, стало быть, слухи пошли. Я сдвинулся чуть вбок, чтобы не пропустить ни слова.

– Думаешь, это он и есть? Говорят, они с какой-то певицей здорово выступили в одной маленькой таверне к югу от наших мест. Мне рассказывал двоюродный брат, а ему – сестра жены.

– А что, приличная история сейчас не помешала бы, – заговорил вполголоса первый собеседник. – Времена все тревожнее, особенно с тех пор, как к нам подались инфанты. Все в напряжении после… того происшествия. Да ты и сам знаешь.

– И правда, вдруг он знает чужестранные сказания? – поддержал второй голос. – Слышал я однажды легенду… Как же там…

Я оглянулся. Один из беседующих в задумчивости наморщил лоб:

Льдисто-снежную скалу

Он раскачал и подтолкнул,

Обрушив глыбы на змею,

И… и…

Второй собеседник фыркнул и захихикал:

– Хорошо, что ты не