История Железной империи - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

О РЕЛИГИИ КИДАНЕЙ

Отсутствие специальной статьи в добытом мной материале, рассматривающем религиозную сферу, заставляет меня ограничиться неясными сведениями и, таким образом, сказать, что эта сфера для меня — terra incognita, на которую я, однако ж, обращаю внимание читателя с целью дать хоть некоторое понятие о религиозной жизни этого народа.

Как я уже говорил (в статье «Об обрядах»), мы замечаем у Киданей смесь религиозных учений, более или менее разнообразных по своим основным идеям: так, наряду с ШАМАНИЗМОМ, мы видим учения ДАОСОВ, конфуцианцев (жу-цзяо) и буддистов, которые могут ужиться только между не фанатичными обитателями Срединного государства. Ко всему этому мы должны присовокупить еще, согласно указанию отца Иакинфа («Ст. опис.», ч. I, с. 78), ЛАМАИСТСКУЮ РЕЛИГИЮ (измененная несколько из буддийской), существовавшую в Монголии еще до владычества Киданей и переведенную ими в Северную часть Китая, в Пекин. Я не могу критически отнестись к этому указанию нашего почтенного ученого и, принимая его известие на слово, остановлюсь только на указании некоторых мест в официальной истории династии, по которым мы можем заключить, что все вышесказанные учения (кроме ламаистской секты) пользовались известностью между Киданями. Так, в биографии Бея (первого сына Тай-Цзу, иначе: Ту-юй, Ду-юй, ц. 72) мы находим следующий любопытный разговор между Тай-цзу, его чиновниками и сыном, Беем. ОДИН ИЗ ЧИНОВНИКОВ сказал, обращаясь к императору: «Благородный муж, принимающий приказания, должен отличаться покорностью и уважением к небу и духам (святым), имеющим большие заслуги и добродетели: я, например, желаю молиться им (т.е. св. буддийским), но отчего это все прежде противились Будде?». ТАЙ-ЦЗУ сказал: «Буддийская религия не есть Китайская». БЕЙ: «Кун-цзы — великий философ и уважается в продолжении нескольких тысяч (?!) лет, почему и должно прежде оказывать почести ему». Тай-цзу очень обрадовался и тотчас же основал кумирню Конфуцию, а затем издал указ, коим Хуань-Тай-цзы (т.е. Бею, тогда наследнику престола) вменялось в обязанность толковать Чунь-цю[398]. Из этого интересного разговора мы можем заключить, что: 1) буддийская религия пользовалась уважением двора (чиновников) и 2) учение Конфуция (религия ученых: жу-цзяо) также не было чуждо при дворе Киданьских Хуан-ди.

В статье «Обряды Киданей», в описании самих обрядов, мы также встречаем довольно много указаний на то, что как буддийская (праздник Будды), так и шаманская (Новый год) религии были известны двору. В церемонии ЦЗАЙ-ШЕНЬ (вторичного рождения; см. выше в статье «Об обрядах») мы также встречаем ШАМАНА, участвующего как главное лицо при совершении обряда. В «Бень-цзи» Дао Цзуна (ц. 21, 22, 23, 24, 25, 26) мы встречаем часто, хотя и немного, но все-таки довольно значительных указаний на то, в каком положении стояли эти религии ко двору, как организовались и пр. Буддийское духовенство заправляло и делом науки: духовные назначались иногда и министрами народного просвещения (шоу-сы-ту). Так, указом от пятого года Сянь-юн (1069), в 11 луне, было определено: сень-чжи-фу (название должности буддийского духовного) прибавить титул (и заведывание): шоу-сы-ту. Некоторые из них имели титулы шоу-сы-кун (заведывающий пустотой?). Самый го-цзы-цзян (университет?), основанный Дао Цзуном в Средней столице (Да-нин-фу), был в некоторой зависимости от духовных, потому что там должны были совершаться иногда жертвоприношения СВЯТЫМ и древним УЧИТЕЛЯМ[399], так что это высшее учебное заведение носило на себе полурелигиозный характер, было храмом науки и жертв древним св. мужам.

Сам императорский дом также не мог не подпасть влиянию представителей религии, особенно в сфере установления заповедей (цзе) и обрядов.

Так, в г. прав. Дао Цзуна Шоу-лунь, 3-й год (1098), вышел указ, коим приглашали монаха чжи-де (настоятеля) с горы И-у-люй[400] (в Маньчжурии) в императорский дворец. Наследник престола должен был, согласно указу императора Дао Цзуна от г. пр. Тай-Кань, изучать буддийские книги.

Но несмотря на такую, незначительную впрочем, зависимость от жрецов религии, правительство, считавшее себя начальною функцией всех дел в государстве, держало их под своим строгим контролем, предписывая не уклоняться от возложенных на себя обетов и не разрушать заповедей, а также ходить собирать богатства (милостыню?), эксплуатировать народ своими предсказаниями (пророчествами о худом и хорошем), что, конечно, дает нам знать, что тогдашнее духовенство не отличалось особенным совершенством. Так, императорским декретом от десятого года Цинь-нин (Дао-Цзуна 1064), в 7 луне, было определено: «Запрещается монахам и монахиням (сень-ни, буд.) ходить и гадать народу, а также получать за это богатства». Видите, господин читатель, какая заботливость со стороны правительства об интересах народа и, в тоже время, какой страшный удар самому основному из пяти (второму) правил буддийского учения: собирать милостыню (если здесь под словом «богатство» разуметь сию последнюю!). Дальше мы увидим еще не то.

«Указом от третьего года Тай-Кань (1079), в 9 луне, было наложено запрещение на открытие жертвоприношений в публичных местах без особенной нужды». Такая же точно Китайская практичность Киданьского правительства высказывается и в постановлениях касательно пропитания монахов (при Тяньцзо), что мы увидим ниже.

Даже Тяньцзо, так мало обращавший внимания на дела в государстве, и тот восстает против безнравственности духовенства, преступления ими заповедей и указом в 1112 году (второй год Тянь Цин) «запрещает монахам и монахиням разрушать возлагаемые на себя обеты» (нарушать заповеди, цзы).

Вообще духовенству (и особенно буддийскому) жить у Киданей было не очень красно: в других государствах и династиях (при Юань-Вей, Тоба Хе) они пользовались большими преимуществами, между прочим, избегали наказаний за преступления наравне с обыкновенными гражданами. Киданьское правительство, видимо, не давало им потачки в этом отношении и подвергало их за преступные деяния наказанием наравне с обыкновенными гражданами. Таков был смысл указа, изданного в 1-й год Да-Ань (1085)[401].

После этого коротенького обзора об отношении духовенства к Верховной власти и закону перейдем к обзору некоторых постановлений Киданьского правительства касательно СОДЕРЖАНИЯ духовных особ (монахов и монахинь) и их численности в государстве.

«В 4-й год Тай Кань (1078) все дороги (дао) донесли, что монахов и монахинь, пропитывающихся на счет народа (правительства), во всех дорогах состоит 360.000 душ». Цифра эта довольно почтенная, если принять во внимание незначительность тогдашнего народонаселения в Северном Китае, т.е. соб. киданей (около 3.000.000; войска в районе 5 столиц всего насчитывалось 1.107.300; см. цз. 36).

У этих пропитывающихся на счет народа монахов и монахинь, как видно, были особенные монастырские люди. Так, (цз. 23) в 8-й год Сянь-юнь, в 1 луне, (1072) некто Уэргу-Делеский сянь-гунь (си-инь) ЧЖАО доложил императору, что на Северной границе было столкновение (с неприятелем), причем было много убито людей, доставлявших пропитание монахам и монахиням (сень и ни) в Южной столице».

Впрочем, не все