Гимн неудачников - Eugene

— Пусть ниморцы возятся. А если командование долго на другое место не перебрасывало, то так оставляли — зачем нам проблемы?

— Вы что… совсем им помочь не пытались?

Пожалуй, я был несколько эмоционален. Слишком. Чересчур. Карма. Они действительно не пытались. Видели страдания человека, с которым вчера шли в бой, и не делали ничего, чтобы их уменьшить. Избавлялись от обузы, если это ничем не грозило, и бросали в одиночестве, если было лень.

И, судя по взгляду Беды, они просто не понимали — зачем.

Карма, Кармочка, спасибо тебе, что я не черный маг.

Приграничник тихонько что-то бормотал. Оказалось "шесть лет, шесть лет". Я ломал голову, что же делать дальше. Как говорил Эжен, невозможное возможно, стоит лишь пожелать. Смерть должен сам захотеть проснуться. Эм… и… как я ему об этом сообщу?

— Нам нужно поговорить, — сказал я огненному призраку, как многолетняя паутина оккупировавшему противоположный угол.

Не надо отгораживаться от людей, сделайте первый шаг…

Черные нити рванулись во все стороны, опутывая комнату частной сеткой. Полупрозрачный силуэт пошевелился, разбух и расправил крылья, погружая комнату в сумрак. И клубящееся облако из пепельных обрывков тумана, похожих на драный саван, густого плотного дыма и бархатисто-черных пляшущих линий угрожающе нависло над моей головой. От колдуна вот эта конструкция отличалась только одним, зато очень положительным качеством: она молчала.

… а потом остаток жизни мучайтесь, как от этого (к кому шагнули) избавиться. Коммуникабельность потустороннего мира просто зашкаливала.

— Мое имя — Найджел Юстин, — твердо сказал я и нырнул прямо в монохромный вихрь, вплотную уставившись с тусклые багровые угольки. — А ты — никто. Забавно складывается карма, ты не находишь?

О, это прекрасное чувство собственного превосходства. Магия бушевала вокруг, и ничего, совсем ничего не могла мне сделать без воли хозяина!

— Я жив и стою перед тобой, а ты лежишь у моих ног, поверженный и ничтожный. Чего теперь стоит твоя сила? — старый шрам на ладони начало печь, и я с мелочным удовольствием продолжил: — Ты не сумел справиться ни с одним своим врагом. Друиды. Умертвие, едва не выпившее твою силу. Водяная нежить, победившая тебя одним касанием. Белый маг, посмевший захватить тебя в плен… белого мага, посмевшего тебя оскорбить, убила какая-то посторонняя утопленница!

Тусклые медные плошки полыхнули ярким пламенем, разом увеличившись в размерах, и в их свете в сердце вихря заскользили пульсирующие чернотой знаки, похожие на искаженные буквы, то проявляясь, то растворяясь в хаосе. Ого, проняло. Всегда обидно, если кто-то опережает.

— А вот это Беда, — с истинным наслаждением добавил я.

— Эй, с кем ты разговариваешь? — с опозданием забеспокоился приграничник. Пока я общался со стенами, не упоминая его имени, все было в норме, да.

— С духом Черной Смерти.

Ответу заклинателя ясно недоставало уверенности в собственном психическом здоровье. Как же приятно, когда в твои галлюцинации верит кто-то еще.

— Я ничего не вижу…

— Не волнуйся, зато он глядит прямо на тебя.

Маг подозрительно заозирался; но он не видел, не мог видеть, как к нему крадется переменчивая тьма, как простираются над его тенью незримые крылья, и как на стене отпечатывается гигантская многолучевая звезда…

— Слушай, Беда… не пей-ка больше это паленое зелье.

Из двух пылающих провалов, как из горнила печи, пыхало жаром. Призрак словно приобрел плотность и объем, возвышаясь надо мной, как бесформенный жуткий колосс.

— Ты же хочешь отомстить? Не сгинуть ходячим трупом или бестелесным призраком? Идем со мной, — я протянул потустороннему существу руку, вкладывая в свои слова весь дар убеждения. — Следуй за моим голосом. Я отведу тебя к Све… во Тьму, разумеется. Я стану твоим проводником в вечном мраке…

Кхм, куда проводником? Да еще в вечном мраке?! Эй, кто в курсе, куда там пойти-то можно? Ладно, опишем пейзаж:

— И мы пойдем по тропе из человеческих слез и страданий…

Что-то меня самого куда-то повело…

— И страх будет нашим вестником, и скорбь — нашей тенью, проклятия — нашими именами, и дым закроет небо, и солнце заплачет кровью, — так о чем это я? Неважно, поэтично так выходит. — И крик взовьется над выжженной землей… Эм… Да что ты тут валяешься, такая жизнь мимо проходит!

Оценив весь дар в его полном отсутствии, тень резко побледнела и сгинула. Это талант. Карма. Я знаю, ты готовила мне карьеру изгоняющего призраков, дожидаясь именно этого момента.

Я рухнул рядом с колдуном и приложил ухо к груди. Сердце глухо ударило один раз, и…

Тишина.

Так, Лоза, не все еще потеряно. Ты еще можешь что-нибудь сделать. Например… например…

— Нет, нет, нет. Смерть, только не умирай. Я не даю тебе права умирать! Я даже верну тебе твой нож и зажигалку! Нет, зажигалку не верну… Я даже извинюсь за то, что назвал тебя ничтожным, мерзкозлобный психопат с импульсивным расстройством личности…

Ладонь обожгло; я с воплем попытался отдернуть руку, но ее цепко держали цепкие костлявые пальцы…

— Эм… с д-добрым утром?

Колдун перевел на меня непроглядно-черные глаза и прохрипел:

— Ты кто?

— По какой тропе? — тихо-тихо и очень пугающе уточнил Черная Смерть.

— М-метафорической, — предельно честно ответил я, искренне мечтая, чтобы лаборатории наконец обрушились и погребли под собой весь этот кошмар. Цель оправдывает средства, конечно, как-то так, но кто его просил все слышать?

Со Смертью тяжело общаться. Это я так, гипотетически, потому что лично у меня нормально поговорить с ним не получилось ни разу, если не считать за разговор односторонние угрозы пополам с оскорблениями. При встрече с колдуном инстинкт самосохранения требовал бежать, либо дать в морду и все равно бежать, а не разводить беседы. Черные не виноваты, это магия у них такая, но мне ведь еще объяснять, как он докатился до жизни такой и кто виноват. Никому другому не доверить, ведь виноват, как ни крути, я.

— Нахрена?

— Ты… — мы одновременно умолкли, прошивая друг друга угрюмыми взглядами.

Так, Лоза, соберись. Мы в ответе за тех неблагодарных гадов, которых оживляем без спроса. Говори как есть, какое тебе дело до чужого душевного равновесия? Равновесия у колдунов нет, равновесию хуже не будет…

— Меня зовут Найджел Юстин. Тебя захватила нежить, и я здесь, чтобы тебя спасти.

Проклятие, нельзя же так сразу. Горькую правду выдержит не каждый. Надо было успокоить, сказать, что все в порядке, что я всего-навсего демон, явившийся за его душой, а то ведь совесть сейчас загрызет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});