Хождение в Москву - Лев Колодный

Осторожно, стекло. Звезда зеркальная. В ее золотистых зеркалах первым по утрам прихорашивается дневное светило, прежде чем показаться над Москвой, а вечером в последний раз бросает прощальный взгляд, прячась за края заката.

С обратной стороны стекла покрыты, как и все зеркала, черной краской. На ней оставили свой след те, кто бывал на звезде когда-то. "Здесь были Гондобин и Гаврилов. Марков и Ахметов". Под автографами дата - 1952 год. Это тогда работали здесь монтажники. С тех пор сюда поднимаются в любую погоду лишь хранители пятиконечной красавицы да Александр Владимирович Залесский, работающий в университете давно, время от времени просит разрешения совершить подъем.

- Жаль, дочь нельзя поднять сюда. Хорошо! - сказал инженер, глядя на Москву.

Ветер не сдувал нас с прямых лучей. Солнце светило в зеркала. Но на звездах не ждут в гости. Спустившись вниз, мы почувствовали, как холодно наверху зимой. Но я не пожалел, что поднимался по винтовым лестницам, маршам, трапам и стремянкам. Потому что увидел Москву и ее самую большую звезду.

НА ПОКЛОННОЙ ГОРЕ

Судьба грандиозных проектов всегда зависит от воли правительств. Большая политика постоянно воздействует на замыслы творцов, которым государство поручает увековечить триумф народа. Проходит время, прежде чем такой замысел реализуется усилиями всей страны. Так было в прошлом, когда император Александр Первый повелел воздвигнуть в Москве Храм Христа Спасителя в ознаменование дарованной победы над Наполеоном. Прошло семьдесят лет, на троне сменилось три императора и только при Александре III вблизи Кремля, выше Ивана Великого поднялся золотой купол храма-памятника в честь победы в Отечественной войне 1812 года. Его главный купол поднялся на сто метров, выше Ивана Великого, став символом Москвы и Российской империи. Поэтому взорвали его осатаневшие большевики.

Державный исполин возрождается как птица Феникс из пепла волею правительств России и Москвы, стараниями мэра столицы Юрия Лужкова.

Такая непреложная зависимость прослеживается и на примере памятника, задуманного в 1942 году, вскоре после битвы под Москвой, когда над истекавшей кровью страной начало всходить солнце Победы. Впереди был Сталинград, Курская дуга, годы отделяли нас от Берлина, но московские архитекторы и скульпторы проектировали памятники Победы. Главный монумент каждый художник видел на вершине холма в виде обелиска, статуи в образе солдата.

После парада Победы в Москве задумали было установить такой монумент на Красной площади, высвободив для него пространство за счет сноса больших исторических зданий. Но на это даже Сталин не пошел, повелев поднять над городом в ознаменование триумфа семь исполинских белокаменных высотных зданий, наподобие башен Кремля.

Утвердившийся во власти Никита Хрущев вернулся к давней идее, заложив памятник Победы на Поклонной горе, вдали от центра. В 1958 году зимой на вершине самого высокого холма в междуречье реки Сетуни и ручья Фильки, на отметке 170 установили памятный камень, мимо которого прошли в торжественном марше войска.

Веками по Поклонной горе проходил главный путь из Европы в древнюю российскую столицу. Конные и пешие на ее окраине поднимались на возвышенность, откуда открывалась панорама златоглавого города. Православные, пораженные красотой своей столицы, останавливались и по традиции отдавали поклон церквам и монастырям, завидев под крестами московские сорок-сороков. На этом месте Михаил Кутузов в 1812 году решил судьбу города. Здесь не дождался Наполеон ключей от захваченной Москвы.

Отсюда шли по Можайскому шоссе на Запад в 1941-м войска Красной Армии навстречу полчищам врага, чтобы спасти Москву и Россию.

Вот почему именно это легендарное место выбрал для монумента Евгений Вучетич, чей Солдат в 1945-м встал на холме Трептов-парка в Берлине. Скульптор мечтал и над Москвой на девяносто метров поднять увеличенную фигуру этого Солдата с мечом в руке и спасенным ребенком на груди. Но Хрущеву не хватило "великого десятилетия", чтобы осуществить проект. Ему главней был стадион на сто тысяч мест, дворец на шесть тысяч мест, где бы он мог произносить пространные речи.

Леонид Брежнев также не спешил заменить памятный камень на памятник, и у него оказались дела поважней в Москве, где возводились Олимпийские объекты, реконструировался Центральный стадион, чтобы на виду всего мира глава партии и государства мог произнести давно задуманную речь.

Выпавшую из рук Вучетича эстафету подхватил Николай Томский, предложивший поднять над Поклонной горой обелиск в виде Красного знамени. Много лет скульптор менял форму, размеры каменного стяга. Но и ему жизни не хватило, чтобы материализовать запроектированный обелиск высотой 70 метров.

У Поклонной горы спланировали площадь Победы, воссоздали Триумфальную арку 1812 года, сломанную в лихие годы на Тверской, как Храм Христа Спасителя на Волхонке.

После Брежнева, сменявшие друг друга престарелые и больные генеральные секретари, чтобы укрепить шаткую власть, наконец стали возводить мемориал на Поклонной горе. Начались земляные работы, прокладка коммуникаций, дорог. Строители были преисполнены желанием быстро исполнить свой долг. Их порыв поддержал начавший перестройку Михаил Горбачев. В 1985 году утвердили новый проект, предложенный Анатолием Полянским. Он наметил воздвигнуть дворец Победы с залами Славы и Памяти - музей Великой Отечественной войны, развернув главный фасад к востоку, центру Москвы.

Обелиск-знамя ученики Томского трансформировали в памятник, где на высоком пьедестале поднимались солдаты, осеняющие себя "победным Красным Ленинским знаменем" с образом вождя. Стройка длилась недолго, потому что народ больше не желал жить по ленинским заветам, видеть над Москвой еще один образ вождя, еще одно красное знамя. Не смея тогда сказать об этом открыто, летом 1987 года поэт Андрей Вознесенский с высокой трибуны заявил, что красный гранит силуэтно на свету смотрится как черный, поэтому на въезде в Москву будет пугать всех гигантское "черное знамя". И сгоряча произнес, что якобы строители "снесли Поклонную гору".

Так началось единоборство общественности, охотно поверившей этим словам, с властными структурами, раскрутившими к тому времени маховик строительства на холме, где выросли стены музея, вот-вот должны были поднять стальной шестисоттонный купол над залом Славы...

Протесты все сильнее звучали в средствах массовой информации, на встречах с новым руководством Москвы во главе с Борисом Ельциным. Впервые в истории советской столицы в центре города люди вышли на политическую демонстрацию, требуя не только прекратить строительство мемориала, но и "Восстановить Поклонную гору!", пройдя с этим лозунгом по главной улице. Вполне серьезно многие общественные деятели требовали от правительства, чтобы стены музея Великой Отечественной войны снесли, а на его месте насыпали холм, таким образом воссоздав "снесенную святыню".

Протестовали против коммунизма, а неправедный удар наносили по музею. Демонстранты не хотели знать заключение экспертов, доложивших правительству, что на отметке 170, где поднялось здание, никто ничего не срывал. Холм, с другой отметкой, в 800 метрах от мемориала, откуда в прошлом поклонялись Москве, спланировали в предвоенные и послевоенные годы, сооружая Кутузовский проспект и площадь Победы.

Социальная напряженность разрядилась только тогда, когда последовал приказ - строительство прекратить. Замерли башенные краны, ушли монтажники, успевшие напоследок поднять купол. Объявили очередной конкурс на проект памятника Победы, сначала открытый, потом закрытый... Возник нашедший одобрение замысел авторов, предлагавших поднять монумент на холме у Боровицкой башни Кремля...

Не ожидавший такого крутого поворота Анатолий Полянский скончался, успев разработать проект храма Георгия Победоносца на Поклонной горе и новые эскизы, нарисовав вместо красного знамени обелиск.

Белокаменному дворцу на Поклонной горе грозила участь недостроенного по прихоти Екатерины II царского дворца в Царицыно, где стены превратились в руины. Казалось, история повторяется, в Москве еще раз случилось то, что произошло в XIX веке с храмом Христа Спасителя. Его заложили на Воробьевых горах, но потом со скандалом строительство прекратили. Начали искать иное место в центре города, переделывать проект, и только на исходе столетия исполнили завет Александра Первого.

Последний президент СССР пытался запустить заглохший на Поклонной горе механизм стройки, но бессилие проявил и здесь. Так продолжалось до той поры, пока в 1992 году за дело не взялся ставший мэром Юрий Лужков, посчитавший сыновьим долгом воздать должное победителям, ветеранам войны. Перед крупнейшими московскими строительными организациями "Моспромстрой", "Москапстрой", "Мосинжстрой" встала важная задача - завершить сооружение дворца-музея через два года, к 9 мая 1994 года, а полностью закончить мемориал к пятидесятилетию Победы. Это значило не только воздвигнуть музей, но и Главный монумент, чей образ так долго никому не удавалось реализовать.