Приносящая надежду - Тамара Воронина

— Гарвин здорово сообразил, — вздохнул Милит, явно почувствовав, о чем думает Лена, но вряд ли это осознав. — Но Владыка, я даже не представлял себе, что можно подряд два таких заклинания… и не умереть на месте.

Лиасс улыбнулся. Ага. Не хочется ему лишний раз вспоминать о запретной некромантии. И он страшно рад их возвращению. Страшно рад.

— Ты сообщил Родагу о том, что мы вернулись?

Лиасс улыбнулся еще шире и куда-то молча ушел. Март сосредоточенно смотрел в кружку с шианой, но уголки губ подрагивали. Ясно. Не только сообщил, но и сейчас приведет. И плевать, что Лена в неглиже. Однако Лиасс пришел один.

— Отказался. Сказал, что подождет, когда ты будешь чувствовать себя лучше. Он очень хочет тебя увидеть. И я думаю, через несколько часов ему это удастся. Ведь тебе лучше? Я сказал — день-два, но, похоже, ошибся. Ты восстанавливаешь силы очень легко.

Потому что просто тратишь их нерационально…

Мур! Ворчливый старый дракон!

Чего это — старый? И вовсе даже не старый! В самом соку! Тебе б научиться разумно силу применять, а ты напрягаешься, словно не дамскую сумочку хочешь поднять, а мешок с картошкой. Как твой Владыка, когда старым способом проход открывал. Ты не напрягайся никогда. Я тебе гарантирую — никакому Корину с тобой не справиться. Психовать не надо было. Просто представить себе свою теплую постельку в Тауларме, можно даже и не пустую, халатик любимый на стуле рядом, рулетик на столе, эльфов, гогочущих под окном какой-то только им понятной шутке. И все. Утрется Корин. Он и так утерся, конечно, что говорить, да ты малость утомилась.

Ворчливый старый дракон! Крылатая ящерица. А я ящерицу ела.

Я тоже ящериц ем. В смысле варанов. Они вкусные. А драконы нет. Правда-правда. Хочешь дам кусочек попробовать? Отрежу спецом для тебя! Что предпочитаешь — грудку или филейную часть?

Язык! С майонезом!

И чего, думаешь, уела? Мне язык не нужен. Я не им говорю, если ты сама еще не догадалась.

Обиделся?

Я? На тебя? А когда это я на дураков обижался, особенно если они еще и бабы? Ладно, отдыхай, девочка.

А говоришь — не старый. Чего бы молодой стал меня девочкой называть?

Ты еще не поняла, что время относительно?

Он исчез из ее сознания, чтобы она покрепче запомнила эту фразу. Чтобы привыкла к ней. Чтобы не удивлялась, увидев Родага? Или узнав, что Кир Дагот умер в глубокой старости? Когда они встретились впервые, ему было едва ли пятьдесят. Не хотелось думать, сколько прошло времени. Может быть, Странницы делают правильно, не имея привязанностей, не имея дома, и от этой дурной привычки нужно избавиться? Сделать вид, что мир состоит из ее четырех спутников и собаки, ведь переходы и правда прибавляют жизни. Не возвращаться. Не видеть, как взрослеет сын Милита и стареет его мать. Не оказаться как-нибудь у могилы первого короля людей и эльфов. И никогда не спрашивать, сколько прошло лет.

— Мне нужен дом, — вслух сказала она. — Мне обязательно нужен дом. Место, куда я всегда смогу вернуться.

Удивленно моргнул Март, а Лиасс и Милит ее, наверное, поняли. Милиту проще. Милит — эльф. Ему и так суждено было жить долго. Шут — полукровка. Маркус — Проводник. А она — обычная тетка из страны, где продолжительность жизни мужчин позволяет существенно экономить пенсионный фонд, чтоб на бабушек хватало.

Господи, а сколько же прошло лет? Сколько часов прошло там, в Новосибирске? Или тоже — лет? Может, такой эффект «год — минута» только для первого времени, а потом все срывается и летит вперед…

Утешение, Ленка. Самоутешение. Если годы — можно не беспокоиться, родители ее уже оплакали, уже привыкли… если сами еще живы. Подруги забыли. На работе уж точно не вспоминают, разве что в связи с фактом исчезновения: была тут у нас в паштетном отделе одна, черт, как же ее звали — Ира или Таня…

Ну и утешение. Что остается? Сбегать узнать, как там дела? Тебя бы за несколько лет забыли. Точно так же, как ты забыла свой мир и своих близких. А ведь уверена была, что любила.

Почему она не вернулась в первый же год? Хотя бы когда опасности для шута уже не было, когда Родаг простил его, когда уже эльфы были спасены? А, да что тут, это уже понятно, уходить надо было сразу, потому что потом шут затмил все воспоминания, потому что влюбилась, и именно без памяти. Без памяти о прошлом. Начала новую жизнь за счет горя мамы с папой.

Милит погладил ее руку.

— Аиллена, не надо.

— Не надо что? — агрессивно спросила Лена.

— Я не знаю что. Ты себя растравляешь, а уж по какому поводу, я не знаю. Ты ведь снова спасла нас, именно ты. Гарвин только задержал чудище, но это бы нас не спасло. Я бы не хотел, чтоб оно мной пообедало. Я в пасть ему заглянул. Там даже не зубы, там… жернова. И оно бы нас перетерло. Всех. Потому что убежать мог только я… и сама понимаешь, не мог. И шута бы, и Маркуса, и Гару.

— Р-р-р, — донеслось из-под кровати. Гару не любил, когда его имя упоминали всуе и при этом не давали хотя бы пряник. Лиасс бросил один под кровать, и пес зачавкал: он способен был небольшой пряник есть долго, откусывая от него маленькие кусочки. Эльфийский пес. Сластена. Со светлыми глазами. У него ведь были глаза хаски — голубые, льдистые, но очень веселые.

Милит поцеловал ее в щеку.

— Не надо.

— Не надо что? Помнить свое прошлое?

— Вот ты о чем! — облегченно вздохнул он. — Для чего переживать о том, что давно прошло? Может, мне начать страдать по поводу сделанных ошибок? Рвать на себе волосы из-за того, что неизвестно уже сколько лет назад не уследил за собственным сыном? Что жену не любил и даже не особенно оплакивал? Что дочку последние годы вообще ни разу не вспомнил?

Он намеренно приводил в пример куда более страшные события. Март прикинулся черным эльфом. Лене показалось, что он даже был немного испуган, присутствуя при таком почти семейном разговоре. Нельзя сказать, что он был чрезмерно почтителен, но всегда держал дистанцию: вы приказываете, я исполняю, я тень, я предмет меблировки. Дурак он, а не предмет меблировки.

— А где Апрель?

— Я послал его с поручением к Франу.

Лена не сразу вспомнила, что Фран — это, так сказать, лидер местных эльфов. И ведь так Лиасс и назвал бы его раньше, может, даже десять лет назад. А теперь эльфы Трехмирья окончательно стали местными.

— Прости, Милит, — буркнула она. — И идите отсюда. Я хочу встать и пойти в ванную.

— А для чего мы должны отсюда идти? — поднял бровь Лиасс. — Ты разве неодета? Даже твое черное платье куда более игривое, чем эта рубашка. Ты иди, а мы подождем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});