Черное сердце - Эрик Ластбадер

— Тем самым ты подвергаешь его смертельной опасности.

Монах видел, что дочь взволнована, и тяжело вздохнул. Протянув большую руку, он растрепал ей волосы:

— Моя милая, — тон его был совершенно будничным, — во-первых, я знаю необыкновенные способности мистера Ричтера. Не забывай, и ты, и я — мы оба прекрасно понимаем, из какого материала сделан этот человек. Во-вторых, ему и без того угрожает опасность. В знакомстве с Макоумером — сейчас он снова стал обычным китайским бизнесменом, и потому произнес это имя без труда — для мистера Ричтера с самого начала таилась угроза. Твой Трейси всегда находился в центре водоворота. Я дал лишь надежную опору, зацепившись за которую он сумеет выкарабкаться.

— Ты знаешь, о его планах? — Тиса имела в виду Макоумера.

— Нет, не знаю. Трейси должен проникнуть в них самостоятельно.

Монах замолчал. Казалось, он вслушивается в звуки ночи: пение сверчков, треск цикад, широких листьев, негромко вздыхающих в порывах теплого ветра. Где-то неподалеку ухнул филин, и с соседнего дерева испуганно вспорхнули заспанные птицы. Бледная луна спряталась за облако, и на лицо Монаха легла тень. Увидев, что она наделала, луна тут же выбралась и принялась изо всех сил освещать стену, окружавшую парк.

Он солгал Лорин о своем теперешнем положении в системе разведки Китайской Народной Республики, но он солгал сейчас и дочери. Тиса не должна знать, какому смертельному риску подвергается Трейси. Если она каким-то образом это почувствует, со страхом думал Монах, реакция может быть совершенно непредсказуемой, даже я не смогу справиться с ней. Она будет настаивать на том, чтобы самой полететь к нему и все рассказать: случись такое, его, Монаха, ждет казнь.

Правительство Китайской Народной Республики одобрило план Макоумера, который изложил Монах. Более того, правительство Китая рассчитывало на его успешную реализацию. В этом случае вся мощь Соединенных Штатов будет брошена против Советского Союза, числящегося в списках врагов Китая под первым номером.

«Почему бы не создать ситуацию, в которой Соединенные Штаты сделают для нас то, что мы пока не имеем возможности сделать сами?» — вот как звучал риторический вопрос начальства.

Произошло именно то, чего он всегда боялся: ослепленное ненавистью к Советскому Союзу правительство не разглядело опасности в безудержно рвущемся к власти Атертоне Готтшалке. Ибо больше всего Монах боялся, что ядерное противостояние в этом случае приведет к войне. Он отлично понимал, что получив безраздельную власть, Готтшалк и Макоумер станут неуправляемы. А если произойдет самое худшее? Атомный холокост уничтожит всех, и русских, и китайцев. Радиация и ядерное пламя не разбираются, кто свои, а кто чужие.

Поэтому он решил организовать незначительную утечку информации, которая предназначалась лично Трейси Ричтеру. Он не мог открыто бросить вызов народу Америки, желающему видеть своим президентом именно Готтшалка. Поступив, как опытный контрразведчик, Монах избавился, наконец, от бремени огромного долга американцу, и одновременно создал ситуацию, успешное развитие которой могло бы привести к краху Макоумера. Если, конечно, он не переоценил способности Ричтера.

Монах напряженно вглядывался вдаль. Только природа может создать такую вечную красоту, думал он, разглядывая залитые лунным светом деревья, небо, звезды. Как может человек в чванливом ничтожестве своем даже пытаться противопоставлять подобной красоте уродливые плоды, именуемые современным искусством?

Взгляд его упал на Тису, и у него вновь защемило сердце. Как красива она, как печальна и доверчива! Она и только она заставила его поверить, что жизнь имеет смысл, что жить пока еще стоит.

— Не бойся, — он взял ее руку, и они направились к западной стене парка. Страх делает человека слабым, он разрушает душу и останавливает повозку жизни.

Тиса улыбнулась, и в улыбке ее Монах увидел яркие солнечные лучи, перед которыми померкло холодное сияние луны.

* * *

Трейси прошел через автоматические двери зала прилета, и к нему сразу же направился темнокожий полицейский. Он еще издали улыбнулся, демонстрируя два ряда ослепительно белых зубов.

— Мистер Ричтер, — он крепко пожал ему руку. — Патрульный полицейский Айви Уайт. Направлен в ваше распоряжение детективом, сержантом Туэйтом.

— Рад встрече.

— Давайте, — Уайт забрал у Трейси дорожную сумку, — это понесу я. Туэйт приказал обслуживать вас по первому классу.

Они вышли на улицу.

В Нью-Йорке было не душно, как в Вашингтоне, но жара даже в эти утренние часы стояла невыносимая. Кожаную сумку, которую нес теперь Уайт, предоставили Трейси все те же Санта Клаусы из Фонда.

По пути в аэропорт он открыл сумку и с любопытством взглянул на содержимое: все его вещи, оставленные в Гонконге, в этом числе и коробочка из черного бархата, приобретенная в ювелирном магазине «Даймонд хауз». Он приоткрыл коробочку, в которой покоилось платиновое кольцо с идеально ограненным голубой воды бриллиантом. С чего это вдруг он купил его? Сейчас Трейси не мог понять того чувства, которое заставило его это сделать. Гонконг — романтический город, решил он, и удовлетворился таким объяснением. Разглядывая из окна такси пригороды Вашингтона и думая о предстоящем свидании с Нью-Йорком, Трейси отнюдь не был уверен, что ему удастся встретиться с Лорин, не говоря уж о том, чтобы вручить ей кольцо. Она разозлилась всерьез, а подобная злость держится долго, как высокая температура при воспалении легких.

Уайт направился к черному «крайслеру».

— Забирайтесь. — Он сел за руль и повернул ключ зажигания.

Взвизгнув протекторами, машина с места набрала скорость. В местах, где плотный поток автомобилей еле тащился, Уайт включал сирену и они по осевой линии преодолевали утренние пробки.

— Я отвезу вас прямо к Туэйту.

— Если вы не возражаете, я вначале хотел бы ненадолго заехать в одно место.

— Ну конечно. Куда?

— Кристофер-стрит, — ответил Трейси. — Хочу подняться в квартиру отца.

Уайт не отрывал глаз от дороги:

— Понял. Нет проблем, я был там, — сказал он, и сразу же понял, какую сморозил глупость.

— Вот как?

Уайт на мгновение повернулся к нему, глаза у него были печальные:

— Ну, одним словом, прежде чем дело забрало ФБР, Туэйт поручил его мне. Не понимаю, почему они им заинтересовались.

— Отец работал на них.

— Угу. Тогда ясно. Полицейские, которые первыми получили сигнал, обнаружили в квартире какие-то очень странные вещи. Кажется, у него в кабинете. Говорят, ничего подобного они никогда в жизни не видели.

— Он был лучшим в мире конструктором миниатюрных взрывных устройств.

— Боже, вот это да! — присвистнул Уайт. — Неудивительно, что наши парни остолбенели. Он играл не в их лиге.

— Для него не было подходящей лиги, он играл в одиночку.

— Вам лучше знать, — Уайт свернул в тоннель Мидтауна. Трейси внимательно посмотрел на Уайта:

— Вы еще что-нибудь нашли... до того, как в дело вмешалось ФБР?

— Только лишь, что работал профессионал. Вне всяких сомнений. Ни одного отпечатка, а то, как он все сделал, прошу прощения, за такую подробность — рояльной струной, — свидетельствует о том, что у него огромный опыт. Этот тип знал, что делает, — Уайт откашлялся. — Поймите меня правильно, мистер Ричтер, но вы уверены, что хотите пойти туда? Там все осталось как было... Повсюду, ну, вы понимаете... следы крови, и вообще... Ваш отец сопротивлялся, как мог. Это случилось в ванной... там...

— Все в порядке, патрульный. За свою жизнь я насмотрелся крови.

— Называйте меня просто Айвори. Все меня так зовут, — он ухмыльнулся, — даже жена.

— О'кей, — Трейси был благодарен Уайту, за то, что тот сумел разрядить атмосферу. — Айвори, — так Айвори.

— Отлично, — Уайт прибавил скорость. — А то я чувствовал себя не в своей тарелке.

Машина плавно вписалась в поворот, и Трейси увидел впереди подернутые дымкой серые громадины Манхэттена. Сердце его тревожно забилось.

Подрулив к парадному, Уайт заглушил двигатель:

— Если вы не возражаете, я пока схожу перекушу, — он старательно смотрел в сторону. — Знаете, позавтракать сегодня не удалось.

— Нисколько не возражаю, — улыбнулся Трейси. Парень что надо, этот Уайт, подумал он, понимает, что я хочу побыть один, и придумал весьма убедительный предлог, чтобы так оно и получилось.

— Когда вы вернетесь, я буду там, — Уайт махнул рукой в сторону гриль-бара.

Трейси вышел из машины.

— Вот, держите, — Уайт протянул ему брелок с двумя ключами. — Вам они понадобятся.

Взяв ключи, Трейси пристально посмотрел на него. Уайт пожал плечами:

— Туэйт подумал, что они могут пригодиться.

Трейси вошел в вестибюль и открыл ключом внутреннюю дверь. Застекленная часть двери была закрыта кремовой занавеской.