Сокол. Трилогия - Андрей Посняков

Максим-то, оказывается, никуда и не делся! Вернулся домой, все так же занимается боксом. И отец поправился, а ведь болел… Славно!

Постойте… А кто же тогда он, Макс, такой?!

Да никто! И звать его никак!

Хотя… Хотя нет… Как это – никто?! Ничего себе – никто! Великий фараон Египта!!!

Воздух вдруг сделался холодным, очень холодным… как будто с картины «Набережная де ля Гар в снегу».

Глубоко вдохнув – воздух показался морозным и свежим, – юноша улыбнулся: от станции метро к нему бежала Тейя.

Любимая. Родная.

Глава 15

Пейзаж с домом и пахарем

Осень 1552 г. до Р. Х. (месяцы Теби и Мехир сезона Перет)

Черная земля

Вот загородный дом сестры моей,

Распахнута двустворчатая дверь…

«Поэзия Древнего Египта в переводах Анны Ахматовой и Веры Потаповой»

Тейя и Макс выбирались наверх с осторожностью. Знали, что здесь, в разрушенном оазисе Сет-Хотеп, вернувшийся жрец Сетнахт вполне может устроить засаду. Вполне. А верные воины… Наверное, они давно покинули оазис, ведь кто знает, сколько здесь прошло времени? Месяц? Два? Шесть? Якбаал утверждал, что вряд ли больше шести. Но тем не менее.

Вокруг, как и в парижских катакомбах, белели черепа и кости, только было не сыро, а скорее душно и очень жарко. Именно по этой обволакивающей жаре, по каплям выступившего на коже пота юный фараон и определил, что они уже дома. Дома…

Штольня расширилась, выводя путников в небольшую, с низкими сводами залу… Котлы, черепа, кости… Статуя ухмыляющегося демона с ногами гиппопотама! Небаум – злобный повелитель тьмы! Та-ак… Интересно, а где же Сет?

Макс внимательно осмотрелся по сторонам, насколько позволял тусклый, проникавший откуда-то сверху свет.

А нет здесь никакого Сета!

Тем не менее храм казался знакомым… Ну да, знакомым! Вот он, жертвенник. А вот там, за статуей, воины нашли сундук с драгоценностями… С фотографией!

О, боги! Так это же, кажется…

– Нам туда, Тейя!

– Сама вижу.

Они выбрались наружу через узкий лаз, уселись немного отдышаться в тени каких-то развалин. Ну да, все правильно: развалины, сорванные с петель ворота.

Это тот самый храм, далеко на юге!!! Так вот они, оказывается, где вышли.

– Да-а-а, – рассеянно протянул Максим. – До дома-то нам еще шагать и шагать. А кругом, между прочим, мятежники!

– Мятежники? – Тейя вскинула голову.

– Да, милая. Мне знаком этот храм, точнее, эта крепость. Мы в стране сетиу, далеко на юге.

– Жаль, здесь нет железной змеи, – неожиданно рассмеялась царевна. – Забрались бы сейчас в ее брюхо, миг – и уже во дворце. Только не забыть купить… забыла, как их называют, Ах-маси?

– Билетики…

– Да, их. Кстати! – Тейя вдруг громко всплеснула руками. – Знаешь, а вот эти мелкие кружочки и бумажки, на которые все меняют… Это же здорово! Умно придумано – на них можно выменять любой товар. Вот бы и у нас так, а?! Мне почему-то только сейчас это пришло в голову.

– Ну… ты у меня вообще – умная! – с чувством произнес молодой человек и, обняв жену, крепко поцеловал в губы. – Не устала?

– Нет, что ты. Давай уже пойдем… Ой, только вначале – переоденемся, снимем с себя эту смешную одежду.

Сказав так, юная женщина порывисто вскочила и тут же разоблачилась донага. Потом, немного подумав, все ж таки нацепила блузку, насколько возможно придав ей вид обычного египетского платья. По примеру супруги Максим тоже избавился от брюк и обуви, соорудив из своей белоснежной сорочки набедренную повязку – схенти. Теперь не хватало еще браслетов, ожерелья и пояса, для того чтобы сойти за вполне благонамеренных обывателей.

– А ничего себе получилось, – оглядев мужа, одобрительно кивнула Тейя. – Только вот выглядим мы с тобой как совершеннейшие нищие. Ни браслетов, ни ожерелий – даже бедняки так не ходят. Очень похоже на то, что нас только что ограбили какие-нибудь разбойники-лиходеи. Ограбили до последней бусины, до последнего амулета, даже глаза подвести – и то нечем.

– Разбойники? – Макс нежно провел по плечу жены – и снова она сказала умную вещь! – Именно что разбойники! Так и будем говорить всем встречным. Шли, мол, шли себе… и вот… напали! Слава богам, хоть самих не убили да не угнали в рабство. Славно ты придумала, душа моя! Теперь вот еще о чем подумай – кем бы нам притвориться? Вдруг да что-нибудь пойдет не так! Надо что-то такое, что не вызвало бы подозрений. А то еще примут за лазутчиков, выдадут мятежникам-сетиу, или сами мы на них нарвемся, в здешних-то краях – запросто.

Над этим вопросом думали вместе, вместе и решили назваться торговцами – мол, везли товары к порогам, обменять у перекупщиков из Пунта на благовония и прочие вещи, да вот незадача, нарвались на разбойников – те и товары забрали, и лодку. Хорошо, хоть самим уйти удалось. Теперь вот пробираемся обратно домой, в Анхаб.

– Так-то оно так, – задумчиво протянула Тейя. – Однако что мы с тобой в пути кушать будем? И чем расплатимся с корабельщиками – ведь не пешком же идти? Хотя… можно, конечно, и пешком, но это гораздо дольше выйдет – опять же на еду и потратимся. Нет, лучше б сыскать попутное судно…

– Вот только чем заплатить?

– Чем? – Царевна сверкнула глазами. – А поищем чего-нибудь здесь! Раз уж тут был храм, была крепость, так, может быть, хоть что-нибудь да осталось?

– Умная ты у меня! – в который раз уже похвалил Максим. И в самом деле.

После примерно часа упорных поисков мнимые жертвы разбойников обогатились обломком серповидного меча, бронзовой палицей, ломаным браслетом и золотой полумаской, без зазрения совести снятой Максимом с кого-то идола – то ли демона, то ли бога.

– А он нам не отомстит? – с сомнением покачала головой Тейя.

– Это-то чучело? Да пусть только попробует! Да, сокола надо бы оставить здесь. Спрятать где-нибудь. Дорога длинная, всякое может случиться – никак нельзя рисковать!

Амулет спрятали вполне надежно – закопали в приметном месте, так что вряд ли кто найдет. Не забыть бы самим, куда схоронили!

И вот уже путники, прошагав немало, спустились к реке, в спокойных водах которой отражалось желтое солнце.

– Надо же. – Царевна вновь всплеснула руками. – А половодье-то кончилось! Ничего себе, сколько ж тут времени-то прошло! Все волею богов, как же иначе?