Замок на песке. Колокол - Айрис Мердок

завел двигатель.

Сокрушительный рев нарушил выжидающее и проникнутое лунным светом молчание леса. Тоби расслышал испуганное аханье Доры. Не теряя времени даром, он вспрыгнул на сиденье трактора, отпустил тормоз и дал этой громадине медленно съехать задним ходом к воде. К трактору он чувствовал любовь, восхищался им, верил в его силу. Он оставил его на площадке у верхушки волнореза и спрыгнул. Выжал до упора ручной тормоз и начал втаскивать под колеса, поперек, большую деревянную лагу. Дора кинулась помогать. Мотор он не выключал, рассудив, что звук, постоянно доносящийся издали, вероятно, должен привлекать меньше внимания, нежели прерывающийся. Затем, взяв конец троса за массивный крюк, он начал спускаться по волнорезу.

Вода была холодной, от ее зябкого прикосновения Тоби вздрогнул и на минуту понял, в каком полном трансе он пребывает. Хватая ртом воздух, он бросился в воду, камни ушли у него из-под ног – и вот он уже плывет, держа в одной руке крюк. Теперь он уже назубок знал географию озерного дна за волнорезом. Он почти что видел колокол. С равномерным шумом трактора в ушах он нырнул. Трос был тяжелый, с ним он быстро опустился на дно, и рука сразу встретила зев колокола. Волоча крюк по дну, свободно продевая трос между пальцами, он стал нашаривать другой конец колокола, чтобы найти его огромное ухо. И тут вдруг до него дошло: что же он делает!.. Он едва не раскрыл рот и в мгновенной панике выскочил на поверхность, позволив тросу ухнуть вниз, в тину. Хватая ртом воздух и возвращаясь к теперь уже пугающей сцене из залитого лунным светом озера и рева мотора, он поплыл обратно к волнорезу.

Дора стояла ногами в воде. Она что-то неистово говорила, но он ее не слышал. Не обращая на нее внимания, он начал вытаскивать со дна трос. Тот шел медленно, путаясь в иле. Наконец крюк снова был у него в руке, и, ровно дыша, он еще раз отплыл и нырнул. Ухватился за обод колокола, подтянулся к нему. Следующий захват – и рука его на ухе, пальцы скользнули в широкую дыру. Цепляясь за колокол одной рукой, он придвинул другой крюк. С отчаянной, безумной радостью он почувствовал, как крюк проделся в дыру. Затем Тоби всплыл, ориентируясь на волнорез и изо всех сил стискивая в руке трос. Выкарабкался. Натяжение было несильным – необходимую длину он посчитал очень хорошо. Он оттолкнул Дору с дороги и влез на трактор. Переключил мотор на лебедку и запустил ее на тихий шаг, поначалу приглядываясь к натяжению и готовясь в любой миг поспешно ее выключить, если покажется, что колокол начинает тянуть трактор в озеро. Трос натянулся, и Тоби почувствовал, как между трактором и колоколом началась прямая тяжба.

Лебедка остановилась. Мотор ревел, но двигатель не справлялся. Тоби быстро сообразил: отключил двигатель от лебедки, отогнал трактор чуть подальше от воды, позволив тросу размотаться, и вернул его к стволу дерева, поставив в новой позиции. Снова переключил мотор на лебедку, трос натянулся. И борьба за подъем началась. Хотя лебедка еще не начала двигаться, он чувствовал колоссальное волнение на другом конце нити. В этот-то момент и мог, скорее всего, лопнуть трос. Тоби вознес молитву. Затем с недоверием и диким восторгом увидел, как очень медленно барабан начинает поворачиваться. Можно было услышать или скорее почувствовать – точно сказать трудно было в этом кромешном аду, – как по дну волочится ужасная борона. Огромные илистые пузыри забулькали на поверхности. Движение теперь было непрерывным. Сильная лебедка поворачивалась, и трактор несколько судорожно, но твердо тянул на себя колокол. Трактор тащил, как живой. Затем раздался скрежет – колокол, должно быть, добрался до груды камней у подножия волнореза. Тоби, затаив дыхание, не отрывал глаз от точки, в которой тонкая нить троса, серебрившаяся на лунном свету, уходила под вздымающуюся поверхность воды. Он почувствовал удар – может, обод колокола прошелся по основанию волнореза, – и почти в тот же миг, быстрее, чем он ожидал, показался крюк. За ним из озера медленно поднимался громадный груз.

Не смея верить глазам, не отойдя еще от оцепенелой сосредоточенности, Тоби подождал, пока колокол лег на сушь волнореза, словно выброшенная на берег жуткая рыбина. Тоби отключил двигатель от лебедки, дал тросу ослабить натяжение, убеждаясь, что колокол надежно держится на покатом склоне. Затем спрыгнул и принялся вытаскивать из-под колес лагу. Краем глаза увидел, как что-то тусклое замельтешило рядом – это Дора все еще силилась ему помогать. Он снова взобрался на ревущий трактор, перевел двигатель на нормальную скорость, включил сцепление и очень медленно отпустил тормоз. Трактор на миг вздыбился, затем огромные колеса начали вращаться, и Тоби увидел, как над головой у него поплыла листва. Он повернулся, чтобы посмотреть на колокол. Обод тяжело скрежетал о камни, а верхняя часть только оторвалась от земли. Он перевалил через верхушку волнореза и ткнулся ободом в землю помягче. Собирая перед собой груду земли и камней, он следовал за трактором в темноту леса. Вот уже и черноту амбарного крова чувствовал над головой Тоби, тут он трактор выровнял и выгнал его наружу через широкий проем с противоположной стороны. Когда он счел, что колокол добрался до середины, он остановил трактор и выключил зажигание.

Наступила ужасающая, почти оглушающая тишина. Тоби совершенно неподвижно сидел на тракторе. Затем он медленно выдохнул и потер ладонями лицо. Отползти бы сейчас куда-нибудь и поспать. В последние несколько минут было слишком много переживаний. Он начал спускаться с сиденья и был слегка удивлен – оказывается, от крайнего напряжения мышц он весь одеревенел. Он сполз и наклонился растереть ногу. И опять изумился – оказывается, он почти голый, на нем одни только плавки.

– Тоби, ты был великолепен! – сказал рядом голос Доры. – Ты просто герой. С тобой все в порядке? Тоби, мы победили!

Тоби было не до излияний. Он чихнул и сказал:

– Да-да, со мной все о’кей. Давайте-ка глянем теперь на эту штуковину. А то, может, это старая кровать или еще что-нибудь.

Он проковылял мимо темной громадины посреди сарая, нашел свой фонарик. Затем направил на нее луч света.

Колокол лежал на боку, черный зев его все еще лохматился тиной. Внешняя его поверхность была сплошь покрыта коркой из водной растительности и ракушкообразных наростов и была ярко-зеленого цвета. Так он и лежал – зияющая пастью громадина, – и они молча глядели на него. Это было существо из иного мира.

– О господи боже мой! – наконец сказала Дора. Она говорила тихо, будто в присутствии колокола