Путь к золотому дракону. Трилогия - Быкова Мария Алексеевна

— Ты, кажется, что-то хотел сказать… — развернувшись, напомнила я.

Эгмонт набрал побольше воздуха, словно хотел выпрыгнуть в это самое окно, но, вопреки ожиданиям, не произнес ни слова. Он шагнул вперед и крепко обнял меня. Я уткнулась носом в какой-то колючий амулет.

Сердце бешено колотилось где-то в горле, но мне отчего-то стало удивительно легко. Да пропади они пропадом, все слова на свете! Сколько можно спорить, доказывать и убеждать!

Где-то там, вдалеке, шел дождь, трое волкодлаков гоняли зайцев, а четверо несчастных туристов мокли на чердаке. Но до всего этого мне не было ровным счетом никакого дела.

7

Я проснулась в середине ночи и приподнялась на локтях, сразу же почувствовав что-то необычное. В ногах у меня горел волшебный светильник, накрытый стеклянным колпаком, за окном шел дождь, в комнате тикали часы и шуршали мыши. Но что-то заставило меня проснуться.

В лесу заухала сова. Полог приподнялся, и знакомый голос ворчливо произнес:

— Второй раз я прихожу к тебе, девочка, и второй раз нахожу тебя в его доме. Да скажи же ему наконец, чтобы перестал цеплять на дверь эту рябиновую дрянь!

Я не глядя сдвинула подушки и села. Удивляться уже не получалось.

— Можно? — галантно осведомился мой ночной гость.

— Разве есть варианты? — засмеялась я. — Если я скажу «нельзя», ты развернешься и уйдешь?

Лис чуть наклонил голову, но это нельзя было принять за согласие.

— А ты изменилась, — одобрительно произнес он, запрыгивая на постель. Я пододвинулась, чтобы освободить ему место. Впрочем, на этой кровати можно было свободно улечься поперек. — Поняла, что ты интересна мне не меньше, чем я тебе!

Вот он ничуть не изменился: та же острая морда с белой полоской, те же темные, затягивающие глаза. Я потянулась к столику за кубком с водой (стаканов в замке не водилось, но я намеревалась это исправить), однако тут же отдернула руку. От воды ощутимо тянуло болотом, а на поверхности расцвела миниатюрная желтая кувшинка.

— Как ты сюда пришел? Здесь ведь не твои земли!

— Все земли принадлежат мне, ровно так, как я принадлежу им. — Пушистый рыжий хвост шевельнулся и замер. — Мы свободны, сестренка. Хотя, быть может, лучше сказать: мы вернулись к себе.

— Это значит, — медленно начала я, — что Треугольника больше нет?

— Как это нет?! — оскорбился Лис. — Даже мы должны где-то отдыхать! Кроме того, вас, магов, постоянно нужно держать под контролем. А так вам всегда есть над чем поломать голову…

«Где-то я это уже слышала…» — подумала я. А вслух сказала:

— Твоя лаборатория охраняется гораздо лучше…

— У меня и опыта больше, — снисходительно заметил Лис.

Мы помолчали. Я с любопытством потрогала кувшинку пальцем. Она была настоящая — влажная и холодная.

— Мы ушли, и мы вернулись, — опять заговорил Лис. — Раны заросли, мир снова стал цельным. Мне кажется порой, что мы вернулись в ту древнюю весну. Ха! Да я как будто начинаю ностальгировать!

— Это радостная весть. — Я изо всех сил пыталась ощутить, что за изменения произошли в мире. Но все вроде как осталось прежним. — Как же это произошло?

— Ты спрашиваешь меня об этом? Ты? — Лис лукаво прищурился. — Мрыс дерр гаст, как любите говорить вы, люди, — это я явился к тебе, чтобы узнать, как вам это удалось!

Да. Мир действительно изменился — чтобы Древние Силы задавали вопросы смертным?! Прежде все было как раз наоборот, и я на мгновение ощутила себя этакой девой озера перед смущенным рыцарем. «Меч, говоришь? Граф, говоришь? Остров, говоришь?»

— Но-но! — возмутился Лис. — Палку-то не перегибай! Какой еще граф?

— Это я так, о своем, о девичьем. Ты не отвлекайся.

Лис резко дернул ухом.

— Я хочу увидеть мир, как видишь его ты, — прямо сказал он. — За это я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

— Сперва расскажи, — потребовала я, чувствуя, что нахожусь в своем праве. — Что мы такое? Что за Тьма шла за нами? Куда она делась? Что случилось в то утро в замке Леснивецких? И…

— Тише, тише, — проворчал он. — У этого… графа… ты тоже так частишь? Тогда понятно, для чего он от тебя рябиной отгораживается…

— Отвечай же! — сказала я и быстро добавила: — И вовсе он не от меня отгораживается. Просто рябина красивая!

— Ага. Питательная. — Лис метко сплюнул на пол обгрызенную веточку и облизнулся тонким темным языком. — Откуда мне начать? С сотворения мира или раньше?

— Начни с причины.

— А ты действительно изменилась… — повторил он. — Итак, причина. Много лет назад, во времена Нахождения Тверди… а Твердь, я думаю, искали очень долго, ибо Предвечный Океан поистине велик!..

Я терпеливо ждала. Причиной пока и не пахло.

— Пропустим этот кусок. — Лис одарил меня недовольным взглядом. — В конце концов, в следующий раз тоже о чем-то придется рассказывать. Ладно, полукровка! Ты должна знать, что вскоре после появления Младших в мире началась первая война. Серый Конунгат, значительно более могущественный, нежели сейчас, терпел недолго. Оборотни атаковали людей чарами, а те ничем не смогли защитить себя. Есть законы, нарушать которые не дано никому. Мир треснул, и через трещины к нам потянулась Пустота.

— Тьма?

— Ты видишь ее черной, а я — никакой. Но суть от этого не меняется. Она пуста, и единственное ее желание — наполниться. Но этой способности у нее нет, и потому все, до чего она дотягивается, проваливается в нее навечно. Это… — он запнулся, — это страшно, девочка. Мы все тогда испугались. Казалось, что проще избавиться от треснувшего мира, чем пытаться залатать дыры. Но нам, как ты знаешь, не дали этого сделать.

— Вы ушли, — негромко сказала я. Волшебный огонек метался под колпаком, и наши тени прыгали по пологу. — Но что случилось потом?

— Главная щель находилась в горах Конунгата. Именно поэтому он распался; именно в этом заключалось его проклятие. Ты никогда не думала, почему оборотни всегда держались так обособленно? Им не было дано покидать пределы своих городов, потому что иначе Пустота проникла бы дальше и со временем пожрала бы весь мир.

— Но Конунгат же она не сожрала?

— Седрик даль Арра добровольно отдал жизнь за свой народ. Этим он заставил ее отступить на время. А там уже подоспели драконы. С тех пор они всегда живут в этих горах. Конунгат в самом деле стоял над бездной, но у оборотней были конунги, и это помогло им продержаться до прихода Ариаланн.

— Лерикас? — неуверенно сказала я.

— Да. Это подробности. Так или иначе, самая большая дыра была закрыта. Но Пустота никогда не отступает. Осталось множество мелких трещин — слишком незначительных, чтобы она могла пролезть туда по своей воле. Но она ждет, вечно ждет с той стороны, и как только один из вас поддается слабости, щель становится шире.

— Хендрик, да?..

— Не только. Он был одним из многих, кто расшатывал кирпичи, просто именно его удар оказался решающим. Знаешь, за что была проклята Белая Дама? А почему твой граф так не любит Эрика Веллена? Причина одна, и теперь она тебе известна. Как это у вас говорят? «Ошибки молодости»… То, что призвал Хендрик, то, что нашел Сигурд, то, что напало на тебя тогда, — все это одной природы.

— Но почему оно не напало раньше, когда я не могла защититься?

— Тебя защищает твоя кровь. Но в тот час, наверное, в тебе было слишком много человеческого.

Я вспомнила пакет с зелеными штанами, кивнула и закашлялась.

— Кгхм-кхм… Да что ж такое! Кхм-м!

В горле пересохло, но пить воду из кубка я не стала бы ни за какие коврижки.

Лис сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил:

— Мы ушли, но от этого стало только хуже. Мы и эта земля — одно, я это уже говорил. Мир медленно умирал, но у него еще осталась одна неиспользованная возможность. У него были вы трое.

— Что мы такое? — выпалила я, забыв про пересохшее горло.

Лис рассмеялся.

— Посмотри на свой живот, полукровка. Как читаются эти знаки?