Многоярусный мир: Гнев Рыжего Орка - Филип Фармер

Через час Кумас вышел из комнаты и направился к Анане. Кикаха наблюдал за ними, не отрывая от экрана глаз. К тому времени Анана уже закончила купание и надела зеленое полупрозрачное платье, а волосы собрала в тяжелый узел. Она сидела на скамейке в усаженном цветами саду и читала, глядя на маленький видеоэкран. Когда Кумас подошел к ней, Анана подняла голову. Он протянул ей кубик, который подготовил вместе с Кикахой, что-то сказал и ушел. Анана, нахмурившись, сжала кубик в руке.

Как только Кумас вошел в комнату, Кикаха выключил экран.

— Думаешь, она посмотрит? — спросил он.

Кумас пожал плечами:

— А ты бы удержался?

— Это зависит от того, заставил ли он ее пообещать, что она не станет слушать никаких порочащих его сведений. Если заставил, может, она и не станет смотреть. Но я готов поспорить, что синдром Синей Бороды возьмет верх. Она бросит кубик в щель и включит экран. Я очень на это надеюсь.

— Синдром Синей Бороды?

Кикаха рассмеялся:

— Синяя Борода — это злодей из старинной народной сказки. Он часто женился и убивал своих жен, а потом развешивал их для просушки в запертой комнате. Но ему пришлось уехать из дома, и он отдал своей последней жене ключ, открывающий все двери в замке, строго-настрого запретив ей совать свой нос в ту единственную комнату.

Само собой, любопытство пересилило долг послушания супругу. После недолгой борьбы с искушением женщина поддалась ему и отперла запретную комнату, где бывшие жены висели на крюках. Бедняжка, естественно, пришла в ужас, поведала обо всем властям, и Синей Бороде пришел конец.

— У нас, тоанов, тоже есть похожая сказка, — откликнулся Кумас.

— Если Рыжий Орк просто приказал ей не обращать внимания на клевету, которой постараются облить его сыновья, она, возможно, послушается. Но если она дала ему слою… Не знаю. По ее мнению, ей восемнадцать лет. Та Анана, которую я знал, едва дождалась бы ухода Рыжего Орка, чтобы выяснить, что он от нее скрывает. Но восемнадцатилетняя Анана, по-видимому, изменилась как личность.

— Мы все узнаем, когда вернемся, — сказал Кумас. — Если вернемся.

Глава 17

— Приехали! — весело воскликнул Кикаха. — Добро пожаловать в страну умерших!

Он вместе с тремя клонами, «сыночками» Рыжего Орка, вновь очутился в том самом туннеле, где впервые увидел мир Зазеля. Но попали они сюда не сразу. Первый шаг из особняка Рыжего Орка был самым простым и привел их во вселенную Манату Ворсион. Великая Праматерь сообщила Кикахе о том, что снова установила прежнюю ловушку, которая однажды перенесла Кикаху в ее мир. Через эту ловушку он мог теперь попасть к ней в любое время.

На планете Манату Ворсион врата, как и прежде, открылись в лесу, окружавшем громадное дерево, в котором жила властительница. И вновь из-за деревьев появились воины и провели путников в замок. После целого ряда совещаний с Великой Праматерью четверка отправилась во вселенную Хрууза и оказалась в комнате без окон и без дверей, высеченной в скале. Через пару минут врата перебросили их в тюремную камеру — подземную крепость Хрууза. Чешуйчатый человек соединил все проходы в свою вселенную отводным каналом и вывел его прямиком в камеру, что позволило ему закрыть все остальные врата. Но Эрик Клифтон мог их открыть, когда приборы регистрировали чье-то появление в камере. Сам Хрууз отбыл в мир Зазеля, оставив Клифтона наблюдать за вратами.

Англичанин выпустил четверку из заключения только тогда, когда убедился, что Кикаха не пленник клонов Рыжего Орка. Кикаха сразу же поведал Клифтону обо всем, что с ним приключилось после того, как они расстались. Клифтон, в свою очередь, рассказал ему новости о Хруузе.

— По крайней мере, он туда направлялся, — заметил Клифтон. — Он собирался пройти тем же путем, что и ты.

— Давно это было?

— Десять дней назад. — Клифтон горестно поднял глаза к небу. — Он должен был вернуться через пять. Впрочем, он мог задержаться и попробовать оживить планету. Ведь ни я, ни Хрууз понятия не имели о том, в каком она состоянии.

— Не знаю, что у него на уме, — сказал Кикаха, — но зря он нас не подождал. Может, он решил, что вполне обойдется без нас? Не знаю, не знаю.

— Ты его подозреваешь? — изумился Клифтон.

— Хрууз ничем не доказал, что ему можно доверять. С другой стороны, повода для подозрений он тоже не давал. Ведет он себя дружелюбно и, без сомнения, нуждается в нашей помощи. Вернее, нуждался. Быть может, теперь по какой-то причине мы больше ему не нужны? Хотел бы я знать, что он от нас скрывает?

— Свою ненависть к людям?

— Он ненавидит властителей, как и всякий нормальный человек. Хотя… он же все-таки не человек. Но с чего бы ему ненавидеть лебляббиев? Мы не сделали ему ничего плохого.

— Внешне нас не отличишь от властителей, — сказал Клифтон, — А ненависть — чувство отнюдь не рациональное.

— Но к нам с тобой он неизменно относился по-дружески. Чтобы так успешно скрывать все это время свою ненависть, он должен быть поистине великим актером!

— Чем черт не шутит? Может, так оно и есть. Я не осудил бы его, если б он хоть разочек ругнулся, когда рассказывал о тоанах. Но нет! Видно, самообладание у него железное. Разве это не подозрительно само по себе?

— Трудно сказать, — произнес Кикаха. — Но сейчас мы все равно ничего не можем изменить. Придается идти без него.

Часом позже боевой отряд высадился на планете Зазеля, не зная, какой прием их ожидает в месте назначения. Туннель, однако, был пуст. Правда, одно — зато весьма существенное — отличие Кикаха заметил сразу. По стенам туннеля вновь маршировали загадочные символы.

— Кто-то уже преуспел в попытке оживить этот каменный скелет, — проговорил задумчиво Кикаха.

— Будем надеяться, не Рыжий Орк, — отозвался Кумас.

Чтобы не перепутать друг дружку с Рыжим Орком в решающий момент, когда идентичность личности будет играть важную роль, клоны выкрасили волосы в лиловый цвет. Головы они повязали оранжевыми лентами, а за плечами несли голубые рюкзаки.

— Ясно одно: коль скоро символы снова движутся по стенам, значит, либо Хруузу, либо Рыжему Орку удалось включить компьютер, — сказал Кикаха. — Давайте-ка выясним, кому именно.

На сей раз Кикаха не собирался пускаться в долгий и утомительный путь пешком по туннелю. Четверка покинула особняк Рыжего Орка в складных одноместных воздушных катерах весом по тридцать фунтов каждый. Скорее даже не катерах, а воздушных мотоциклах. Кислородные баллоны и фляги с водой, ящики с припасами и «маленькие пушки», прикрепленные к фюзеляжу у носа, оказались для крохотных моторов хотя и тяжким, но посильным грузом.

Перегруженные флаеры делали не больше тридцати миль в час, однако в замкнутом пространстве туннеля даже такая скорость казалась внушительной.

Инфракрасный свет — Кикаха надел очки ночного видения — придавал туннелю какой-то потусторонний, призрачный вид.

Не прошло и часа, как перед путниками показалась развилка. Кикаха поднял руку и остановил катер.

— Что за черт!

Вход в левый туннель был перегорожен камнем. Символы, дойдя до него, пропадали, хотя по другой стене продолжали бежать вперед.

Кикаха вылез из флаера и обследовал камень. Гладкий, со светящимися прожилками, он совпадал с краями туннеля так идеально, словно вырос прямо из стен. Или же словно кто-то поработал камнеплавящим инструментом.

Кикаха вытащил из рюкзака квадратный приборчик с индикатором глубины на боковой стенке. Прижав его передней частью к камню, он обернулся к своим спутникам:

— Там тридцать футов сплошного камня. За ними пустое пространство — продолжение туннеля, надо полагать. Кто-то поставил здесь камень, чтобы направить нас туда, куда ему хочется.

— Надеюсь, это сделал Хрууз, — раздался из крошечного приемника, прилепленного к челюсти Кикахи, голос Кумаса.

— Я тоже надеюсь. Впрочем, нам ничего не остается, как следовать по маршруту, который кто-то столь основательно для нас подготовил. Мы с тобой, Кумас, полетим как можно ближе к потолку. А вы, Ашателон и Вематол, ведите машины прямо над полом и постарайтесь держаться футах в десяти сзади нас. Так мы обеспечим максимальную боеспособность и в то же время не перестреляем друг друга. Я полечу чуть впереди Кумаса.

Кикахе не очень-то улыбалось подставлять спину тоанам, но ему необходимо было сохранить лидерство. Иначе они сочли бы его трусом. Кумаса он оставил рядом с собой только потому, что не был уверен, сумеет ли тот сориентироваться во время боя без приказа.

Через пять минут все четверо резко затормозили и остановились. Вход в пещеру тоже был блокирован. Но рядом в стене зияло новое отверстие, ведущее в туннель, который сворачивал направо. Символы как ни в чем не бывало ползли по обеим его стенкам во тьму.