Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс

— Никогда мы не причиняли друг другу зла умышленно, — ответил Арадриан, чувствуя, что должен ответить честностью на честность, — и оба испытываем друг к другу только уважение.

— Надеюсь, твои путешествия оказались плодотворными?

Арадриан, улыбнувшись, кивнул — и солгал.

— Не смогу описать того, что я повидал, того духа приключений, который наполнил мои жилы. Передо мной предстала Галактика, и я испытал лишь малую толику тех наслаждений и мрака, которые она может предложить.

— Я тоже был в путешествии, — сказал Корландрил, вытирая руки ветошью.

— Слышал об этом, — заметил Арадриан. Посмотрев на него, Корландрил вопросительно поднял брови. Изгой был не совсем уверен, что думает насчет перемены Пути друга, поэтому осторожно выбирал слова. — Тирианна. Сначала я встретился с ней, и она сказала, что ты теперь аспектный воин.

— Жалящий Скорпион храма Смертельной Тени, — дополнил Корландрил. Он аккуратно ополоснул руки и теперь сушил их под струей теплого воздуха над раковиной. — Я не злюсь, что ты сначала встретился с Тирианной. Мое расставание с ней — событие прошлого, и я с этим полностью примирился.

Арадриан обвел комнату взглядом, примечая расставленные кругом статуи Иши. У каждой из богинь оказалось лицо Тирианны, или, по крайней мере, очень похожее. Улыбнувшись, изгой с сомнением взглянул на Корландрила.

— Ну, может быть, не полностью, — признал со смешком воин. — Но я в самом деле не испытываю к тебе никакой неприязни из-за твоей роли во всем этом — ведь ты действовал непреднамеренно, если учесть все тогдашние обстоятельства.

— Ты виделся с ней в последнее время?

Корландрил покачал головой.

— Это бесполезно. Если я увижу ее случайно, это будет нормально, но не по мне сейчас искать с ней встречи. Мы с ней идем к разным целям, и у каждого из нас — свое путешествие.

— Встречаешься с кем-то еще? — предположил Арадриан.

Воин как будто засомневался на мгновение, а потом чуть приоткрыл рот, внутренне осознав что-то.

— Ага! — рассмеялся Арадриан.

— Да всё не так, — поспешно заявил Корландрил. — Она — мой товарищ, воин из этого же храма, для нас было бы совершенно неуместным вступать в какие-то более глубокие отношения.

Как знал изгой, среди аспектных воинов не существовало подобных запретов, и он промолчал, позволив другу догадаться о его сомнениях по лицу. Оба постояли в молчании, если и не приятном, то вполне уютном, а затем Арадриан сообразил, что Корландрил-Жалящий Скорпион тоже отправится на Эйленилиеш.

— Я также пришел, чтобы заранее предупредить, что тебя скоро призовут в твой храм.

— Как ты можешь об этом знать? — спросил Корландриль, резко нахмурившись. — Ты говорил с Кенайнатом?

— Я бы не ступил в аспектный храм! А твой экзарх не стал бы выходить наружу. Нет, я знаю об этом из первых уст. Я только что вернулся с Эйленилиеш. Это мир экзодитов, «ушедших», недалеко отсюда. Туда пришли орки, и жители планеты взывают к Алайтоку о помощи. Я вернулся как их посланец. Прямо сейчас автархи и ясновидцы обсуждают наилучший образ действий, и у меня нет сомнений, что они призовут к войне.

— И я буду готов ответить на этот призыв, — заявил Корландриль. При упоминании войны он весь переменился: глаза стали твердыми, словно кварц, челюсти сжались. Это обеспокоило Арадриана, который последний раз видел друга таким во время скандала на представлении статуи. Странник решил перейти к более безопасной теме, чтобы не разрушить кое-как налаженные отношения с другом каким-нибудь неловким замечанием или расхождением во взглядах.

— Мне и самому нужно подготовиться, — заявил он, делая шаг к двери. — Другие странники собираются здесь, поделиться своими знаниями о враге. Я должен присоединиться к ним.

Корландрилл кивнул в знак понимания. Гость уже подошел к двери, прежде чем хозяин вновь заговорил.

— Я рад, что ты жив и у тебя все в порядке, мой друг, — в каждом его слове звучала искренность.

— Так же и я за тебя, Корландрил, — машинально ответил Арадриан, но тут же понял, что это действительно так. Связь с партнером по грезам была очень тесной, теснее обычной дружбы, и Корландрил когда-то многое значил для изгоя. — Не знаю, увижу ли тебя на Эйленилиеш или до того, как мы покинем Алайток. Если нет, то желаю тебе удачи и процветания до следующей нашей встречи.

— Удачи и процветания, — эхом отозвался Корландрил.

Выходя из комнаты, Арадриан чувствовал, что с его плеч свалилась тяжкая ноша. Когда за странником закрылась дверь-диафрагма, он глубоко вздохнул: теперь Алайток ушел в прошлое. Свое будущее изгою предстояло узнать на Эйленилиеш.

Глава 5

Открытие

Лабиринт Линниан

В древние дни, ещё до того, как случилась рознь между Ультанешем и Эльданешем, а Кхаин, неся кровавое возмездие, развязал Войну в Небесах, Эльданеш искал способы защитить свой народ, тогда как Ультанеш обращал взоры к внешнему миру. Увлекшись, он покинул семейный очаг, чтобы вдоль и поперек исходить дикие пустоши. Это отняло немало времени, поскольку ветра там были сильны, а земли — негостеприимны.

Однажды перед наступлением ночи, ища укрытия на склонах горы Линниан, Ультанеш обнаружил золотые врата, за которыми начиналась пещера. Испуганный, он выбежал прочь, несмотря на холодные сумерки снаружи. На следующую ночь Ультанеш нашел другие золотые врата, скрытые за водопадом удивительной красоты, но снова побоялся войти. В третий же раз, увидев сияющий проход на вершине далекого холма, он набрался решимости и поклялся себе одолеть страх. Пройдя через врата, Ультанеш обнаружил себя в ином месте: лабиринте Линниан, который простирался по всему миру, над ним и под ним, полнился многочисленными изгибами и тупиками, что выводили путника из себя. Внутри также ждали потайные каморы с чудовищами и другими опасностями; великие дела совершил Ультанеш, чтобы победить врагов и одолеть все преграды.

Но оно стоило того, ведь лабиринт Линниан провел путника через чудесные горные страны с плодородными холмами, по радужным мостам, что соединяли звезды, и искрящимся глубинам, что лежали под миром эльдар. Прошло время, Ультанеш вернулся в родной дом и собрал последователей. Теперь, зная о существовании врат, он везде видел их золотой блеск и исследовал тайны лабиринта вместе с сыновьями и внуками.

Первобытный лес исходил клубами пара под лучами жаркой звезды. Это было настоящее солнце, и его настоящее тепло коснулось кожи Арадриана, когда тот спускался по десантной рампе на землю настоящего мира. Первая планета, на которую эльдар ступил за свою долгую жизнь: воспитанный на рукотворном Алайтоке, он и во время путешествий на «Лаконтиране» никогда не сходил со звездолета. Когда сапог изгоя немного погрузился во влажную почву, он удивился прежней нерешительности.

Ветер трепал маскировочный костюм, который менял цвета на коричневый и зеленый, в тон окружению. Арадриан вдруг осознал, что эти дуновения создавались не какой-то скрытой системой вентиляции или генераторами искусственного климата, а невероятно сложным взаимодействием давлений и температур в разных частях атмосферы Эйленилиеш. Далеко слева на горизонте виднелось темное пятно, которое могло быть клубами дыма или же грозовыми тучами.

Прикрыв глаза от яркого солнца (и решив, что для пущего удобства звезду всё-таки стоило бы немного затемнить), Арадриан подумал о небе. Никакой купол не сохранял его на месте, планета удерживала атмосферу силой гравитации, рожденной из её собственной массы. Здесь не требовалось никаких силовых щитов. Пораженный этой мыслью, изгой прислушался к пронзительным крикам птиц — настоящих, действительно диких птиц — и пришел в трепет.

— Ох уж эти бывшие Сновидцы, — пробормотал Джаир, опережая Арадриана. — Вечно витают в облаках.

Изгой повернулся было с гневной отповедью, но осекся, увидев улыбку другого странника.

— Однажды я буквально витал в облаках, — сказал молодой эльдар, удобнее поправляя винтовку на плече. — На небесном мосту над ущельем Глубоких Сожалений.

— Замечательно, — отозвался Эссинадит и указал на высокую изящную башенку недалеко впереди. Строение экзодитов возносилось над пологом леса, окружавшего полянку, на которую Каолин посадил «Ирдирис». С виду оно напоминало светло-серое копье, устремленное в небо цвета индиго, к вершине расширялось в дисковидную платформу, усеянную арочными окнами, а затем снова резко сужалось. Темно-синие листья трепетали на ветру у основания башенки; Арадриан видел их серебристую изнанку и слышал тихий, нежный шорох.

— Там мы должны встретиться с остальными? — спросил он.

— Старейшины «ушедших» будут говорить со всеми странниками из первой волны.