Птицы - Торин Владимир

Банкирша с улицы Мэпл не испугалась того, что увидела, и, несмотря ни на что, – стоило отдать ей должное – осталась с мистером Риввином. Мало что понимая, но тем не менее не теряя хладнокровия, она перевязала его рану его же любимым шарфом.

– Вы такой же… такой же монстр, как тот, в белом? – спросила мадам.

– Ну уж нет! Я намного красивее! – самодовольно ответил Риввин и потерял сознание.

Казалось, он не дышит. Женщина взяла его за руку.

– Он умер? – Финч невежливо ткнул мистера Риввина в плечо. Челюсть того безвольно отпала, и он захрапел на всю комнату.

– Судя по всему, он просто спит, – сказала банкирша с улицы Мэпл.

– Думаю, с ним все будет хорошо, – заметила Арабелла и кивнула Финчу, указывая на дверь. Тот кивнул в ответ.

– Мадам, вы присмотрите за ним?

– Конечно, но, может быть, вы объясните мне…

– Не сейчас, мадам, – твердо сказал Финч. – Нам нужно догнать того, кто ранил мистера Риввина. Это очень важно.

Она лишь кивнула. Эта женщина прекрасно понимала значение слова «важно». В особенности когда к нему добавлялось «очень».

Дети бросили взгляд на как ни в чем не бывало развалившегося на кровати Риввина, который, не замечая их снисходительно-осуждающих взглядов, повернулся на бок, подложил руку под голову и свернулся калачиком.

«С ним точно все будет хорошо», – подумал Финч.

Дети покинули комнату мистера Сонна и побрели по коридору третьего этажа гостевого крыла. Они пытались решить, в какую сторону идти. Финч предлагал в одну, Арабелла, разумеется, в другую. Аргументов ни у кого из них не было, спор затягивался и становился все громче и оживленнее.

Дверь неподалеку приоткрылась, и из-за нее осторожно выглянула женщина с синими волосами, высматривая, кто это там «глупая синеволосая кочерыжка», а кто «зловредная рыжая головешка».

– Эй, кочерыжка! – позвала женщина. – Эй, головешка!

– Фанни! – обрадовались дети.

– О чем спор? – улыбнулась мадам Розентодд. – Кого бы вывести на чистую воду на этот раз?

– Фанни, ты не видела здесь птицу? Белую ворону?

– Видела, – удивленно ответила Фанни и ткнула рукой в тот конец коридора, куда изначально хотел отправиться Финч. – Я возвращалась в свою комнату, и она пролетела мимо, едва не задев мою шикарную прическу. Кто-то открыл клетку?

– Нет, – мрачно сказала Арабелла. – Кажется, кто-то ее закрыл. Если я все правильно понимаю.

– Вы нашли вашу Клару?

– Нет, – ответил Финч. – А где господин Уолшш?

Фанни мечтательно улыбнулась.

– О, он отправился за сладостями. Сказал, что у него есть засахаренные древесные листья, которые ему прислали из самого Льотомна.

– Не верь Герхарту Уолшшу, Фанни! – встревоженно проговорил Финч.

Фанни утомленно на него поглядела.

– Мы ведь уже это проходили, – сказала она. – И я вам говорила, что…

– Он пытался от нас избавиться! – перебила Арабелла.

– Как это «избавиться»? – ахнула мадам Розентодд. – Мне все это надоело! Вы должны…

– Фанни, у нас совсем нет времени объяснять! – сказала девочка.

– Мы тебе потом все расскажем! – поддержал Финч. – Просто не доверяй ему!

И, не прибавив больше ни слова, дети бросились в ту сторону, где скрылся Одноглазый…

…Финч и Арабелла покинули гостевое крыло, преодолели уже два этажа, но так и не нашли Корвиуса. Порой Финчу казалось, что до него доносится хлопанье крыльев, но всякий раз или за углом, или на лестничной площадке, откуда якобы шел звук, никого не оказывалось.

Финч устал бежать. Он видел, что и Арабелла уже совершенно измучилась от этой нелепой, бессмысленной погони. Мальчик просто не представлял, как им отыскать птицу.

– Что ты делаешь? – спросила Арабелла, когда Финч внезапно остановился.

– Он сбежал. Мы его не найдем.

– Но мы ведь…

– Мы его не найдем, – упрямо повторил Финч и приготовился убеждать Арабеллу, но не пришлось. Та понуро опустила голову:

– Да. Наверное, ты прав. Что будем делать?

– Давай подумаем, – сказал Финч. – Мы ищем мадам Клару. Которая ищет Одноглазого. Так? Как нам найти мадам Клару?

– Через Одноглазого не вышло, – расстроенно сказала девочка.

– Да. Но куда же она могла здесь пойти? В этом огромном доме?

Арабелла не ответила. Она нахмурила лоб и принялась думать. Финч, в свою очередь, начал перебирать в голове все коридоры, все лестницы, гостиные, этажи и комнаты, даже застенье. И вдруг он понял. Понял, как заблуждался, и тут же себя как следует обругал. Он так много времени потерял на то, чтобы представить, где мадам Клара, вместо того чтобы задать себе очевидный вопрос: «С кем она может быть?»

– Я знаю, где она… – начал Финч.

Но не успел он ничего объяснить, как Арабелла, совершенно забыв о том, что воспитанные девочки так себя не ведут, испуганно открыла рот и, вытянув руку, ткнула куда-то за спину Финча, на что-то указывая.

Финч обернулся.

В дальнем конце коридора показалась знакомая сгорбленная фигура в черном. Дворецкий направлялся в их сторону. Финч бросился к ближайшей двери. Та оказалась запертой. Проверил следующую. Эта также не поддалась.

– Сюда! – Дверь, которую попыталась открыть Арабелла, поддалась, и дети нырнули в комнату. Притворив дверь, они затаились.

Негромкие шаркающие шаги приблизились. Дворецкий встал прямо за дверью – вероятно, он почуял, что дети прячутся от него здесь.

Ощущение западни и загнанности поднялось в Финче высвобожденной пружиной. Он бросил испуганный взгляд на порог – не проползет ли под дверью голодная черная тень мистера Эйсгроу. Но тени не было. Приблизился стук каблуков по паркету. К старику кто-то подошел.

– Господин Герхарт! – раздался голос дворецкого.

– Эйсгроу, – ответил Герхарт Уолшш. – Все сделано?

– Нет, сэр.

– Могу я узнать почему? – недовольно поинтересовался Герхарт, но тут же перебил себя: – Постойте. Думаю, не стоит это обсуждать в коридоре.

– Да, сэр.

Финч вздрогнул. Внутри него будто бы сидел автоматон с рупором на месте рта, и этот автоматон тут же заорал: «Они сейчас войдут сюда!»

– Прячемся! – прошептал Финч и бросился к шкафу. Какое-то мгновение – и он уже был внутри. Арабелла забралась следом и закрыла дверцы. Дети погрузились в темноту.

Дверь комнаты скрипнула, и оба мужчины зашли. Тут же раздался щелчок замка, за которым последовал характерный звук, который было ни с чем не спутать: легонько звякнули стекла – судя по всему, кто-то открыл дверцы буфета.

– Что вы ищете, сэр? – спросил мистер Эйсгроу.

– Засахаренные древесные листья, которые мне прислали из Льотомна. Хочу угостить ими свою… ха-ха… даму.

Финчу не понравилось, как пренебрежительно отозвался о Фанни этот напыщенный Уолшш, но ничего поделать с этим он не мог.

– Мои засахаренные листья… Куда же я их положил? – задумчиво проговорил Герхарт Уолшш. Звук его шагов приблизился. – Может быть, в шкаф?

Дети замерли от ужаса. Сейчас он их обнаружит! Вот он уже положил руку на ручку дверцы и…

– Может быть, они в вашем столе, сэр? – предположил дворецкий.

– Точно! Я ведь положил их в ящик с письмами.

Дети не могли позволить себе даже вздох облегчения. Финч боялся шелохнуться, а Арабелла и вовсе, казалось, перестала дышать.

– Вы собирались рассказать, почему то, о чем я вас просил, не исполнено, Эйсгроу, – напомнил Герхарт Уолшш. Натужно заскрипел стул, когда на него сели, затем зашуршал выдвигаемый ящик стола.

– Да, сэр, – глухо отозвался дворецкий. – Дети сбежали.

– Проклятые дети! – раздраженно бросил Герхарт Уолшш. По его тону нельзя было сказать, что говорит тот порядочный и справедливый джентльмен, которым он показался Финчу и Арабелле во время знакомства. И, словно нарочно, намереваясь ухудшить впечатление о себе, он добавил: – Их нужно поймать во что бы то ни стало. И вышвырнуть отсюда поскорее. Фанни рассказывала мне о них. Эти маленькие пройдохи вечно суют нос не в свое дело. Ей, видите ли, это кажется милым и забавным. Но, знаете что, Эйсгроу, в этом нет ничего ни милого, ни забавного. Они просто гадкие вредители, которых нужно травить газом, как гремлинов, пока они не влезли в то, чего не понимают, и все не испортили.