Забайкальское казачество - Николай Смирнов

Сейчас со всей очевидностью можно сказать, что Германия, как и Россия, сама находилась накануне краха, только русская революция опередила германскую. Захватив в 1918 году всю Украину и Дон, немецкая хваленая дисциплинированная армия развалилась в считанные дни, повторив трагедию Русской армии.

В начале мая 1917 года братание русских солдат с немецкими доходило до того, что наши полевые кухни обслуживали и немецких, и русских солдат. Ни те ни другие не хотели воевать. В Русской армии царил полный развал. Признав свое бессилие в управлении такими вооруженными силами, ушел с поста военного министра А. Гучков. Снабжение, особенно фуражом, практически прекратилось. Кони казаков истощились и представляли жалкое зрелище. Казаки, отрывая от себя, подкармливали их своим порционным хлебом. Особенно в плохом состоянии были кони 2-го Верхнеудинского полка. Не будь у казаков коней забайкальской породы, привыкших к бескормице, то все они давно передохли бы.

1 мая в г. Тарнополе состоялась грандиозная демонстрация рабочих и солдат гарнизона. В ней приняли участие и забайкальские казаки, но в незначительном количестве. Например, от 1-го Читинского полка в колоннах демонстрантов прошли 20–30 казаков и хор трубачей, остальные идти отказались.

Отправив телеграммы с протестом по поводу решения 1-го Забайкальского казачьего съезда, казаки-фронтовики не успокоилась. Было принято решение — послать делегации казаков-фронтовиков от всех полков и артиллерийского дивизиона в Забайкалье для агитации за сохранение казачества. Например, от 1-го Читинского полка убыло в свои станицы 13 казаков, по столько же отправили другие полки.

На офицерских и казачьих собраниях продолжали обсуждать положение в Забайкалье, а оно было трудным.

Население станиц разделилось на тех, кто поддерживал 1-й съезд забайкальских казаков, и на тех, кто боролся против его решения. Ухудшалось экономическое положение области, стремительно росли цены. За годы войны, с сентября 1914 по февраль 1917 года, розничные цены в Забайкалье возросли на 65—160 %. Например, на муку ржаную — на 70 %, пшеничную — на 111 на крупу гречневую — на 105 %, на картофель — на 120 %, на мясо крупного рогатого скота — на 98 %, баранину — на 65 %, свиное мясо — на 160 %.

После съезда расслоение казачества Забайкалья еще больше усилилось, а вместе с ним вражда между «гражданами» и казаками. Первые были за выход из казачьего сословия, а вторые — за сохранение его.

9 мая от войскового атамана Забайкальского казачьего войска генерала Фелицына была получена телеграмма следующего содержания: «Съездом представителей станиц в Чите было постановлено Забайкальское казачье войско упразднить. Представителей общин на казачий съезд в Петроград не посылать и, ввиду протестов фронтовых частей и некоторых станиц, прошу спешно представить мне постановления войсковых частей дивизии по означенному вопросу, предварительно уведомив телеграфом. Атаман Фелицын».

Все забайкальские части 1 — й дивизии своими телеграммами подтвердили решение казаков-фронтовиков — Забайкальскому войску — быть.

Так, казаки 1-го Читинского полка в своем ответе указали: «1…Считать решение съезда только пожеланием лишь самого съезда, как отдельной группы лиц, а не как выразителей мнений всех казаков; 2…Просим 1-й Забайкальский казачий съезд заняться только организационной внутренней работой и по подготовке предвыборной кампании в Учредительное собрание, исключая всякое давление, как принцип равенства; 3…Необходима последовательная организационная борьба с партией, которая, пользуясь временным замешательством… выдвигает противоказачьи лозунги;…мы не уполномочиваем (1 — й съезд. — Н.С.) его выражать наше мнение и выносить за нас решения; 4…Решение… может быть достигнуто лишь при участии всех казачьих частей, находящихся на фронте… 5…Признать необходимость союза с другими казачьими войсками… с включением представителей в существующий ныне общий казачий съезд… 6. Объявить казакам, чтобы они в письмах своим родным сообщали о наших мнениях… 7. Просить дивизионный комитет спешно запросить наказного атамана, что сделано войском по вопросу о высылке делегатов в общеказачий съезд».

На общих собраниях офицеров и казаков тексты телеграмм и постановления были утверждены.

Таким образом, казаки-забайкальцы фронтовых частей еще раз подтвердили свое решение о сохранении Забайкальского войска. Вынесли такие же постановления казаки других войск России. В полках стали избирать делегатов на общеказачий учредительный съезд в Петрограде, по одному делегату от полка (казака или офицера) и двух — от дивизии. Предполагалось работу съезда начать 28 мая.

Плоды демократии в армии

Обеспокоенный положением на фронте, увеличивающимся дезертирством и падением дисциплины в войсках из-за демократизации армии, один из виновников этого — глава Временного правительства Керенский, назначенный военным и морским министром, прибыл на фронт. Целью поездки ставилось — поднять моральный дух и дисциплину в частях, призвать их продолжать войну до победы.

Поняв всю пагубность приказа № 1, развалившего армию, Керенский стремился хоть как-то исправить положение. По воспоминаниям А.И. Деникина, он впоследствии патетически заявлял, что «отдал бы десять лет жизни, чтобы приказ не был подписан».

Всем было ясно, что приказ, навязанный Советом рабочих и солдатских депутатов, губил армию, но вожди первой революции 1917 года продолжали лицемерить, то восхваляя это порождение демократии на митингах и заседаниях правительства, то проклиная его в разговорах между собой. Об их двуличии А.И. Деникин писал следующее: «Керенский — идеолог солдатских комитетов с трибуны, и Керенский — в своем вагоне, нервно бросающий адъютанту: „Гоните вы эти проклятые комитеты в шею!..“ Чхеидзе и Скобелев — в заседании с правительством и главнокомандующими горячо отстаивающие полную демократизацию армии, и они же — в перерыве заседания в частном разговоре за стаканом чая признающие необходимость суровой военной дисциплины и свое бессилие провести ее идею через Совет…»

Пришлось и забайкальским казакам увидеть и услышать этого демагога демократии, когда 14 мая он прибыл в Тарнополь.

По распоряжению штаба дивизии было приказано все части гарнизона построить на площади Собесе кого без оружия, с плакатами в поддержку Временного правительства.

В 9 часов утра по решению полковых комитетов в полном вооружении части забайкальцев под оркестр выступили на место построения без плакатов. 1-й Читинский полк построился перед балконом, с которого должен был выступать министр. Позже стали подходить местные войска с красными флагами, с транспарантами и плакатами, на которых преобладала надпись «демократическая республика».

Прибывший на площадь командующий 11-й армией генерал Гутор сразу направился к строю забайкальцев и поблагодарил их за «доблестную боевую службу».

В 10 часов 20 минут показался Керенский в сопровождении главнокомандующего Юго-Западным фронтом генерала A.A. Брусилова. 1-й Читинский полк взял на караул, трубачи заиграли полковой марш. Военный и морской министр снял фуражку и, не поздоровавшись с забайкальцам и казаками, отдающими ему воинские почести, быстро прошел на балкон, откуда выступил с речью.

В ней он сделал краткий обзор свершившейся революции и подчеркнул необходимость сохранения установившегося государственного порядка; обратившись к войскам, Керенский говорил, что Русская армия является самой свободной армией, сравнил ее с французской, американской и другими, но, продолжал министр, кому мною дано, с того много и взыщется. Каждый солдат должен оправдывать высокое звание гражданина. Внешний враг, далее продолжал он, угрожает русской свободе, и неужели Русская революционная армия, свергнувшая иго царизма, вернется к разбитому корыту; армия должна быть дисциплинированной, она должна представлять из себя железный кулак и не ждать, когда противник придет к нам, а наоборот, самим идти навстречу врагу.

Говорил Керенский много, а в заключение призвал к единению и работе на счастье свободной России. После речи министра появились другие ораторы.

Солдат Мельников заверил его, что полк, где он служит и находившийся на позиции, пойдет куда угодно, когда прикажет министр Керенский. Другой оратор, вольноопределяющийся, выступавший следом, возразил солдату, что армия пойдет тогда куда угодно, если ей обеспечат материальные блага. На что ему Мельников тут же ответил: солдаты не требуют материальных благ, они будут сражаться за свободную матушку Россию. Керенский вступил в перепалку и стал доказывать, что нельзя требовать от нового правительства того, что выше его сил; старое правительство оставило лишь неоплаченные векселя, хозяйственная жизнь страны находится в самом печальном состоянии, но правительство сделает все возможное для улучшения быта солдат. Жалованье уже увеличено, и «я убежден, что солдаты будут сражаться не потому, что будут платить, а в сознании долга перед свободной Россией». Эти слова Керенского были встречены аплодисментами. Сойдя с трибуны, он был подхвачен на руки и отнесен к машине, то же сделали и с Брусиловым.