Евреи России. Времена и события. История евреев российской империи. - Феликс Кандель

И громы нам кричат: воскресни!

И бури гимны нам поют…

Тон задавали идеалисты‚ мечтатели‚ которые плохо представляли себе реальное положение дел на той земле‚ куда они устремлялись. В восьмидесятых годах девятнадцатого века Палестина была отдаленной и заброшенной провинцией Оттоманской империи. Через эту землю в течение веков прошло много завоевателей‚ которые грабили и разрушали всё на своем пути‚ не задумываясь о том‚ что будет после них. Это привело к невероятному запустению страны: многие земли на севере превратились в болота‚ а на юге – в пески.

"Святая Земля стала почти пустыней‚ – свидетельствовал немецкий путешественник. – Некогда плодородные долины поросли сорняком. Леса уничтожены. Сегодняшняя Палестина – это огромная мусорная свалка. Руина‚ угнетающая своей мощью". Жило в ней тогда триста-четыреста тысяч человек: точно никто не знал‚ потому что по стране кочевали бедуины‚ да приходили арабы из других стран. Некоторые из них оседали на земле‚ но большинство не приживалось и шло дальше. Трансиордания – территория к востоку от реки Иордан – практически не была заселена‚ а к западу от Иордана редкое население жило, в основном, в горах. Яффа была крохотным городком‚ Хайфа – деревней.

К тому времени еврейское население страны насчитывало примерно 25 000 человек‚ из них 12 000 жили в Иерусалиме‚ составляя половину населения Святого города. 4000 евреев было в Цфате‚ 2500 – в Тверии‚ 1000 – в Яффе‚ 800 – в Хевроне‚ 300 евреев – в Хайфе. Это были нищие ремесленники‚ мелкие торговцы‚ люди без профессий‚ учащиеся иешив‚ а также старики‚ которые приезжали умирать на Святую Землю. Жили евреи и в селах‚ особенно на севере‚ в Галилее: сеяли хлеб‚ разводили скот‚ держали пасеки‚ выращивали апельсины и лимоны. Жизнь была нестабильной и опасной; воинственные бедуины устраивали набеги на поселения, грабили всякого‚ кто им попадался. За проезд по дорогам старосты близлежащих деревень брали пошлину с путешественников‚ размер этой пошлины зависел от настроения того‚ кто ее требовал.

"Этот кочующий народ‚ – писал христианский паломник об арабах‚ – управляется одними страстями‚ а потому в обращении с чужеземцами они никогда не бывают одинаковы; сегодня встретите вы патриархальное гостеприимство‚ завтра же рискуете быть ограбленным‚ убитым". Жаловаться было бесполезно: турецкие чиновники ничем не могли помочь‚ да и не очень стремились к этому. Они жили в покое‚ вдали от высокого начальства‚ со всякого просителя получали взятку‚ и без этого не решалось ни одно дело. Турецким солдатам полагалось защищать население‚ но порой и они брали пошлины на дорогах‚ потому что нерегулярно получали жалованье, и солдатам надо было как-то кормиться.

Было понятно, что переселенцы из России столкнутся со многими трудностями‚ и противник палестинофильского движения предупреждал: "Всякая мысль колонизировать Палестину является народным преступлением. Любое бедное семейство‚ эмигрирующее туда‚ рискует умереть голодной смертью. Пустынная азиатская страна... находится в первобытном состоянии... Понадобятся миллионы‚ чтобы привести ее в сколько-нибудь европейский вид... Столкновение с арабами тоже не приведет ни к чему хорошему".

6

В начале 1882 года приехали в Яффу Залман Давид Левонтин и Йосеф Файнберг, по поручению палестинофилов России купили участок земли. 30 июля 1882 года пять человек пришли на необитаемое, безводное место и поставили палатку на песчаных дюнах; один из них прочитал молитву‚ а остальные слушали его и плакали от волнения. Так появилось поселение Ришон ле-Цион‚ что в переводе означает "Первый в Сионе". В его уставе было записано: "Члены поселения обязуются всеми силами содействовать идее заселения Эрец Исраэль, жить по законам Торы и народа Израиля".

Среди первых поселенцев оказался Лейб Ханкин‚ человек энергичный‚ независимый‚ преуспевающий‚ и на новом месте он сразу выделился среди прочих. Ханкин построил первый дом в Ришон ле-Ционе‚ первым вышел в поле пахать‚ первым снял урожай с виноградника‚ первым поставил чан и стал давить виноград босыми ногами – "как предки наши в древние времена"; более того‚ он запряг в телегу верблюда – неслыханное новшество в тех краях, возил в поселение бочки с питьевой водой.

У поселенцев Ришон ле-Циона были постоянные стычки с арабами из окрестных деревень. "Многие выходили сильно избитыми‚ – вспоминал один из жителей‚ – но они все-таки не терялись и всегда выказывали необыкновенную храбрость и неустрашимость. Глядя на колонистов во время их стычек с арабами‚ я думаю часто: неужели это те самые евреи‚ которые на родине безропотно переносили всякие оскорбления и унижения? Где же их‚ будто бы‚ "прирожденная трусость"?.. Короткое время свободы и равноправия‚ сознание‚ что они не хуже других‚ посеяли в них смелость‚ мужество‚ самоуверенность! Нет сомнения‚ что наше подрастающее поколение не будет иметь понятия о робости своих отцов!"

В январе 1882 года в Харькове организовался кружок во главе с Израилем Белкиндом. Его участники решили отправиться в Палестину‚ составить там товарищества на социалистических принципах и подготовить место для тех‚ кто приедет следом за ними. Каждый из них обещал отработать три года в сельскохозяйственной коммуне‚ и в уставе кружка записали: их труд будет "не ради личного обогащения‚ а на благо народа". Свой кружок они назвали Билу‚ по первым буквам их девиза на иврите – из книги пророка Исайи: "Бейт Яаков‚ лху ве-нелха!" В переводе на русский язык это означает: "Дом Яакова‚ вставайте и пойдем!"

Представители харьковского кружка ездили по городам России для привлечения сторонников; кружки билуйцев появились в разных концах страны, куда входили несколько сот студентов‚ гимназистов‚ учителей‚ ремесленников‚ молодых людей без профессии. Были‚ конечно‚ сомнения‚ были колебания: не так просто расстаться с друзьями и близкими‚ уйти из университета‚ заняться сельским хозяйством в далекой стране. В марте 1882 года московский гимназист Х. Хисин записал в дневнике: "Отказаться от дальнейшего образования и в дикой стране приняться за плуг и заступ?.. Столько лет трудился‚ тянул лямку‚ я уже так сросся с мыслью о научной деятельности‚ – и теперь‚ недалеко от цели‚ променять всё это на тяжелый труд земледельца?!.. Всё время во мне происходила сильная борьба‚ я был как в жару‚ пока решился. Но теперь я спокоен‚ я знаю – чего хочу".

Первыми из билуйцев приехали в Эрец Исраэль Гилель Минц и Яаков Черток‚ вслед за ними отправились тринадцать юношей и одна девушка. 24 июня 1882 года они приплыли в Яффу и ступили на ту землю‚ которую собирались осваивать. Следом за ними‚ в августе‚ приехали еще шесть человек. Х. Хисин записывал в день отплытия из Одессы на пароходе "Россия": "Последние прощальные приветствия с берега – и... "Россия" на всех парах уносит меня из России... Грустно мне стало на сердце при воспоминании‚ что... тут я вырос‚ научился чувствовать и любить... Но ты оттолкнула меня‚ дорогая родина! На мои ласки ты отвечала холодной‚ беспощадной суровостью. Жестокий удел выпал нам на долю: вечно сеять и никогда не пожинать‚ вместо заслуженной благодарности получать одну брань и насмешки... Но полно предаваться горькому раздумью; довольно уже жить в людях‚ пора обзавестись своим собственным домом".

У билуйцев не было денег‚ чтобы купить землю и основать собственное поселение-коммуну‚ поэтому они стали наемными рабочими в еврейской сельскохозяйственной школе возле Яффы. Эти молодые интеллигенты отказались от карьеры‚ комфорта‚ обеспеченного положения‚ обрекли себя на непривычный труд на жаре‚ в заброшенном уголке мира. Хисин отметил в дневнике после первого дня работы: "Я не имел никакого понятия‚ что нужно делать‚ для чего‚ где и как‚ но, тем не менее, стал усердно ударять киркой вкривь и вкось‚ по всем направлениям. Через короткое время на руках вздулись пузыри‚ лопнули‚ кровь показалась‚ и стало так больно‚ что я принужден был выпустить кирку… "И этак ты хочешь показать‚ что евреи способны к физическому труду? – заговорил во мне внутренний голос. – Неужели ты не выдержишь этого решительного испытания?" Не обращая внимания на пронзительную боль в руках‚ я опять схватил кирку‚ яростно работал часа два подряд и в изнеможении сел отдохнуть... Спина невыносима болела‚ руки были сильно изранены".

Так это началось: тяжелая работа‚ скудная еда‚ бытовые условия‚ к которым надо было приспособиться. "Положение наше становится всё хуже‚ – писал Хисин. – Обуви ни у кого нет‚ одежда в самом жалком состоянии... мы кругом в долгах. Если бы не уверенность арабов-лавочников в нашем неимоверном богатстве‚ мы могли бы умереть с голоду". Вскоре несколько человек вернулись в Россию‚ трое перебрались в Иерусалим‚ а оставшиеся собрались вместе‚ не зная‚ что делать дальше. Сказал один из них: "Нам предлагают разъехаться. Действительно‚ нет никакого практического смысла в нашем упорстве... Но не забудьте‚ господа‚ никто не просил нас явиться спасителями нашего народа. Мы сами гордо схватили то знамя‚ которое‚ может быть‚ подняли бы более сильные люди. Теперь идет вопрос не о нас лично‚ а о великом деле возрождения‚ которое мы собой олицетворяем..." И они остались.