Королева для эстонцев - Елена Умнова

— А? А! Ы? Где? — заозирался Одеяло.

— Не знаю, где-нибудь, да есть, — пожала я плечами.

Я улеглась поудобнее, Одеяло рядом, Подушка затих, и только Ира бесновалась.

— Слушай, Ир, можно поспать?

— Я не сплю — никто не спит! — сообщила она ему.

— Можно, я отсюда вылезу!

— Да что же это такое! — возмущалась Ира.

— Это замечательно! Просто ЗАМЕЧАТЕЛЬНО! — радовался Одеяло.

— О-о-о, начищенный самовар-садист! — ужаснулась я, глядя на Одеяло.

— Ага, — кивнул он.

Подушка вытащил руку, Ира принялась стучать по ней. Подушка не выдержал и поймал ее руку. Она подключила вторую, он и ее поймал. Ира взялась лупить матрас ногами. Шарах! Это уже Подушка пнул матрас.

— Это что такое? — теперь Ира ужаснулась по-настоящему.

— Это еще слабо, я руки побольше вытащил, чтобы тебе не досталось, — сообщил ей парень.

Ирка вскочила и стала дергать его за руки, пытаясь достать.

— Я тяжелый, особенно вместе с матрасом! — сообщил ей Подушка.

— Я тоже тяжелая вместе с матрасом! — ответила ему Ира.

— Но я же поднимаю!

— Хочу кофе! — сообщил Одеяло, отпил из виртуальной чашки и зачем-то выдохнул.

— Что ты делаешь? — удивилась я.

— Кофе пью!

— Сначала сглотнул, потом подул? — хохотала я.

— Ой, ну… — начал он.

— Это скорее сигарета! — сообщила я.

Подушка тем временем пригвоздил Иру к матрасу руками, та пиналась ногами.

— А если я? — спросил Подушка.

Послышался одинокий стук Ирки и хороший пинок Подушки.

— Сейчас Ирку перевоспитают! — сказал Одеяло.

— Если и перевоспитает, то не Подушка, — ответила я.

— Все, Ир, больше не будешь буянить? — спросил он.

— Не буду! — покладисто обещала Ира.

Он ее отпустил. Стук-стук-стук-стук! Ира снова взялась за свое. Шух! Подушка отпихнул матрас вместе с Ирой. Как ей повезло, что она не отлетела на Ларискину кровать, а просто встала на тумбочке! Подушка положил на место матрас и улегся на него.

— Вы что, сдурели? — спросила Ира.

— Я тебе говорил — не буянь! — спокойно сказал парень.

— Я и не буянила.

Подушка широко улыбался.

— Ольг, иди к Подушке! А то он меня не пустит! — сказала Ира.

— Разве что под матрас! — злорадно сообщил он.

Ира фыркнула и рванула к своей кровати. Я спокойно стала подниматься.

— По-моему, он ее не перевоспитал, — вздохнул Одеяло.

— Я же тебе говорила! — сказала я.

— Он ее только разозлил! — покивал Одеяло.

— А ты ее перевоспитай! — предложила я.

— Не, не смогу! — отмахнулся он.

— Начинать никогда не поздно!

— Зато помирать рано!

— Помирать, так с песнями!

— И плясками! — добавила Ира. — А ну иди на место!

— У меня тут место! — ответила я.

— Во-во-во! — сказал Одеяло.

— Кровать-полторашка: всем по половинке! — прикинула Ира.

— У Подушки место есть, иди с ним договаривайся!

— Место есть — ума не надо! — сказала Ира.

— Какое место, Ир, думай, что говоришь! — мы с ней хохотали. Эстонцы не поняли, о чем речь, и правильно сделали!

Ира просмеялась и грозно на нас смотрела.

— Ир, я тоже буду перевоспитывать! — пообещал Одеяло.

— И ты туда же?! — ужаснулась Ира.

— И я туда же! — кивнула я.

— Подушка, сейчас за матрас залезешь! — пригрозила Ира.

— Я туда не помещусь! — ответил ей Подушка.

— Мм? — удивилась Ира.

— Хм! — прикинул Одеяло.

— Подушк, ты меня пустишь? — спросила Ира.

— Разве что под матрас! — повторил он.

— А Ольгу пустишь?

— Пущу.

— Куда? Под матрас?

— Куда захочет!

Я беззвучно ругалась.

— А я тут буду сидеть! — когда непроизносимые слова о непроходимой тупости закончились, я произнесла более корректный вслух.

— Сидеть! А я лежать! — сообщила Ира.

— На нарах! — добавила я.

— Ольг!

— Хорошо, я буду тут седеть. Так лучше? — спросила я.

— Ир, иди к Подушке! — сказал Одеяло.

— Вот кого мы к Подушке отправим! — нашлась Ира. — Подушк, а ты Одеяло пустишь?

— Зачем? — парень явно озадачился.

— Правильно, никакой выгоды, — сказала Ира.

Стук-стук-стук! Я настучала Ире по голове и спряталась за Одеяло.

— Как обычно, все шишки мне, — обреченно вздохнул эстонец.

— Хочешь, я пойду за Подушку спрячусь, к нему она даже не подойдет, — предложила я. — Только пусть он сюда придет.

— Зачем его сюда пускать? Он и так на кровати! — дополнил свой вопрос Подушка, растормозившись.

Так это только мы с Иркой бездомные, а Подушка с Одеялом при койках, выходит! А они синюю дачу с красной не перепутали?

Подушка с Одеялом о чем-то коротко переговорили на эстонском и вышли.

— Я тут, — сказала я.

— Ладно, — кивнула Ира. — Но Подушка с тобой!

— Это куда ляжет!

Ира сползла, положив ногу на бортик, как делала я. Я забралась повыше и свесила руку, как делала она.

— Спокойной ночи!

Эстонцы вернулись и разбрелись по кроватям.

— Ура! — возликовал Одеяло.

— Я чего-то не понял, — завис Подушка.

— Радуйся, что не понял! Мировое событие! Ты чего-то не понял! — хихикала я.

— Ир, меняемся? — спросила я.

— Ага! — сказала Ира, незаметно прошмыгнув мимо Подушки. Мы с ней поменялись. У Одеяла потерялась вся радость, и он что-то сказал Подушке. Видимо, предложил поменяться, тот поскорее согласился. Одеяло на радостях прискакал ко мне, я похвалила сообразительного эстонца, сыгравшего на тормознутости конкурента.

— Как это? — ужаснулся Подушка.

— Это судьба! — так же ужаснулась Ира и принялась беззвучно орать. Подушка пересадил ее на тумбочку и посадил к ней паука.

— А-а-а-а! — так же едва слышно орала Ира. — Пауки на моей кровати!

Подушка улегся на ее кровать.

— Так, я не поняла! — она попинала его ногу.

— А если я? — спросил Подушка.

— Попадешь по бортику, а не по мне!

— Бортика не будет!

— Будет-будет! — разуверила она его. — Только на полу! Ольга, съезжай!

— У меня крыша уже съехала! — сказала я, села на кровати, обнадежив Иру, взяла расческу и легла обратно.

Ира насупилась.

— И что ты мне сделаешь? — накинулась она на Подушку.

— Расческа — колюще-режуще-рубящее и метательное оружие! А еще дробящее Подушке голову, если кинет Одеяло и попадет опять в него, а не в тебя!

— Так это он в меня целился?

— А в кого же еще? Не в Подушку же! — я изобразила священный ужас и рухнула на кровать.

— Ну что ж, пора возвращаться на историческую родину! — сказал Одеяло.

— Нам — завтра, а вам — не знаю когда, — добавила я.

— По койкам, — уточил Одеяло. — Своим! — парень изобразил кавычки.

Я показала двумя пальцами ушки, Одеяло проделал то же самое двумя руками.

— Мутант четырехухий! — я прижила руки ко рту.

Мы слезли с кровати и ушли на первый этаж. Через некоторое время послышались шаги Иры и Подушки, причем шли они явно отдельно друг от друга.

Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам!

Мы с Одеялом уселись в кресла на первом этаже в одной и той же позе.

— Ты что идешь? — воскликнул Подушка.

— А ты что? — спросила у него Ира.

— Ну, правильно поорали, теперь они 500 раз нас услышали!

Не 500 раз, а много больше! Ира с Подушкой прошли мимо нас, не увидев в темноте. Ира прошла мимо меня раз, два, три…

— Их тут нету! — воскликнула она.

— На красную дачу ушли! — злобно прошипел Подушка.

Ира с Подушкой ушли.

— Это они на красную дачу ушли, а не мы! — хихикнул Одеяло.

— Пошли наверх!

— Ага, койки занимать!

— Спокойной ночи! — я зевнула, устраиваясь на своей кровати.

— Ага, спокойной ночи! — кивнул Одеяло, улегшись на Иркиной кровати.

Я уже давно спала, когда по комнате разнесся вопль! Я отреагировала на него слабо и снова уснула. Однако незваные гости на этом не остановились и стали меня трясти.

— Ольга, просыпайся! — меня тормошил Одеяло.

Оказалось, что к нам в комнату зашел Даниил и растряс Одеяло.

— Это я вопил!

— Вопль я слышала. Но тебе надо было кричать "Даниил пришел!", тогда бы я может, отреагировала, — зевнула я.

И чего ему тут понадобилось? Решил, что раз Подушка на красной даче, то я свободна от его бдительной ревности? Оказывается, нет. Даниил пришел к нам с новостями. После перевода Одеяла я поняла, что Подушка развил на красной даче бурную деятельность, и теперь буянит уже не на шутку. А потом Даниил поинтересовался у нас, почему он разбуянился, и чем его можно поделикатнее заткнуть, нежели банальным одеялом. Я долго хихикала.

— Ольга, перестань. Мной его затыкать никто не собирается, — взмолился Одеяло.

— Ничем более деликатным, чем Одеялом с большой буквы, это сделать нельзя. Переведи ему так и поясни, что Одеяло с большой буквы — это ты! — сказала я.