Логово дракона. Обретенная сила - Бернхард Хеннен

Нандалее сжала правую руку в кулак. Искалеченные пальцы пронзила жгучая боль. Девушка тут же осознала, что этой рукой, без подушечек на пальцах, она никогда не сможет снова натянуть тетиву. Витраж отнял у нее самое ценное. Единственное, что получалось у нее лучше всего. Боль превратилась в гнев. Девушка поднялась. Ей хотелось узнать, где она оказалась, хотелось выкричать всю свою боль в лицо своим поющим мучителям. Даже если это будет последнее, что она сделает в своей жизни.

Еле переставляя ноги, Нандалее вышла в просторный зал. Факелы и жаровни отбрасывали на стены и колонны неровный пляшущий свет. По колено зал был залит водой. Моргая, лучница оглядела поющих. Странные создания, похожие на эльфов, и, тем не менее, причудливые, иные. Из лба у них росли длинные, загнутые далеко назад рога. А ноги у них были как у газелей! Суставы не на месте. И среди них были только женщины! Одна из них стояла настолько близко к ней, что, вытянув руку, Нандалее могла бы коснуться ее. Глаза поющей настолько сильно закатились назад, что виден был только белок. Она была полностью погружена в медленный речитатив. Мягкий бархатистый голос приглушил гнев Нандалее.

Все поющие были обнажены. И в то же время — нет. Они были одеты в яркие, кричащие цвета. Их тела были разрисованы. Поразительные узоры из белого, багряного, темно-синего и светло-серого цветов покрывали их загорелые тела. Между ними лениво плавали полосы дыма. Он вился меж их разукрашенными телами синими, прозрачными змеями. Он плыл из середины огромного зала, где между массивными колоннами на постаменте сидело что-то черное и блестящее. У дыма был такой приятный аромат... такой приятный...

Блестящее нечто шевельнулось. Нандалее увидела огромную змею с телом толщиной со ствол дерева, наполовину скрытым в дыму. Внезапно поющие умолкли. Словно по безмолвному приказу все они повернулись к ней. Глаза их остались такими же белыми... Нет, перламутровыми. Они слепы, все до единого.

— Вы?

Жар пронизал все ее тело, дым улетучился, открывая ее ошибку. Там извивалась не змея, а длинный чешуйчатый хвост.

Хвост дракона. Он был большим. Невообразимо большим. Еще больше, чем небесные змеи, с которыми она встречалась.

— Вы удивлены, госпожа Нандалее.

Голубые глаза пристально смотрели на нее.

— Идите сюда. Идите ко мне.

Эти глаза! Это глаза того эльфа, которого она встретила в пещере небесных змеев.

— Ты — Темный, — прошептала она. Значит, витраж действительно привел ее к нему.

Он вытянул вперед одну из лап, лба ее коснулись острые, словно ножи, когти.

— Итак, ничего не изменилось.

Нандалее не могла выдержать его взгляд. Она поглядела на черную воду, встретилась там с его отражением — и увидела себя! Лицо ее было изуродовано порезами, кончик носа изранен, одна из бровей превратилась в открытую рану. Она в ужасе осмотрела свои руки... Кончики пальцев. Эльфийка всхлипнула — ее руки!

— Как вы нашли дорогу сюда, дитя альвов? — Голос дракона не терпел мыслей, не относящихся к нему. Нандалее уже не могла держаться на ногах. Силы ее иссякли.

— Это ты привел меня сюда... Я...

Тело ее пронизали пляшущие языки пламени. Дракон смеялся!

— Вы ошибаетесь, милая моя. Ваша инаковость действительно занимала меня, но какое-то время я совсем не думал о вас, — его лапа с когтем снова опустилась, мягко коснулась ее головы, и после горячего потока его мыслей ее пронизывал теперь лишь холод. Она снова с трудом поборола тошноту, а затем холод уступил место приятной усталости.

Его хвост извивался, полируя скалу.

— Как вы нашли дорогу ко мне? Отвечайте! — приказал он, и девушка рассказала ему о Бидайн, о комнате в библиотеке, о витраже и проклятии Гонвалона.

Темный покачал своей массивной головой, а затем устремил взгляд на эльфийку. Его холодные голубые глаза не отпускали ее. Он обнажил зубы, ослепительно белые, острые шипы, каждый длиной с ее руку. Он был охотником. Хищником. Самым могущественным хищником из всех, кого она видела. И в то же время существом, разум которого хранил в себе бесконечно больше знания, чем во всей библиотеке Белого чертога. И впервые в жизни Нандалее поняла сущность драконов. Их силу. Их ум. Их красоту.

Темный мягко подтянул ее когтем ближе к себе, и она не стала сопротивляться.

— Вы опасны, — объявил змей. — Опасны, страстны и в целом очень необычны.

Нандалее ничего не поняла. Она не опасна, она в опасности. Она искалечена, вырвана из своего времени. И она пришла сюда не для того, чтобы угрожать ему, а чтобы попросить у него помощи. За свою дерзость она заплатила высокую цену. Шрамы этой ночи носить ей до конца своих дней.

— Никогда еще молодая эльфийка из Белого чертога не проходила этим путем. Нодон и его драконники, которые сторожат меня в крепости высоко в горах, пришли бы в ужас, если бы узнали, как легко вы прошли мимо них.

— Легко? — прошипела она, протягивая к нему руки. — Это ты называешь «легко»?

Он посмотрел на нее внимательно, почти с любовью.

— Я остановил кровотечение, но шрамы на кончиках пальцев и на лице останутся, милая моя. Эти зарубки на вашем теле будут напоминать вам о вашем же безрассудстве, за которое вы поплатились своей красотой.

Мысль о том, что она изуродована навеки, захлестнула ее волной. Как она будет выглядеть потом? Будет ли Гонвалон любить ее? Лицо со шрамами? Почему дракон не исцелил ее? Это ведь в его силах! В ней вспыхнула ярость. Это она безрассудна и капризна? Она?

— В чем мое безрассудство? — накинулась она на Темного. Она охотница, как и он. И она не позволит ему смеяться над собой. Даже если это принесет ей смерть. — Я не сделала ничего безрассудного! Проклятый витраж заманил меня — а потом попытался убить!

Дракон пристально посмотрел на нее. Во взгляде его не было гнева. Скорее сочувствие.

— Вы действительно верите в это, не так ли, маленькая эльфийка?

«Маленькая эльфийка!»

— Это правда!

И снова внутри зажглось пляшущее пламя. Оно щекотало, вместо того чтобы ранить ее. Глаза Темного сверкали, как небосклон над степью Карандамона.

— Да, правда. Так легко клясться. С такой страстью. Правда в том, что ваша подруга рассказала вам о витраже и пробудила ваше любопытство. Правда и в том, что вы не знали слово силы. Но вы имели представление, чего можно ожидать от витража — как хорошего, так и плохого. И было в вашем сердце желание, которое было сильнее вашего страха. С этим желанием в сердце вы пришли в потайную комнату и подчинились чарам витража. Как это назвать? Наглой заносчивостью? Переоценкой собственных сил?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});