Тигана - Гай Кей

Но когда он снова посмотрел на Верховного жреца, то увидел, что Данолеон крепко зажмурился и прерывисто вздохнул. И в это мгновение Дэвин понял, с волнением, странно похожим на боль, кто из этих двоих олицетворяет истинную власть, несмотря на внешность. Именно Данолеон, вспомнил он, много лет назад увез мальчика Алессана, последнего принца Тиганы, на юг и спрятал за горами.

И не видел его с тех пор. В волосах усталого человека, стоящего сейчас перед Верховным жрецом, сверкала седина. Данолеон это видел и пытался примириться с этим. Дэвин почувствовал, как болит у него душа за этих двоих. Он думал о годах, обо всех потерянных годах, которые падали, кружились и летели, словно листья или снежинки между этими людьми, тогда и сейчас.

Он хотел бы быть старше, мудрее, понимать все глубже. В последнее время так много истин и открытий ждали на самой границе его сознания, казалось, стоит лишь протянуть к ним руку — и он поймет.

— У нас гости, — своим ворчливым голосом объявил Торре. — Трое музыкантов, недавно образованная труппа.

— Ха! — кисло буркнул жрец с медицинским подносом. — Недавно образованная? Наверняка, раз они рискнули забраться сюда в самом начале весны. Не могу даже припомнить, когда в святилище заглядывал кто-нибудь талантливый. Вы трое в состоянии сыграть хоть что-нибудь так, чтобы слушатели не разбежались?

— Это зависит от слушателей, — мягко ответил Алессан.

Данолеон улыбнулся, хотя, казалось, старался сдержать улыбку. И повернулся ко второму жрецу.

— Идризи, есть небольшая вероятность, что если мы окажем им более теплый прием, то наши гости с большей готовностью покажут свое искусство.

Жрец пробормотал нечто, отдаленно напоминающее извинение, под пристальным взглядом этих спокойных синих глаз.

Данолеон снова повернулся к троим гостям.

— Простите нас, — пробормотал он. Его голос был низким и успокаивающим.

— Мы недавно получили неприятное известие, и сейчас один больной человек очень страдает. Идризи ди Корте, наш врач, всегда в таких случаях очень огорчается.

Лично Дэвин сомневался, что огорчение имеет какое-то отношение к грубости жреца из Корте, но промолчал. Алессан с коротким поклоном принял извинения Данолеона.

— Мне очень жаль это слышать, — обратился он к Идризи. — Возможно, мы сможем помочь? Давно известно, что музыка помогает облегчить страдания. Мы были бы рады сыграть для любого из ваших пациентов. — Пока что он проигнорировал слова Данолеона о полученном известии, как заметил Дэвин. Маловероятно, чтобы Данолеон случайно назвал им полное имя Идризи: он дал им знать, что тот из Корте.

Врач пожал плечами.

— Как пожелаете. Она не спит, конечно, и вреда от этого не будет. В любом случае я уже почти ничем не могу ей помочь. Верховный жрец приказал перенести ее сюда против моей воли. Я уже ничего не могу поделать. По правде говоря, она уже принадлежит Мориан. — Он повернулся к Данолеону. — Если они ее утомят, тем лучше. Если она уснет, это будет благословением. Я буду в больнице или у себя в саду. К вечеру зайду к ней, если вы не пошлете за мной раньше.

— Значит, вы не останетесь нас послушать? — спросил Алессан. — Мы могли бы вас удивить.

Идризи скорчил гримасу.

— У меня нет времени на подобные вещи. Может быть, сегодня вечером, в трапезной. Удивите меня. — На его лице внезапно сверкнула улыбка, но исчезла так же быстро, как появилась, он прошел мимо них быстрой раздраженной походкой и скрылся за дверью.

Ненадолго воцарилось молчание.

— Он добрый человек, — тихо произнес Данолеон, почти извиняющимся тоном.

— Он из Корте, — мрачно пробормотал Торре.

Верховный жрец покачал красивой головой.

— Он добрый человек, — повторил он. — Он злится, когда умирают его пациенты. — Он снова перевел взгляд на Алессана. Рука на жезле немного сдвинулась. Он открыл было рот, чтобы заговорить.

— Милорд, меня зовут Адриано д'Астибар, — твердо произнес Алессан. — Это Дэвин д'Азоли, его отца Гэрина вы, возможно, помните по Стиванбургу. — Он подождал. Синие глаза Данолеона широко раскрылись, он смотрел на Дэвина. — А это, — закончил Алессан, — наш друг Эрлейн ди Сенцио, руки которого искусно владеют арфой, и не только арфой.

Произнося последние слова, Алессан поднял левую ладонь с двумя загнутыми вниз пальцами. Данолеон быстро взглянул на Эрлейна, потом снова на принца. Он побледнел, и Дэвин вдруг осознал, что Верховный жрец — очень старый человек.

— Храни нас всех Эанна, — прошептал у него за спиной Торре.

Алессан со значением оглянулся кругом, на распахнутые двери.

— Как я понимаю, эта больная близка к смерти?

Дэвин подумал, что Данолеон буквально пожирает глазами Алессана. В это взгляде была почти ощутимая жажда, страдание умирающего от голода человека.

— Боюсь, что да, — ответил он, лишь с большим усилием ему удалось произнести это ровным тоном. — Я уступил ей мою собственную спальню, чтобы она могла слышать молитвы в храме. Наша больница и ее покои слишком далеко отсюда.

Алессан кивнул. Казалось, он держит себя в крепкой узде, движения и слова под строгим контролем. Он поднял тригийскую свирель в коричневом кожаном чехле и взглянул на нее.

— Тогда, вероятно, нам следует пройти к ней и поиграть. Похоже, дневная молитва закончена.

Так и было. Пение прекратилось. На поле за домом мальчишки из приходской школы продолжали бегать и смеяться на солнышке. Дэвин слышал их голоса за распахнутыми дверьми. Он поколебался, испытывая неуверенность, потом неловко кашлянул и сказал:

— Может быть, тебе хочется сыграть для нее одному? Свирель успокаивает, она может помочь ей уснуть.

Данолеон энергично закивал в знак согласия, но Алессан повернулся и посмотрел на Дэвина, потом на Эрлейна. Выражение его лица было трудно прочесть.

— Что? — спросил он наконец. — Вы меня покинете так скоро, едва мы успели стать труппой? — И прибавил, уже мягче: — Не будет сказано ничего, что вы не должны знать, а возможно, и кое-что, что вам следует услышать.

— Но она умирает, — запротестовал Дэвин, чувствуя здесь что-то неправильное, нарушение равновесия. — Она умирает, и она… — он осекся.

Глаза Алессана смотрели так странно.

— Она умирает, и она — моя мать, — прошептал он. — Я знаю. Вот почему я хотел, чтобы вы были здесь. Кажется, есть еще какие-то новости. Нам лучше их услышать.

Он повернулся и пошел к двери в спальню. Данолеон стоял как раз перед ней. Алессан остановился перед Верховным жрецом, и они посмотрели друг на друга. Принц что-то прошептал, Дэвин не расслышал слов; потом нагнулся вперед и поцеловал старика в щеку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});