Хельмова дюжина красавиц (СИ) - Карина Демина

Князь вздрогнул.

И хвост в Гавеловских пальцах крутанулся.

Это потому, что скользкий, чешуйчатый, вот и не удержал…

…дернулась длинная нога. И рука вдруг выпросталась, растопыренная пятерня впилась в траву. Гавел, икнув, смотрел, как удлиняются, загибаясь острыми с виду крючьями, ногти князя… вторая рука, сплошь покрытая чешуей, мазнула по траве, оставив в ней глубокие раны.

Тело приподнялось.

Выгнулось.

Из глотки князя вырвалось утробное рычание, от которого Гавел похолодел.

Он понимал, что надо бы бежать и чем скорей, тем лучше, однако дикий ужас сковал его, лишив способности двигаться. Гавел дышал.

Смотрел.

…вот тело ненаследного князя зеленеет… дергается… он то падает, то вновь привстает.

…и медленно поворачивается к Гавелу.

В лунном белесом свете видны и заострившиеся черты лица… и темные провалы глаз, из которых исчезло все человеческое, и бескровные губы… и клыки…

— У…уйди… — сказал Гавел, отползая…

Князь уходить не собирался. Он покачнулся, но устоял на четвереньках.

Рот раззявил… не рот, а пасть, украшенную парой длинных и острых с виду клыков… из горла князя хлынула обильная белая пена, которая отваливалась и кусками оседала на траве.

Тихонько взвизгнув, Гавел упал на спину, и когда нежить — а в том, что князь после смерти обратился в нежить, он не сомневался — села на грудь, закрыл глаза.

…вот и все… конец жизни…

…а старуха-то одна осталась… поймет ли?

Поймет, когда оставленные соседке деньги закончатся… нехорошо… надо было больше…

На лицо падала слюна, белая и пахнущая отчего-то мятой… наверное, из князя вышла очень чистоплотная нежить… и все приятней, чем если бы мертвечиной воняло… на этой мысли Боги все же смилостивились над Гавелом, и он лишился чувств.

В блаженной темноте и умирать не страшно.

Темнота длилась и длилась.

И Гавел поневоле задумался, а вдруг он уже умер? И если так, то… он ведь в храмы не заглядывал… и богам не кланялся, потому как знал, что не для него путь исправления, грешил и грешить будет… и если так, то зачем?

Надо было купить белых голубей Иржене-заступнице… а Вотану — меда свежего… не откупом за грехи, но просто, глядишь, и не блуждала бы истомившаяся Гавелова душа впотьмах.

С другой стороны, не в Хельмовы же чертоги ей торопиться?

— …нет, дорогой братец, я, конечно, знал, что у тебя шуточки… дурные, но чтоб настолько? — этот голос разрушил блаженную цельность темноты.

— Да живой он…

— А если бы сердце стало?

— Так не стало же, — возразила нежить голосом ненаследного князя. И Гавел подивился только, до чего нежить хитрая пошла, уже и разговаривать научилась.

Захотелось предупредить того, второго, чтобы бежал, но темнота держала прочно.

— А может и стало, — задумчиво произнес непредупрежденный человек. — Вон, в себя-то не приходит… вдруг удар случился.

— Нехорошо, — нежить согласилась, она была где-то близко, и Гавел поспешно отступил в темноту, не желая вновь встречаться с нею. — Переборщил немного…

— Немного?!

— Немного! Нет, Лихо, ему меня на все королевство ославить, так можно, а как мне его попугать — нет? Я ж после его статеек вовек не отмоюсь!

Пинки темнота пропускала, и Гавел вдруг четко осознал, что вовсе он не умер, а лежит там же, у фонтана, на мокрой траве в компании вполне себе живого и очень раздраженного ненаследного князя и светловолосого типа незнакомой наружности.

Тип был растрепанным и отчего-то мокрым.

— Видишь, живой! — радостно воскликнул Себастьян и, наклонившись, схватил Гавела за рубашку. — Вставай, дружище!

Гавел закрыл глаза, пытаясь притвориться, что все еще скорее мертв, чем жив… с одной стороны, конечно, радовало, что князь вовсе не нежить, а с другой… бить будет. Это Гавел осознавал ясно, всем своим, привычным к подобному повороту дела, организмом.

— Вставай, вставай, — Себастьян легонько тряхнул его и просьбу подкрепил пощечиной. — Разговор к тебе имеется… приватный.

Глаза пришлось открыть.

— Вот скажи, — тон был притворно ласковым, — по какой такой надобности ты ко мне в панталоны полез, извращенец?

Такого Гавел от ненаследного князя услышать был не готов. Это он, Гавел, извращенец?! Да… да он нормальный! В женское платье не рядился! И нагишом по королевскому парку не разгуливал! И с ведьмаком в престранные игры не играл…

— Я не извращенец, — прохрипел Гавел, пытаясь вывернуться, но Себастьян Вевельский жертву свою держал крепко.

— Видишь, как дергается? — с чувством глубочайшего удовлетворения произнес он, тыча в Гавела когтем. — Точно извращенец!

Светловолосый, чье лицо показалось смутно знакомым, хмыкнул. Кем бы он ни был, заступаться не станет. На это Гавел и не рассчитывал…

— В панталоны полез… стянуть пытался… бантик оторвал и спрятал, фетишист несчастный!

— Я… случайно!

— В жизни нет ничего случайного! — с этими словами Себастьян руку разжал, и Гавел кулем повалился на мокрую, изрядно истоптанную траву. Встал он на корточки, поневоле ожидая удара, а когда не последовало, то на карачках добрался до камеры, сгреб ее и сунул под живот.

Авось уцелеет.

— Успокойся, бить не буду, — Себастьян Вевельский обошел Гавела, став так, что тот увидел длинные босые ноги с длинными же когтистыми пальцами. Пальцы шевелились, как-то быстро и нехорошо… — Если договоримся.

Это уточнение Гавелу совершенно не понравилось.

— Ладно, вы тут сами как-нибудь, а я пойду… там, наверное, Ева переживает… Себастьян…

— Да понял, я понял! Иди уже… — ненаследный князь присел на корточки и поскреб бедро. — У него там Ева переживает. А он тут торчит… с нами… так что, Гавел, договоримся?

— П-попробуем.

— Попробуем… отчего ж не попробовать… а если не договоримся, то я тебя Аврелию Яковлевичу сдам. На опыты.

Обещание было дано бодрым, даже чересчур уж бодрым тоном, который заставил Гавел поежиться и признать, что нежитью ненаследный князь был добрей.

— Вставай…

Подняться помог, руку на плечо положил, когти выпустил, намекая, что ненадобно дурить. Гавел и не собирался. Куда ему бежать?

Да и зачем…

— Садись, — Себастьян довел Гавела до лавочки и усадил едва ли не силой. Сам сел близенько, пожалуй, чересчур уж близенько… вздохнул… покосился этак, выразительно… и еще ресницами взмахнул…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});