Грон. Трилогия - Роман Злотников

С соседних пирсов послышался грохот убираемых трапов. Грон обернулся в сторону крепости и увидел Яга, сиротливо стоявшего у стены. Хотя почему сиротливо? За левым плечом, как обычно, возвышалась мощная фигура Слуя. Грон вздохнул. За прошедшее время он трижды пытался поговорить с Ягом, снять все время возникающую между ними завесу недоверия, но выходило только хуже. Особенно желчным Яг стал после того, как Грон вернулся из поездки с Сайторном… Грон махнул Ягу рукой и легко взбежал по трапу на палубу диремы, кивком дав понять капитану, что можно двигаться. Когда швартовы были отданы и, повинуясь согласованному движению более сотни весел, дирема отошла от пирса и начала разворачивать нос с мощным бронзовым тараном в сторону выхода из гавани, Грон подошел к мачте и, опершись на нее спиной, уставил взгляд в пространство.

Четверть луны назад они с Сайторном, покрытые с ног до головы дорожной пылью, въехали в ворота крепости Горных Барсов. Позади было четыря дня сумасшедшей скачки. Грон катастрофически опаздывал. Но ему пришлось задержаться в крепости Горных Барсов почти на два дня, чтобы привести в движение гигантскую машину собственноручно созданной им административной системы Корпуса. Вечером того же дня из ворот крепости выехали гонцы и помчались в разные стороны, неистово погоняя коней. Все распоряжения Грон не стал передавать по гелиографу. Приказ, доставленный гонцом да к тому же собственноручно написанный Гроном, должен был произвести гораздо более быстрое воздействие на управляющих кузнечных цехов и начальников продовольственных складов, на командиров гарнизонов и конезаводчиков Корпуса, а также на главного казначея и ректора Университета. Хотя все они явно придут в недоумение от того, что командору вдруг пришло в голову бросить производство оружия и расходовать дорогое железо на изготовление тысяч кайл, каменобитных молотов и лопат, и от того, что ему зачем-то понадобилось столько продовольствия на самом краю степи. И насколько разумно вбухивать такие средства на строительство где-то в сердце степи чего-то, судя по расходам, столь грандиозного? А главное, никто не поймет, почему Грон изменил своему, ставшему уже привычным, правилу и поставил во главе этого дорогостоящего проекта человека, не имеющего отношения к Корпусу. Ибо во всех приказах говорилось, что до своего возвращения все полномочия, касающиеся контроля и уточнения отданных распоряжений, переходят к человеку по имени Сайторн. Однако приказы были получены, сомнения отодвинуты в сторону — и работа началась.

— Мой командор, разрешите поднять штандарт похода?

Капитан Гамгор, вытянувшись, стоял перед ним. Грон огляделся. Дирема вышла из гавани и шла вдоль строя унирем, ведя за собой пристроившихся к ней в кильватер семь остальных дирем.

— Да, флагман-капитан, поднимайте штандарт и сигналы эскадре.

Гамгор повернулся в сторону сигнальщика и энергично взмахнул рукой. Спустя мгновение на фале, закрепленном на верхушке мачты, ярко вспыхнула вереница сигнальных флагов. Раздался гулкий удар. Это тысячи весел разом вспенили воду. Поход начался.

В отличие от прошлого раза корабли шли не скрываясь. Сейчас флот двигался, широко раскинув впереди и по бокам основной линии щупальца из пятерок унирем. Первые гости стали попадаться, как только они прошли траверз Зубьев дракона. Повинуясь приказу Грона, униремы высаживали абордажные команды на борта всех кораблей, которые встречались по пути. Тех, кто сдавался сразу, отпускали практически немедленно, просто продемонстрировав ошеломленным морякам, что на морских просторах появилась новая и мощная сила. Тех же, кто пытался сопротивляться, как правило это были крупные корабли или небольшие караваны горгосских торговцев, уверенные в полном господстве своего флота в этих водах и обманутые скромными размерами унирем, мгновенно и жестко брали на абордаж. Стараясь, правда, принести наименьший ущерб команде. А когда по большей части просто отключенные защитники купеческого имущества приходили в себя, им объясняли, что впредь, едва завидев такой флаг, необходимо не рыпаться, а немедленно и четко выполнять команды. Иначе последствия могут быть гораздо неприятнее.

Спустя день после того, как архипелаг Зубья дракона остался позади, они встретили первый отряд горгосских триер. После Грон узнал из допросов пленных горгосцев, что исчезновение почти двух десятков триер заставило адмиралов горгосского флота приказать капитанам изменить своей привычке рыскать вдоль побережья Элитии в одиночку и даже мелкими группами. И ныне большую часть своих сил горгосцы сосредоточили в нескольких эскадрах напротив основных южных портов Элитии и только около трети кораблей оставили по-прежнему контролировать побережье. Но делали они это теперь только в составе отрядов из полутора-двух десятков триер. Правда, ни одному встреченному ими отряду горгосцев подобная предосторожность не помогла. Первая встреча произошла через три дня. Когда с триер заметили первую пятерку унирем, которые хотя и не походили на известные им боевые суда, но явно не напоминали торговцев, командир отряда отдал приказ захватить эти непонятные корабли. Униремы, заметившие горгосцев еще около часа назад, но, для того чтобы быть более заметными, нарочно не завалившие мачты, молниеносно развернулись и стали уходить, развивая едва две трети обычной скорости. Так что триеры хотя и медленно, но все же начали нагонять уходившие корабли. Это продолжалось до тех пор, пока кто-то из горгосцев не увидел три десятка унирем, которые, завалив мачты, уже заходили с тыла. Горгосцы заметались, стали разворачиваться, пытаясь стать под углом, при котором высоко вознесенная рулевая площадка не мешала бы баллистам и катапультам обстреливать корабли стремительно приближающиеся со стороны кормы. А возможно, у кого-то из капитанов даже мелькала абсурдная мысль о таранном ударе или, того лучше, абордаже, но было уже поздно. Крутые носы унирем, имеющие точно рассчитанный угол наклона, который позволял им при ударе о вражеский корабль вползать вверх по борту, доставляя абордажную команду на палубу вражеского судна будто на неизвестном пока в этом мире лифте, и на этот раз сработали так, как надо. Недаром Гамгор последние две четверти до седьмого пота гонял экипажи унирем во время учебных атак захваченных триер. На этот раз каждую триеру атаковали две униремы. В общем-то в этом не было особой необходимости, ибо уровень боевой подготовки Корпуса не оставлял горгосцам никаких шансов, это было проверено еще во время штурма Эллорийского акрополя, когда «длинные пики» столкнулись с элитой армии горгосцев — золотоплечими, а обученность моряков и десантных команд у горгосцев всегда была хуже, чем даже у линейных армейских частей. Недаром они не рисковали вступать в схватки с ситаккцами по собственной инициативе. Но Грон знал, что соотношение сил влияет не только на конечный успех атаки, но и на количество потерь, а ему совсем не хотелось терять даже десяток воинов в самом начале похода. К тому же он поставил задачу — захватывать пленных, и потому бойцы были ограничены при использовании арбалетов. А посему соотношение сил по две униремы на триеру было наиболее оптимальным. Все было закончено всего за четверть часа. И полтора часа спустя семнадцать триер продолжили свой путь на север. Но уже под командой новых капитанов и с увеличенным экипажем, который теперь включал в себя более чем на треть больше рабов, чем раньше.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});