Далекие странники (перевод новеллы) - Тяньтянь Сяо

Великого Шамана он тоже привык. 

— Для достижения равновесия необходимо множество предпосылок. Баланс чрезвычайно труднодостижим. Во-первых, обе стороны должны быть примерно в равных условиях. Не может быть очевидно сильной стороны, как и очевидно слабой, потому что тогда сильная сторона обязательно перевесит. Самого по себе равенства недостаточно — существует вероятность, что равные стороны уничтожат друг друга, пытаясь определить победителя. Нет. Равенство должно быть дополнено или предначертанными судьбой, или задуманными человеком правилами, которые нельзя нарушать. Границами, которые запрещено переступать. И которые заставят обе одинаковые по силе стороны дважды подумать, прежде чем нанести удар, чтобы, как говорится, не «разбить ценную вазу, целясь в чёрную мышь»…[424] Обе стороны должны отказаться от лишних действий, исходя из собственных соображений. По правде говоря, такое совершенное равновесие чаще является результатом стечения счастливых случайностей. Я бы сказал, по замыслу Небес. В тех же случаях, когда оно создаётся усилиями смертных, требуется постепенное и аккуратное развитие планов и тщательная расстановка фигур на доске. Один неверный шаг — и игра проиграна. Разрушить шаткое равновесие гораздо проще, чем обрести.

С этими словами он смахнул одну палочку. Вторая послушно упала прямо на тарелку с пирожным из нежного слоёного теста, хрустящая корочка которого покрылась от этого столкновения мелкими трещинами. Седьмой Лорд улыбнулся и резюмировал:

— Именно так. Забери одну часть, и вторая рухнет. Но тогда… зачем делать такой ход?

— Что ты задумал на этот раз? — с любопытством поинтересовался Великий Шаман.

Седьмой Лорд поднял пиалу с чаем, отпил глоток, легко улыбнулся и покачал головой: «Это невыразимо. Невыразимо».[425]

Примечание к части

∾ Сяолунбао — большие пельмени, похожие по форме на грузинские хинкали. Готовятся на пару в небольшой бамбуковой корзине под названием сяолун, отсюда и название блюда.

∾ Восстановить справедливость — ощущение несправедливости ситуации выражается в китайском языке как «чувство неуравновешенности в сердце». В оригинальном тексте в этом месте автор повторяет название главы — «равновесие».

∾ «Разбить ценную вазу, целясь в чёрную мышь» — не действовать против зла из-за опасений причинить вред невиновным (投鼠忌器).

∾ Невыразимо — снова отсылка к понятию «невыразимое» (不可 说), из «Цветочной гирлянды сутр». Постижение сознанием человека «невыразимого, неименуемого» ведет к истинному знанию без условных концепций, имен и названий.

Том 3. Глава 63. Накануне

Вспышка молнии расколола ночное небо уходящей весны и нарождающегося лета, затмив сияние звёзд. Следом на землю пролился ледяной дождь, смывая дух цветенья четвёртого месяца.[426]

Крыша захудалого постоялого двора протекала. Во мраке комнаты робко трепетал крохотный, как фасолина, огонёк свечи. За столом сидел человек в багряном. С отсутствующим видом он глядел на пламя, проводя над ним пальцами. 

Это был Сунь Дин, Скорбящий Призрак.

Пламя вздрогнуло от внезапного порыва холодного воздуха. Взгляд Сунь Дина сфокусировался. Он повернулся к окну и выжидающе воззрился на ночного посетителя.

Один из Ядовитых скорпионов забрался через окно в комнату, выудил из нагрудного кармана полоску бумаги и протянул её Скорбящему Призраку. Тот принял послание, прочёл его и сжёг в пламени свечи. Губы Сунь Дина скривились в кровожадной улыбке, сделавшей лицо с малиновой отметиной ещё более устрашающим. Скорбящий Призрак закатал рукав, обнажив ладонь, которая налилась пурпурным цветом. Цепкими пальцами, он царапал воздух, словно ловил что-то невидимое, а затем разрывал это на куски и растирал останки в мельчайшую пыль. 

Одетый в чёрное скорпион отреагировал так, словно получил приказ и, развернувшись, выпрыгнул из окна в ненастную ночь. 

Разыграв жуткую беззвучную пантомиму, эти двое так и не обменялись ни единым словом. Сунь Дин слегка откинул голову и, довольно усмехнувшись, прошептал:

— Сюэ Фан… наконец-то ты объявился!

Скорбящий Призрак плотнее запахнул длинную широкую накидку, придающую ему сходство с гигантской летучей мышью, и вышел из комнаты, улыбаясь, как безумный. 

Сюэ Фан, Призрак Висельника. Они враждовали долгие восемь лет. Сколько ещё раз по восемь лет ему было отмерено? Пришла пора горе Фэнъя сменить повелителя! Пришла пора Сюэ Фану умереть, а ему, Сунь Дину, завладеть Кристальной броней. После этого никто в мире смертных не сможет встать у него на пути. Никто не удержит его в проклятой Долине. Никто не помешает ему стереть с лица земли благородные кланы и их лицемерную праведность. 

Добра и зла не существует. Есть лишь победители и проигравшие. 

Теперь, когда Сюэ Фан показал свой хвост, Сунь Дин собирался стать уткой-манком, поймать жертву в расставленную ловушку и уничтожить одним махом. 

Тем временем в глубине неприметного переулка на окраине Лояна, в одном из павильонов весеннего квартала глава Ядовитых скорпионов перебирал камни вэйци, то отделяя чёрные от белых, то снова их перемешивая. Постепенно на губах Да-Се всё явственней проявлялась улыбка предвкушения.

- - - - -

Чжоу Цзышу со спутниками остались ожидать прибытия Седьмого Лорда и Великого Шамана на постоялом дворе.

За недели, которые в поместье Марионеток промелькнули в блаженном сне вне времени и вдали от мирских забот, ситуация в улине Центральных равнин повисла на волоске от неконтролируемого хаоса. Неосторожно выдохни — и всё взорвётся! 

Альянс пяти великих кланов давным-давно распался, его прошлая слава была погребена под толстым слоем грязи. Гао Чун и Чжао Цзин оставались единственными представителями былого величия. Но недавно выяснилось, что Гао Чун ради устранения последнего препятствия в лице Чжао Цзина вступил в сговор с Призраком Висельника. Когда коварные интриги Железного Судьи раскрылись, по улиню прокатилась буря негодования.

В одно мгновение всем всё стало ясно.

Кто ещё мог с такой сверхъестественной проницательностью определить местонахождение каждого куска Кристальной брони? 

Кто ещё мог настолько хорошо изучить слабые места в охране поместья Чжао, чтобы украсть фрагмент брони Чжао Цзина? 

Кто ещё мог так мастерски обвести вокруг пальца собрание героев, заставив Шэнь Шэня под всеобщие аплодисменты добровольно отдать свой фрагмент Кристальной брони?

Взять на себя роль героя-хранителя, чтобы позже присвоить себе все осколки драгоценной Брони! Кто, кроме Гао Чуна, обладателя Знака чести, мог провернуть подобное?

Обманутая толпа наконец-то прозрела и, по мере осознания ужасной правды, забурлила волнением, а речи благородных героев потеряли былую учтивость и сдержанность. Гао Чун умер, заливаясь безумным смехом. Его пособник Сюэ Фан был ранен и сбежал. Чжао Цзин тоже получил серьёзные травмы в том столкновении.

А Кристальная броня пропала.

Впоследствии распространились слухи о тайной встрече между главой школы Хуашань Юй Цюфэном и Гао Чуном накануне отъезда Железного Судьи в поместье