Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Екатерина II вспоминала, что когда она в детстве встретилась во дворце дяди с 11-летним герцогом, то заметила, что троюродный братец «завидовал свободе, которой я пользовалась, тогда как он был окружен педагогами и все шаги его были распределены и сосчитаны». Эта несвобода, чрезмерно суровое воспитание, отсутствие тепла и любви плохо сказались на характере наследника русского престола.
Императрица Елизавета, при всей ее любви к убогому племяннику, заниматься его воспитанием не могла, да и не умела - это дело требовало огромного труда и терпения. Она оставила при Петре Брюммера (неудачный выбор!), а также назначила учителей, которые начали заниматься с наследником. Главным учителем Петра стал академик Якоб Штелин. В своих записках о Петре III он подробно рассказывает о том, как много он работал с юношей и каких успехов тот достиг. И хотя Штелина можно заподозрить в преувеличениях - ведь не мог же он публично признаться, что зря получал за многолетнее учительство деньги! - тем не менее видно, что Петр не был ни бездарным, ни слабоумным. Все, в том числе Екатерина II, посвятившая немало страниц «разоблачению» своего незадачливого супруга, признавали, что у него была редкостная память. Он много знал, с увлечением занимался точными науками, хорошо выучил русскую историю и мог без запинки «пересчитать по пальцам всех государей от Рюрика до Петра I». По многу часов он проводил в своей библиотеке, привезенной из Голштинии.
Как и каждый мальчик, на одних уроках он был внимателен и достигал успехов в учебе, на других пропускал материал мимо ушей, шалил, зевал. Поэтому в табели занятий за октябрь-ноябрь 1743 года мы читаем такие, проставленные учителем, отметки: «Хорошо» (фортификация о профилях), «Хорошо, но недолго» (русская история), «Очень хорошо» («Составляли профиль по данной линии на плане»), «Совершенно легкомысленно» (история), «Нагло, дерзко» (опять история), «Прекрасно» (профиль с плана). Возможно, преподаватель перегружал ученика историей. Уже говорилось о том, что больше всего мальчик любил военное дело, и, как писал Якоб Штелин, «видеть развод солдат во время парада доставляло ему гораздо больше удовольствия, чем все балеты, как сам он говорил мне в подобных случаях». Он же сообщает, что Петр имел успехи в учебе и в том, что ему нравилось, бывал особенно прилежен: «Однажды великий князь с плана крепости должен был мелом нарисовать ее на полу своей комнаты, обшитой зеленым сукном, по данному масштабу, но в гораздо большем размере… На это посвятили несколько вечеров. Когда крепость была почти готова, в комнату неожиданно вошла императрица и увидела великого князя с его наставником с планом и циркулем в руках, распоряжающегося двумя лакеями, которые, по его указанию, проводили по полу линии. Ее величество простояла несколько времени за дверью комнаты и смотрела на это, не будучи замеченной великим князем. Вдруг она вошла, поцеловала Его высочество, похвалила его благородное занятие и сказала почти со слезами радости: «Не могу выразить словами, какое чувствую удовольствие, видя, что Ваше высочество так хорошо употребляете свое время, и часто вспоминаю слова моего покойного родителя, который однажды сказал со вздохом вашей матери (то есть Анне Петровне. - Е.А.) и мне, застав нас за ученьем: «Ах, если бы меня в юности учили так, как следует, я охотно отдал бы теперь палец с руки моей!» (Штелин, 1886, с.80).
Самым важным этапом в жизни наследника Елизавета считала его женитьбу. Тут требовался тонкий династический расчет, потому что речь шла о продолжении рода Романовых. В подобных случаях при всех дворах обычно составлялся «реестр невест», основанный на донесениях посланников в иностранных государствах, - длинный аннотированный список девиц из королевских, герцогских и княжеских семейств, пригодных к браку с наследником. В этом реестре давались характеристики каждой девице, оценивалась чистота происхождения и состояние родителей, их политическое значение в обществе, а также приводились сведения о недостатках и порочащих кандидатку обстоятельствах.
Такой список, в частности, составили перед женитьбой французского короля Людовика XV в середине 1720-х годов. Русская цесаревна Елизавета Петровна стояла в списке на втором месте, но ее кандидатуру отвергли из-за того, что девица родилась до брака родителей и ее мать была из «подлых», простолюдинов. Не всегда могущество семьи кандидатки делало ее желанной невестой. Ведь это означало, что она привезет с собой «партию» родственников, с помощью родительских денег навербует себе сторонников. Подобное было крайне нежелательно при дворе жениха. Этим, кстати, и объясняется выбор невесты для Людовика. Ею стала дочь бывшего польского короля в изгнании Станислава I Лещинского, Мария. Станислав жил на французский пенсион, не имел никакой «партии» во Франции и был безобиден для французского двора, как и его дочь - совершенная бесприданница (Гуч, с.54). Поэтому выбор, предложенный фавориткой правителя Франции принца Конде мадам де При, оказался безошибочен с политической точки зрения. По этой причине отвергли принцессу Уэльсскую, русскую цесаревну и многих других кандидаток. Выбор де При оказался удачен и с другой стороны - за десять лет Мария родила десять детей.
Женить наследника спешили во всех странах. Во-первых, нужно было «продублировать» правящего государя возможно большим числом внуков, во-вторых, созревшему к сексуальной жизни юнцу нельзя было позволить завести опасный адюльтер на стороне или увлечься мужчинами. Внешность кандидатки при выборе ее в невесты особой роли не играла, тем более что знакомство (и даже помолвка) было заочным, по присланному портрету юной особы. Вряд ли нанятый для этого художник мог реалистично изобразить на своем холсте дурнушку - ведь все принцессы на портретах прелестны! Конечно, принцессу с каким-нибудь дефектом на лице пристроить бывало трудно, но и это случалось, особенно когда выбор невест был ограничен, а девица как будто годилась для деторождения. Хотя и здесь всегда имелся известный риск - проверить эту способность заранее было невозможно, и в этом смысле каждая невеста представляла собой «кота в мешке». Известно, что родители первой жены великого князя Павла Петровича скрыли от русского двора физический дефект своей дочери Августы-Вильгельмины, принцессы Гессен-Дармштадтской, ставшей в 1773 году великой княгиней Натальей Алексеевной и женой наследника престола. Так она и скончалась в 1776 году из-за своего физического недостатка, не позволившего ей разрешиться от бремени - несчастная женщина умерла вместе с ребенком.
О личной привязанности, любви при выборе невест для наследников думали в последнюю очередь. Прежде всего нужно было заботиться об интересах династии! Впрочем, жизнь есть жизнь, и некоторые коронованные супруги свыкались друг с другом и жили неплохо, а у иных молодых людей вспыхивала настоящая любовь, и казалось, что их брак заключен на небесах. Так, юный Людовик XV очень привязался к кроткой Марии Лещинской и лет десять среди своего развратного двора хранил ей верность, а брак Марии-Терезии и Франца I был просто образцовым.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Елизавета Петровна. Наследница петровских времен - Константин Писаренко - Биографии и Мемуары
- Камчатские экспедиции - Витус Беринг - Биографии и Мемуары
- Камчатские экспедиции - Витус Беринг - Биографии и Мемуары
- Граф Савва Владиславич-Рагузинский. Серб-дипломат при дворе Петра Великого и Екатерины I - Йован Дучич - Биографии и Мемуары
- Фридрих Ницше в зеркале его творчества - Лу Андреас-Саломе - Биографии и Мемуары
- Соня, уйди! Софья Толстая: взгляд мужчины и женщины - Басинский Павел - Биографии и Мемуары
- Лев Толстой и его жена. История одной любви - Тихон Полнер - Биографии и Мемуары
- Личная жизнь Петра Великого - Елена Майорова - Биографии и Мемуары
- Илимская Атлантида. Собрание сочинений - Михаил Константинович Зарубин - Биографии и Мемуары / Классическая проза / Русская классическая проза
- О Муроме. Воспоминания. Семейная хроника купцов Вощининых - Надежда Петровна Киселева- Вощинина - Биографии и Мемуары