Звезда смерти - Джордж Мартин

Народ Охотника использовал Перитов для выполнения действий, для которых не хватило бы сил их полужидким телам, или которые были слишком деликатны для их разумных хозяев.

К несчастью, Роберт Киннэйрд не был Перитом, и с ним нельзя было обращаться, как с Перитом. В настоящее время вообще не было надежды влиять на его действия, а в будущем такая надежда могла основываться только на разуме мальчика, а не на насилии. А пока Охотник находился в положении кинозрителя, который хотел бы изменить сценарий фильма, который он смотрит.

На следующий день начались занятия.

Цель их была совершенно ясна для незарегистрированного учащегося, хотя предмет обучения часто был непонятен.

Среди прочих предметов мальчик изучал английский, французский и латинский языки, а также физику. Именно этот последний предмет оказался, как это ни странно, наиболее удобным для обучения Охотника английскому языку. Причину этого понять нетрудно.

Хотя Охотник и не был ученым, он разбирался в некоторых науках: трудно управлять космическим кораблем, не имея никакого представления о том, на чем основано его действие. Элементарные принципы физической науки одинаковы повсюду, и хотя изобразительные условности, принятые авторами учебника Боба, отличались от тех, к которым привык Охотник, но он все же мог понять диаграммы. А поскольку диаграммы обычно сопровождались письменными пояснениями, они послужили ключом к значению многих слов.

Связь между написанным и произнесенным английским словом стала ясна Охотнику, когда однажды учитель физики использовал усеянную надписями диаграмму для объяснения проблем механики. Невидимый наблюдатель вдруг понял связь между буквой и звуком и через несколько дней уже узнавал написанные слова, отождествляя их с услышанными, конечно, учитывая неправильности произношения, это проклятие английского языка.

Процесс обучения относится к числу таких, скорость которых со временем увеличивается: чем больше слов узнавал Охотник, тем о большем количестве значений он мог догадываться по контексту. К началу ноября, через два месяца после начала занятий, словарь чужака был по размеру, если не по содержанию, равен словарю десятилетнего интеллигентного ребенка.

У него было большое количество научных терминов и в то же время пропуски там, где требовались обычные бытовые слова. Кроме того, он знал лишь терминологические значения некоторых общеупотребительных слов. Так, например, работа для него означала лишь «силу помноженную на расстояние».

К этому времени, однако, он уже хорошо владел английским, и ему не часто приходилось прибегать к догадкам, как ни невежественен он был относительно человеческих обычаев.

В начале декабря, когда странное маленькое существо почти забыло обо всем, погрузившись в наслаждение обучением, в этом обучении произошел перерыв.

Охотник чувствовал, что в перерыве виновата его небрежность, и решил лучше исполнять свой долг. Роберт Киннэйрд был членом школьной футбольной команды.

Охотник, с его заботой о здоровье Хозяина, не одобрял это занятие, хотя понимал необходимость физических упражнений. Финальная игра проходила в День Благодарения, и когда Охотник понял, что эта игра последняя, он обрадовался. Однако радовался он преждевременно.

Боб, демонстрируя один из моментов игры, чтобы доказать свою правоту в спорте, поскользнулся, вывихнул лодыжку и вынужден был несколько дней провести в постели. Охотник чувствовал свою вину: если бы он хотя бы на две-три секунды раньше осознал опасность, он сумел бы «натянуть» сеть своего тела вокруг суставов и сухожилий мальчика. Конечно, с его небольшой физической силой от этого было бы не много пользы, но он жалел, что даже не попытался. Теперь, когда вред уже был причинен, он ничего не мог сделать: опасность инфекции и так отсутствует, поскольку кожа не повреждена.

Во всяком случае, этот инцидент напомнил Охотнику не только о долге относительно Хозяина, но и о его обязанностях полицейского. Охотник принялся размышлять, что из узнанного он может использовать для решения своей проблемы. К его удивлению и досаде, оказалось ничего абсолютно. Он даже не знал, где находился мальчик во время их встречи.

Из случайного замечания одного из друзей Боба он знал, что это место представляет собой остров — одно из немногих светлых пятен на мрачном фоне: если преступник приземлился там же, он либо там и остался, либо оставил заметный след.

Охотник слишком хорошо помнил свой опыт с акулой, чтобы поверить, что преступник мог успешно бежать в рыбе. А, о теплокровных животных, живущих в воде, он никогда не слышал. Ни в разговорах, ни в чтении Боба не появлялись ни киты, ни тюлени, по крайней мере с момента знакомства с Охотником.

Если преступник находится в теле человека, его хозяин может покинуть остров, только на каком-нибудь транспортном средстве. Значит, его путь можно проследить. Утешающая мысль, одна из немногих, какие мог позволить себе Охотник.

Оставалось определить местонахождение острова, как первый шаг на пути к возвращению. Боб часто получал письма от родителей, но прошло некоторое время, прежде чем Охотник понял их назначение, частично это происходило потому, что он с трудом разбирал рукописные надписи, а частично — он не знал отношений отправителей писем к мальчику. Конечно, он не испытывал угрызений совести, читая почту мальчика. Просто это было ему трудно.

Роберт отвечал родителям, хоть и нерегулярно. Но они были не единственными его корреспондентами. Лишь к концу января Охотник заметил, что больше всего писем идет из одного адреса, да и писал Боб чаще туда.

Открытию способствовало рождественское поздравление, полученное Бобом и напечатанное на машинке.

Оно значительно облегчило Охотнику чтение почты, и он быстро узнал, что большинство писем написаны мистером и миссис Артур Киннэйрд. Он уже знал об обычае передачи семейного имени-фамилии — от отца к сыну, а обращение в письмах отметало всякие сомнения. Казалось очевидным, что мальчик провел лето со своими родителями. Значит, в адресе писем указан нужный Охотнику остров.

Охотник по-прежнему не знал, где находится этот остров, и как до него добраться. Он догадывался только по длительности пребывания в самолете, что остров далеко от его теперешнего местопребывания. В следующие каникулы Боб, конечно, туда вернется, но у беглеца будет еще пять месяцев, чтобы скрыться, если тех пяти, которые у него уже были, оказалось недостаточно.

В школьной библиотеке имелся большой глобус и много карт на стенах и в книгах.

Вскоре Охотник чуть не сходил с ума от упорного нежелания Боба пристально взглянуть на карты. Чужак испытывал все более сильное искушение подействовать на сравнительно слабые мышцы, контролировавшие движения глаз Хозяина. Опасная мысль, но разумность сама по себе не избавляет от эмоций, что демонстрировали очень многие люди.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});