Чтоб знали! Избранное (сборник) - Михаил Армалинский

Всего хорошего.

Мария

БОРИС – МАРИИ

Милая Мария!

Зачем боксёрство: гонг, раунд? Не хочу с женщинами биться, хочу любиться. Обнажённость же портрета всегда притягивает, так что не опасайтесь.

Спасибо за попытку правды. Не то, что подозреваю Вас в неправде, а то, что правда всегда исчезает при попытке прикоснуться к ней. Когда на меня находит разное – я пишу. Вам же повторяю сказанное кем-то: «Господи, избавь меня от страданий телесных, а от душевных я как-нибудь и сам избавлюсь». Вы здоровы (надеюсь), молоды (относительно), есть дочка (любимая и здоровая). Ну, остались без мужа. Туда ему и дорога, коль исчез. Конечно, «одиночество – страшное дело» (самоцитирую). Но шевелитесь, отвечайте на разные там объявления и пр., и отыщется кто-нибудь незряшный. Вот я, например, корреспондентом Вашим заделался. Не густо, но всё-таки.

О себе? Ладно. 12 лет американец. По сей день счастлив, что убёг из проклятой Богом и людьми Сов. России. Инженерство снабдило меня ненавистной работой, которая позволила мне облететь шарик несколько раз да иметь денежки на сносную (по американским масштабам) жизнь. Вот пишу в оставшееся от работы время, которого непростительно мало. Уже не помню, что Вам говорил по телефону, но скажу, что был женат, от чего осталось ощущение недоумения – а зачем нужно было жениться? Чтобы угодить обществу? Детей не завелось осознанно, поскольку жена не была матерью по духу, да и брак наш был ультракороткий – единственное его хорошее свойство.

Простите, что не выполняю Вашу просьбу и не пишу вручную. Не могу себя заставить делать сие, когда рядом «Макинтошик». Как-нибудь в следующий раз, когда буду писать Вам с необитаемого острова, тогда из бутылки Вы вынете моё рукописное послание.

Что же касается обещания сделать женщину счастливой, то счастье, как Вам известно, не в состоянии, а в смене состояний (по Фрейду). Так что осчастливливать непрерывно мне не удастся, а периодами – вполне. И весьма длинными.

Устал откровенничать. Ваша очередь.

Будьте здоровы.

А с фото как всё-таки? Неужто так и не пошлёте? Нехорошо.

Борис

ЮЛЯ – БОРИСУ

Здравствуй, Боря!

Ты, наверно, очень удивишься, получив моё письмо. По идее, я должна была сидеть и ждать, когда ты дашь о себе знать, но прошло уже четыре дня, и я решила больше не терпеть. Просто думаю, что после этого мне станет легче.

Я не собираюсь тебе объясняться в любви, не пугайся. Просто хочу поблагодарить за те дни, которые ты провёл со мной. За то, что я ни о чём не жалею. Ты был прав, я бы жалела, если бы не решилась.

Я думаю, ты знаешь (а если не знаешь, то я желаю тебе, чтоб ты никогда этого не узнал), что самое ужасное – это ждать чего-то. Я считаю, что мы должны щадить друг друга, что люди должны щадить друг друга. По-моему, сейчас возникла такая ситуация, при которой ты должен пощадить меня. Конечно, слово «должен» здесь совершенно не подходит, ведь я не имею права что-либо требовать от тебя. Это только просьба. Я знаю, что написать легче, чем сказать.

Поэтому прошу тебя, если ты собираешься как-то продолжать наши отношения, то я бы хотела об этом знать.

Если нет, то тоже. Пусть мне вначале будет тяжело, но это жизнь, всё пройдёт когда-нибудь. Я хочу, чтобы мы всегда говорили друг другу только правду. Ты только не подумай, что я требую каких-то экстренных решений, только то, что ты чувствуешь на сегодняшний момент.

Надеюсь, что ты ответишь.

Юля

МАРИЯ – БОРИСУ

Боря, Боря!

Что мне Вам ответить, корреспондент Вы мой дорогой?

Не поняли Вы меня, не боксёрство это, не позёрство.

Неприемлемы для меня Ваши советы, хотя и правильны. Я – барышня из гордых. По объявлениям не знакомлюсь.

Вы – чистая случайность.

Нет у меня цели заловить мужа. Да и не до этого. Есть более важные дела, с собой бы справиться да на ножки встать. Одно утешение, я – в Америке. И надо сказать, что это очень большое утешение.

Много воды должно утечь, пока забудется, зарубцуется. Или встряска нужна хорошая, чтобы душа встрепенулась, хоть немножко крылышки расправила.

Пытаюсь, пытаюсь справиться с собой. Пока плохо получается. Не я плачу – гордость моя плачет. Сама себя не узнаю.

Ваше утешение о страданиях душевных не очень греет.

Вот переехали на новую квартиру. Да Вы прислали приличное стихотворение на этот раз. Всё веселее.

Не расстраивайтесь по поводу Вашего рассказа. Слишком уж он резкий и в таком виде не украсил бы книгу. Но это моё такое мнение.

Не сетуйте, что опять не посылаю фото. У меня их просто нет. Надо кого-то просить, чтобы щёлкнул. А кого-то просить – это всегда хлопотно. Подвернётся случай – пришлю.

Ваша Мария

БОРИС – МАРИИ

С новосельем!

Вот, Мария, Вы пишете о встряске, которая Вам нужна или о времени, которое должно утечь. Всё это эвфемизмы. А по сути дела, Вам нужен мужчина (и вовсе не обязательно муж, коего надо залавливать), который бы полюбил Вас и которого бы полюбили Вы. Говорить легко, знаю. Но и тешить себя романтическими заблуждениями тоже смешно. Все наши горести – от недостатка или полного отсутствия любви. Смысл моих призывов к Вам – не сидеть, а двигаться. Я вот тоже суечусь в поисках любви. Жизнь, по большому счёту, не что иное, как поиски любви. А мудрость состоит в том, чтобы осознать этот и остальные трюизмы. Я вовсе не утверждаю, что я – мудрый, так как ещё кое-что важное мне пока не видится трюизмом.

Случай подбрасывает мне там и сям более или менее забавные приключения, но ничего из того, что дух захватывает. Может быть, Вы захватите? Но для этого необходима встреча с

Борисом

СЕРГЕЙ – БОРИСУ

Без твоих писем я уже плохо представляю своё бытие. А без описаний твоих приключений я бы не представлял твоё бытие. Пытаюсь разглядеть твои фотографии в подробностях. Чёрт возьми, через какие крохотные окна мы теперь смотрим друг на друга!

Я тут запутался в женщинах. Так хочется зайти к тебе и обстоятельно побеседовать. А писать, как ты, не могу, всё время имею в виду того, кто читает мои письма до тебя, и это сковывает.

Аркадий величаво суетится. Отказ лишь придал ему энергии и усугубил его серьёзность. Аркадий не уверен в своём чувстве юмора и очень боится, что его высмеют, а он не заметит. И чтобы казаться в этом смысле проницательным, он на всякий случай всегда обижается. А тут ещё расстояние, нас с тобой разделяющее. На таком расстоянии каждое слово в письме, тёплое или холодное, приобретает больший вес. Но он теперь забыл о своих обидах на тебя, поскольку помнит о твоей нужности.

Закончилась выставка в Союзе художников с моим участием. Практических результатов никаких. Однако приятно – я там бывал и видел, как с удовольствием смотрят и обсуждают мои работы. Дали справку об участии в выставке. Когда ходил за справкой, познакомился с девочками из дирекции выставок и подружился с ними, особенно с одной. Не знаю, хорошо ли это.

Огромных душевных сил и нервов мне стоят мои коммунальные соседи. Люди попались на редкость мерзкие – злые и вздорные хамы. Каких только тычков я не получаю! Все мои гости, по их мнению, – воры, сифилитики и проститутки, что мне открыто и говорится. «Вот к нам же никто не ходит!» – гордо заявляют они. А я, как выяснилось, к сожаленью, не могу на них плевать. После каждого тычка дрожат руки. И каждый раз, сталкиваясь с ними в дверях сортира или в кухне, мучительно думаю об одном и том же: почему я должен их ежедневно видеть, слышать и общаться с ними неопределённое число лет? И выхода практически нет, шестой этаж без лифта обменять невероятно трудно.

Людей, с которыми хотелось бы подружиться, встречаю редко, да и они, как правило, семейные, а это уже не целый человек. Я думаю, что твоя проблема с друзьями связана не с положением эмигранта и не с языковым барьером, а просто с тем, что друзья в наши годы даются трудно. В старой дружбе есть что-то, чего не бывает в новых, – полная свобода и лёгкость, ровное тепло и чувство уверенности.

Если ты станешь миллионером раньше, чем найдёшь там друзей, выписывай меня в качестве приживальщика и друга! Шучу.

Сергей

ЮЛЯ – БОРИСУ

Здравствуй!

Ты знаешь, минут пять думала, как обратиться, чтобы выразить всю теплоту и нежность, которую я испытываю к тебе, но на бумаге не получается.

Я хочу отвлечь тебя на чуть-чуть, чтобы ты вспомнил обо мне. Не уверена на сто процентов, но надеюсь, что тебе это будет приятно. Ты только не обижайся, я сейчас оставляю место сомнениям, чтобы потом не сомневаться никогда.

Первый раз в жизни испытываю потребность писать письма. Просто когда я пишу тебе, у меня ощущение, что я с тобой разговариваю, а ты очень внимательно слушаешь и иногда улыбаешься. Так что тебе самое время улыбнуться. Жаль только, что я не вижу этого.

Когда мы заканчивали говорить по телефону, у меня было ощущение, что я тебе забыла что-то сказать. Действительно забыла. Спасибо за то, что мы смогли быть вместе, за то, что так радостно вспомнить всё, всё, даже плохую погоду.