Гений войны Рокоссовский. Солдатский долг Маршала - Владимир Дайнес

По данным начальника управления контрразведки «Смерш» Центрального фронта генерал-майора А. А. Вадиса, только в июле «путем усиления заградительной службы, как за боевыми порядками, так и в тылу частей» был задержан 4501 человек. Из них арестованы – 145 человек, переданы в прокуратуры – 70, переданы в органы НКГБ – 276, направлены в спецлагеря – 14 и в части – 3303 человек.[469]

Противник, почувствовав, что прорыв обороны на ольховатском направлении ему не удастся, перенес с утра 7 июля свои усилия правее, в район железнодорожной станции Поныри. Но и здесь войска Рокоссовского оказали упорное сопротивление врагу. Рокоссовский смело маневрировал имевшимися силами, снимая без колебаний войска с менее угрожаемых участков и перебрасывая их в район Ольховатки и Понырей. По приказу Рокоссовского командующий 60-й армией генерал Черняховский отдал дивизию, составлявшую его резерв. За сутки эту дивизию перебросили на автомашинах к месту назначения. Пришлось расстаться с несколькими соединениями и командующему 65-й армией генералу Батову. Приказ командующего фронтом гласил: «181-ю стрелковую дивизию генерала А. А. Сараева, два армейских танковых полка, состоящих в резерве и во втором эшелоне армии, под покровом ночи сосредоточить на стыке 13-й и 70-й армий, где они поступят в мое распоряжение[470]».

Батов попытался отстоять свои резервы. В докладе начальнику штаба фронта Малинину он говорил:

– За последние двое суток в полосе обороны армии противник ведет усиленную боевую разведку крупными силами. Немцы вчера нанесли короткий удар с участка Дмитровск-Орловский – Севск. Возможно, они концентрируют силы для удара на этом направлении. Стоит ли нам силы и средства передавать 13-й армии?

– Что значит стоит ли? – вспылил начальник штаба фронта, это с ним иногда случалось. – Как можно так относиться к приказам штаба фронта?

Видя, что атмосфера накаляется, Рокоссовский взял у Малинина трубку:

– Павел Иванович! Ведь главные силы врага, как и прежде, направлены против основания Курского выступа. Ваше беспокойство мне кажется излишним. А насчет передачи части сил, так судите сами: если передадите их – за свои тылы можете не беспокоиться, если же нет – не исключено, что придется вам ждать удара Моделя танками с тыла. Какая перспектива для вас лучше? Ах, первая! Ну и великолепно, значит, договорились?

Положив трубку, Рокоссовский улыбнулся Малинину:

– Видите, как быстро мы договорились? Я всегда вспоминаю мудрые слова, которые когда-то, очень давно, сказал мне один человек: хочешь знать, как обращаться с человеком, поставь себя на его место!

П. И. Батов в своих мемуарах «В походах и боях» деликатно обошел свой спор с Малининым, отметив: «Рокоссовский забирал у нас значительную часть резервов. Это ощутимо ослабляло оборону армии, но все мы знали замысел Ставки: на первом этапе Курской битвы измотать и обескровить противника, по возможности не вводя в бой стратегические резервы. Каждый командир обязан был всеми силами содействовать выполнению этого плана[471]».

Сражение за станцию Поныри, развернувшееся с утра 7 июля, носило исключительно ожесточенный характер. Для усиления противотанковой обороны и поддержки оборонявшейся здесь 307-й стрелковой дивизии генерал-майора М. А. Еншина командующий фронтом выделил 5-ю артиллерийскую дивизию прорыва, 13-ю истребительную противотанковую артиллерийскую, 11-ю минометную бригады, 22-ю гвардейскую бригаду тяжелой реактивной артиллерии и части 1-й гвардейской инженерной бригады. Сотни вражеских танков, невзирая на потери, рвались к станции. Лишь во второй половине дня двум немецким пехотным батальонам при поддержке 50 танков удалось ворваться на северную окраину Понырей, но контратакой частей 307-й стрелковой дивизии они были уничтожены. Вечером атака Понырей возобновилась. Два пехотных полка и 60 танков «тигр» потеснили 307-ю стрелковую дивизию. Однако, приведя в течение ночи свои части в порядок, дивизия с утра перешла в контратаку и вернула прежние позиции. Не удались попытки врага прорваться и на других направлениях.

К исходу 7 июля Рокоссовский использовал почти все свои резервы, а противник продолжал вводить все новые и новые силы на направлении главного удара. Рокоссовский считал, что командующий 9-й армией генерал-полковник Модель попытается бросить в бой все, что у него имеется, пойдет даже на ослабление своих частей на второстепенных участках фронта. Учитывая это, Константин Константинович пошел на большой риск: послал на главное направление свой последний резерв – 9-й танковый корпус генерала С. И. Богданова, который располагался в районе Курска и прикрывал город с юга. Командующий фронтом прекрасно понимал, что в случае неудачи планируемого контрудара, противник может нанести удар с севера в тыл Центрального фронта.

В ночь на 8 июля 9-й танковый корпус передислоцировался на главное направление. В 8 часов 20 минут до 300 вражеских танков при поддержке артиллерийско-минометного огня и ударов авиации нанесли удар северо-западнее Ольховатки в стык 13-й и 70-й армий. Противник ворвался в боевые порядки пехоты. Здесь его встретил огонь прямой наводкой орудий 3-й истребительной противотанковой артиллерийской бригады полковника В. Н. Рукосуева. Во второй половине дня в сражение вступили и части 9-го танкового корпуса. Совместными усилиями пехоты, танков и артиллерии противник был отброшен. Рокоссовский вновь продемонстрировал, что является мастером смелого маневра.

К 9 июля генерал-полковник Модель также ввел в сражение все свои резервы, но это не принесло ему успеха. Танковые соединения и пехота топтались на месте. На направлении главного удара им удалось за четыре дня продвинуться всего на 10 км, потеряв более 40 тыс. солдат, несколько сот танков и самоходных орудий, около 500 самолетов.

В ходе боевых действий значительные потери от действий десантов автоматчиков противника понесли и орудийные расчеты войск Центрального фронта. В результате снизилась эффективность противотанковой обороны. Это вызвало беспокойство у Рокоссовского. В своей директиве от 12 июля он с целью повышения ее устойчивости и живучести потребовал от командующих армиями:

«1. Под вашу ответственность обеспечить противотанковую артиллерию (иптабр, лап) прикрытием пехоты, располагая последнюю непосредственно в боевых порядках артиллерии.

2. На пехотные прикрытия возложить задачу борьбы с автоматчиками противника[472]».

В целом войска Центрального фронта действовали достаточно успешно в ходе оборонительного этапа Курской битвы. Г. К. Жуков в своей статье, опубликованной в девятом номере «Военно-исторического журнала» за 1967 год, отмечал, что «более успешные действия в оборонительном сражении войск Центрального фронта, чем войск Воронежского, объясняются тем, что против войск Центрального фронта было задействовано значительно меньше сил противника, чем против войск Воронежского фронта».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});