Опасная связь (СИ) - Джолос Анна

Ах да… Вскоре к Диме присоединяется замечательный сосед. Дымницкий, при помощи своих чудо-программ помог отыскать сбежавшего от судебных тяжб Жигалова, засевшего на безымянной даче в одной из подмосковных деревень. Вот уж от кого действительно была получена самая ценная и полезная информация! Спасибо, крысе. Отработала на все сто! После чего была выпущена на свободу.

Итак, по итогу, я четко понимал, кто и как отплатит за все то, что происходило со мной и моими пацанами в последнее время.

И должно было произойти. Ведь останавливаться они, естественно, не планировали. Заказ на меня никуда не делся.

Вы спросите, кто «они»? Те самые лузеры, потерявшие свои миллионы на афере с квартирами. Четыре фамилии. Каждая последующая громче предыдущей. По аналогии и цепочка организованных мною «случайных» событий была выстроена таким же образом.

Минувшие три дня подарили СМИ убийственную дозу сенсаций. А мне — чувство морального удовлетворения.

Кровь за кровь. По-другому никак.

Еще разок глубоко затянувшись, бросаю окурок в урну, предварительно затушив его о ее края. Бодрым шагом направляюсь в сторону того самого отделения полиции, стоя у которого осознал, что один из моих друзей — предатель.

Сообщаю дежурному о своей записи к начальнику отдела. Того предупреждают о моем визите. Меня долго обыскивают с головы до пят, после чего наконец пропускают в кабинет.

Надо же, не стал теряться и врать, что отсутствует. Удивительно!

— Ну здорово, — улыбаюсь, глядя на недовольную морду Бандалетова-младшего. — Полагаю, ты собирался меня вызвать, но, как видишь, я решил прийти сам. Дерьмово выглядишь. Совсем не спишь? Много работы? — издевательски интересуюсь, кивая на кипу газет, разложенных перед ним на столе.

Молчит. Внимательно следит за каждым моим движением. Очкует.

— Да не ссы, Богдан. Чего ты так напрягся? Из оружия со мной только моя харизма, — широко улыбаюсь, демонстрируя отличные зубы.

Сто пудов сидит в бронике. Может даже парочку натянул. Не исключено.

— Присяду, не возражаешь?

Не дожидаясь его разрешения, опускаюсь на обитый бархатной тканью стул и, закинув ногу на ногу, откидываюсь на спинку.

— Что в мире творится? — подтягиваю к себе стопку бульварной прессы. — Генеральный директор ФорсОйл погиб в результате взрыва. Ну и ну… — театрально цокаю языком. — Глава РосПромТорга был найден на дне собственного пруда в Подмосковье. Какие страсти! — беру в руки следующую газету и читаю заголовок, напечатанный яркими буквами. — Ночной пожар в «Рамстрое»… — качаю головой.

— Хватит устраивать цирк, я знаю, что это ты! И докажу! — подает голос Бандалетов.

Аж позеленел от злости, клянусь. И да, он уже догадывается о том, что последует дальше. Трясется за своего папашу и за собственную шкуру. Ведь их я оставил на десерт.

— Это ты, — повторяет, кивая.

Конечно я, мой дорогой.

— Гонишь? — вслух, разумеется, озвучиваю не это. — Куда мне? Я с этими многоуважаемыми людьми даже не знаком.

Абсолютная правда. Жигалов ведь никогда не сводил нас лицом к лицу.

— Как ты провернул все это?

Пожалуй, он искренне поражен. Сплотившись с врагами Паровозова, самого Паровозова недооценил. А зря… Недоброжелателей у меня много, однако друзей и тех, кому я успел помочь за прошедшие годы, однозначно на порядок больше. И связи это серьезные. Как говорил Ян, один бы я точно не потянул данную заварушку. Тупо не справился бы. Слишком сложно. А вот в тандеме с другими криминальными авторитетами и заинтересованными в этой партии шахмат теневиками, — другое дело.

— Я, собственно, пришел не новости с тобой обсудить, а поговорить о личном, — мое настроение резко меняется, и веселье тут же сменяется рвущимся наружу гневом.

— Валяй, — выжидающе задирает подбородок.

— Я насчет Александры. Не смог смириться с тем, что она от тебя ушла… — не спрашиваю. Утверждаю.

Он усмехается.

— Уязвленное самолюбие, да? Блять, Бандалетов, пиздец! Все понимаю, но отправлять накануне свадьбы изуродованную мертвую кошку? Ты совсем конченый, что ли?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Смотрим друг другу в глаза, и я мысленно даю нам обоим обещание, что закончит он, как та самая несчастная кошка, упакованная в красную коробку.

— Чокнутую с кислотой в бутылке тоже ты на парковку подослал, верно?

Ублюдок. Как же чешутся кулаки! Но нельзя. Не здесь, Паровоз, терпи!

— Такие поступки бабские, — выплевываю презрительно. — В жизни не подумал бы, что за всем этим стоит обиженный мужик.

— Я не понимаю, о чем ты, — поигрывая желваками, чеканит он холодно.

Ну-ну. Гляньте-ка! Еще один непонятливый.

— Надеюсь, что ты усердно помогал своим друзьям и хоть как-то причастен к поджогу в клубе и взрыву на рынке. Иначе прям испанский стыд. Короче, Богдан. Я крайне разочарован, что такому ничтожеству, как ты, перепал целый год с моей Рыжей. Чего греха таить, стремно, что она спала с тобой. Радует только то, что удовольствия от этого не испытывала.

— Пошел вон из моего кабинета! — рычит разъяренно.

Задело.

— Прикинь? Нечаянно стал свидетелем откровенной девичьей беседы, — поясняю, намеренно провоцируя.

Вскочив со своего кресла, бросается на меня, хватая за футболку.

— Ээ. Руки, майор!

— Я тебя уничтожу, — угрожающе цедит сквозь зубы.

Реально в это верит? Или это так, агония…

Видит Бог, моему терпению тоже вот-вот придет конец, и остановит ли меня тот факт, что это — полицейский участок, не уверен. Готов придушить его собственными ладонями прямо сейчас.

— Богдан Олегович, там наркомана того доставили, который… — его подчиненный столбом застывает на пороге кабинета. — Извините…

— Не буду мешать вашей работе, Богдан Олегович, — сбрасываю с себя его руки. — До встречи, мудила, — подмигнув, разворачиваюсь и направляюсь к двери.

Мразь.

Пизда тебе в ближайшее время.

Жди и не сомневайся.

Попрощавшись с дежурным, покидаю это колоритное местечко. Подкурив сигаретку, иду к машине.

— Ты тут что забыл? — останавливаюсь напротив Юнусова, чья тачка припаркована аккурат рядом с моей.

— А Бандалетова ты прямо там, в участке, грохнул? — интересуется он, мрачно на меня взирая.

Следил за мной? Ну ни хера себе!

— Че те надо, Камиль? Хочешь продолжить начатое у больницы? Давай, я не против, — делаю шаг вперед.

Бесит он меня, не могу…

— Нет. Хочу кое-что сказать.

— Ты почему здесь, долбоящер? Я же просил вообще не оставлять ее одну!

— Саша в больнице.

Всего три слова, а у меня моментом кишки от страха скручивает.

— Какого…

— С ней Ян и ваши люди.

— Что случилось? — выталкиваю севшим от напряжения голосом. — Говори! — ору, на него наступая.

— Она беременна. Ей стало плохо. Из-за тебя, между прочим! — в ответ толкает меня в грудь кавказец. — Сутками ревет! Переживает за тебя, дебила!

Она беременна. Она беременна. Стучит набатом в ушах. А Юнусов тем временем продолжает задвигать воспитательную речь, но слышу я его слова лишь фоном. Потому что от осознания того, что я стану родителем, штормит конкретно.

У меня будет малыш. Офигеть!

Подрывает нещадно. Разгорается что-то незнакомое в области солнечного сплетения.

Как же я люблю свою девчонку, черт возьми!

— Мало ей отца, отправившего на аборт! Еще и ты вообще о ее здоровье не думаешь. Остановись уже! Достаточно!

— Что? — поднимаю на него недоуменный взгляд. — Что ты сказал про аборт?

Глава 75. Паровозов-младший

Ян

— Она в порядке?

— И да, и нет.

— А если не загадками? — хмуро взираю на врача, протирающего бархатной салфеткой свои толстенные окуляры.

— Александра в положении.

— Мы в курсе.

Тоже мне открыл Америку!

— Необходимо оградить девушку от стресса. Нервничать сейчас нельзя, это плохо сказывается на здоровье будущей мамы. Меня тревожит ее психо-эмоциональное состояние. Оно нестабильно.