Опасная связь (СИ) - Джолос Анна

— Привет, — здороваюсь, когда ее приводит медсестра.

— Ну надо же! Прямо-таки день посещений! Чем заслужила столько внимания? — криво усмехается.

Смотрю на нее. Не виделись месяца полтора, наверное.

— Чего уставился? Доволен тем, как все сложилось? — ожидаемо агрессирует. Я ведь для нее стал врагом. С тех самых пор как привез сюда.

— Как ты себя чувствуешь, Лен?

— Ооо… Потрясающе! — отзывается она язвительно. — Трехразовое питание, очистительные клизмы, беседы с психотерапевтом, фильмы, шахматы, книги. Настоящий санаторий! Спасибо тебе, Паровозов, что организовал путевку! Век не забуду!

— Сама виновата. Я предупреждал, — припечатываю тяжелым взглядом.

— Ой, да катись к чертям, добродетель! — качает головой.

— Ты выглядишь значительно лучше, — отмечаю вслух.

И это — чистая правда. Она немного прибавила в весе, отчего излишняя худоба уже не так бросается в глаза. Кожа снова приобрела живой оттенок, а волосы блеск. На горизонте замаячила прежняя Лена. Это меня очень радует.

— Такой себе комплимент. Кстати, не могу сказать о тебе того же, — ехидничает, пристально разглядывая меня в ответ. — Выглядишь паршиво. У депутата Паровозова слишком много работы? Или ебанутая жена уже успела вынести мозг за месяц совместной жизни? Прости-прости, — тут же наигранно извиняется. — Но ты не производишь впечатление счастливого человека.

Да уж, спасибо. В точку.

— Калаш погиб. Черепанов в тяжелом состоянии. Ты в курсе?

Улыбка медленно сползает с ее губ. Выражение лица резко меняется.

— В смысле?

Не в курсе, значит.

— Это случилось на моей свадьбе. Нас обстреляли прямо у ЗАГСа.

— Ужас… — после повисшей паузы произносит она растерянно.

— Лен, ты мне скажи, Динамит к тебе сегодня зачем приходил?

— Навестить, — бормочет еле слышно.

— И часто он тебя навещает? — прищуриваюсь.

— Ну… Пару раз в неделю точно.

— А про свадьбу, выходит, ничего тебе не рассказывал?

— Нет. Я спросила, поженились ли вы. Он сказал, что да. На этом все.

Можно, конечно, рассмотреть версию о том, что Дима не хотел ее расстраивать, но почему-то этот вариант не заходит совершенно. Говоря по-чесноку, Динамит никогда не отличался тонкой душевной организацией и тот факт, что он смолчал о случившемся, лично меня крайне настораживает.

— Сегодня он спросил меня, не хочу ли я отсюда выбраться, — сквозь поток мыслей доносится до меня голос Свечки. — Сказал, что в самое ближайшее время сможет вытащить меня из наркологички. Вроде даже к кому-то из врачей подходил, — глядя в одну точку, рассказывает она сумбурно.

— Ясно, — поднимаюсь из-за стола.

— Ты уже уходишь? — фокусируется на мне. В глазах — смесь досады и разочарования.

— Да, Лен, мне нужно идти. Поправляйся.

Она что-то говорит мне вслед, но я уже не слышу. Иду по длинному коридору, стиснув челюсти до зубовного скрежета и каждой клеткой своего тела ощущаю, как стремительно по венам расплескивается ярость…

*********

Нажимаю на звонок повторно. Слышу приближающиеся шаги, однако встречать меня никто не спешит. Полагаю, что здесь мне, по-прежнему, не рады.

— Юль, открой, пожалуйста, — прошу, прислонившись плечом к двери.

Жду.

Тишина.

Едва различимые приглушенные рыдания.

— Юль…

Раздается внезапный резкий щелчок замка, и дверь открывается.

— Что тебе нужно? — из квартиры выглядывает девчонка Калашникова. Спортивный костюм камуфляжной расцветки. Местами распушившаяся черная коса, длиной до самого пояса. Заплаканные глаза, но воинственный взгляд.

— Ты как?

— Зачем пришел? — интересуется, нахмурившись.

— Поговорить. Не на лестничной клетке. Могу я войти?

Она молчит в ответ. Лишь сверлит во мне дыру недобрым взором.

— Дай мне две минуты времени.

Раздраженно вздохнув, отходит в сторону, пропуская.

— Спасибо.

— На кухню пошли, у меня борщ варится, — бросает через плечо. — И обувь сними! — командует, уже исчезнув за поворотом. — Я только что полы помыла.

Захлопываю дверь, разуваюсь. Достаю свернутый квадратный пакет и прохожу за ней следом. Но буквально через пару метров притормаживаю, чтобы посмотреть снимки, висящие на стенах. На них Юля и Стас. Я так понимаю в разные периоды их отношений. Потому что есть фотки, на которых они совсем еще юные и зеленые.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Провожу пальцем по стеклу. Чувствую болезненный укол в области сердца. В глазах мутнеет…

— Это мы в училище. Второй курс вроде.

— А че Калаш такой недовольный? — не могу не спросить.

— Он мне проиграл, — еле заметно улыбается. — На стрельбище.

— Понятно.

— Есть будешь?

— Нет, спасибо, — вежливо отказываюсь.

Кивает, берет на руки любопытную кошку, выпрыгнувшую мне навстречу.

Прислонившись спиной к стене, на протяжении некоторого времени смотрю исключительно в пол.

Монотонно тикают большие овальные часы.

Кипит вода в кастрюле.

Тихо работает телевизор. Однако все эти звуки не спасают от того давящего напряжения, что струной натянуто между нами.

В квартире пахнет свежим ремонтом. Его они делали вместе на протяжении нескольких месяцев. Не потому что не было возможности кого-то нанять, а потому что им просто было в кайф.

Они собирались пожениться будущим летом.

Планировали съездить к океану.

И завести еще одного вислоухого кота. Хотя Стас терпеть их раньше не мог…

— Что там? — кивая на квадратный сверток в моих руках, первой заводит разговор. — Снова деньги?

— Не мои. Его, — спешу объясниться.

— Неважно. Я не возьму.

— Я все равно оставлю их.

— Мне это не нужно.

— А что нужно? Я могу…

— Вернуть мне Стаса? — перебивает едкой горечью.

Поднимаю голову, встречаемся глазами. В моих — безмерное чувство вины. В ее — бездонная грусть невосполнимой утраты.

— Юль…

— Не разрешил мне пойти туда, — произносит почти шепотом. — Ничего не объяснил. Мы… — шмыгает носом, — поругались из-за этого накануне.

— Не хотел тобой рисковать.

— Зато ты, Илья, лихо рискнул всеми! — выпаливает осуждающе. — Если уж было невмоготу, могли вдвоем расписаться, без гостей. Зачем было звать друзей? М?

На самом деле именно этот вариант я озвучил пацанам на мальчишнике. Они в ответ лишь посмеялись, да покрутили пальцем у виска. Еще и наезжать начали. Разобиделись.

— Почему он? Почему?! Что мне теперь делать со всем этим? — девчонка неопределенно машет рукой на окружающее пространство. — Как жить? Как мне жить без него? — рыдает взахлеб. Крепко прижимает ничего не понимающую кошку к груди, и та истошно мявкает.

Подхожу к ней, обнимаю.

— Мне чертовски жаль, что так вышло. Прости, Юль. Прости…

В горле ком. Тупая резь в легких. Словно огромный осколок воткнули. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Перекрыта подача кислорода.

— Что мне твое «прости»? Уходи, Илья, пожалуйста! — отстраняется, отступая в сторону. — После переезда в Москву, я сразу чувствовала, что он меня обманывает. Сейчас понимаю, в чем причина того, что он не желал моих встреч с вами и его семьей.

Молчу.

Крыть мне нечем. Калаш всегда отчаянно защищал личное и умело оберегал свою девушку от происходящего.

— Его мать все мне рассказала. Про тебя и про ваши мутные дела, связанные с криминалом. Про то, как завод ей возвращали и чем за это в итоге поплатились.

— Юль…

— Все, хватит, достаточно! Ты виноват! И только тебе этот крест нести! Тебе! Понятно? — кричит она громко.

Киваю. Разворачиваюсь. Нет смысла раздражать ее своим присутствием.

— Ты как? Друзей своих всех по очереди хоронить планируешь? — ледяным тоном прилетает мне в спину.

Сжав челюсти, продолжаю путь до двери. Там обуваюсь, оставляю на полке пакет с чужим баблом и выхожу из квартиры. Долго еще сижу на ступеньках с дымящейся сигаретой, зажатой меж дрожащих пальцев. На душе раздрай, в голове белый шум. Веки жжет.