Война за «Асгард» - Кирилл Бенедиктов

«Локальная сеть выключена, – деловито проинформировала Джеймса Софи. – Я лишена возможности продолжать контакт – нет обратной связи».

Перламутровое сияние на экране монитора погасло, сменившись серой рябью. Коммандер Эндрю Макги поднял руку и откинул зеркальный щиток своего шлема.

– В вашем досье не указано, что вы служили на «Трумэне», Ки-Брас.

Глаза под блестящим забралом казались тусклыми, как будто выцветшими. Генерал говорил глуховатым, негромким голосом смертельно уставшего человека. Джеймс подумал, что виртуальность высасывает из человека силы подобно инкубам из страшных легенд Средневековья.

– Я служил на «Веллингтоне», сэр. Но во время блокады Дамаска наш взвод действительно временно перевели на «Гарри Трумэн».

Коммандер стянул с правой кисти тончайшую сенсорную перчатку и потер пальцем хрящеватую переносицу.

– Джеральд Фицпатрик Макги был моим братом, – сообщил он. – Младшим. Непутевым, но совершенно бесстрашным. Он погиб в самом конце войны – в одиночку погнался за сирийским «МиГ» и нарвался на звено истребителей.

Джеймс склонил голову.

– Я сожалею, генерал. Простите, что отнял у вас время...

– Постойте, – приказал Макги. – Все, что я говорил про режим «Омега», – чистая правда. Я действительно не могу дать вам даже скутера, и ваш допуск тут ничего не изменит. Однако в данный момент у меня на базе находятся два геликоптера Истребительных отрядов – один из них тот самый «Атлас», который сегодня утром чуть не подбили в степи. Официально они мне не подчиняются, у них есть свое командование, но у истребителей бюрократия вообще не в почете. Если договоритесь с их боссом, они перекинут вас на объект «А» быстрее, чем вы успеете сказать «мама». Это неплохой шанс, Ки-Брас, советую его использовать.

– Спасибо за совет, коммандер. Где мне найти этого их босса?

Макги снова положил руки на стеклянную панель, и на стене кабинета загорелась объемная голографическая схема базы «Бакырлы».

– Вот здесь, к юго-юго-востоку от штаба, находится квартал истребителей. Свои казармы, свои ангары, свой тренировочный комплекс и полигон. Посадочная площадка тоже своя, приспособленная специально для их нужд. Сейчас у нас гостят ребята из команды Арди – это один из командиров, кстати, не самый плохой. Крутой как кипяток. Сам он албанец, а отряд у него, как водится, разномастный – есть и французы с испанцами, и вьетнамцы с тамилами. Имейте только в виду, что с этой публикой размахивать своим допуском без толку – они такого просто не понимают. Попробуйте сходить к ним вместе с Рейчел – вы же, кажется, уже знакомы?

– Да, мы даже успели побеседовать на тему расовой теории, – усмехнулся Джеймс. – Ваш заместитель просто поразила меня широтой взглядов.

Генерал Макги с щелчком опустил щиток шлема.

– Пропуск на вас и ваших людей будет готов через полчаса – Голос его теперь звучал еще глуше, в нем появились металлические, машинные нотки. – Что касается вашего Статхэма-Пэлтроу, то ему, я полагаю, будет небезынтересно пообщаться с шефом нашей службы безопасности полковником Понтекорво. Во всяком случае, я вряд ли смогу уделить ему внимание до начала официального приема для журналистов.

– Благодарю вас, сэр, – сказал Ки-Брас. – Но, если все пройдет так, как надо, он попросит у вас пропуск на объект «А» раньше, чем первые журналисты ступят на землю вашей авиабазы.

Он вышел из кабинета Макги, чувствуя себя выстоявшим одиннадцать раундов на ринге с чемпионом в тяжелом весе Ларри Бумерангом. В приемной его перехватил улыбчивый молодой парень с нашивками сержанта военной полиции.

– Меня послал капрал Беккет, сэр. Я буду вашим гидом по объекту «Б».

«И охранником, и конвоиром, и сотрудником наружки в одном лице, – мысленно договорил за него Ки-Брас. – Ну что ж, по крайней мере, мне не придется плутать, разыскивая квартал истребителей...»

– Прекрасно, – сказал он вслух. – У тебя есть имя или мне следует называть тебя просто Вергилий?

– Виноват, сэр. Сержант Алан Хотшнайтер, военная полиция Бакырлы.

Джеймс благосклонно кивнул. Молодец Беккет, подумал он, понимает толк в людях. Другой прислал бы двухметрового детину с рожей душителя младенцев.

– Дорога наша, Алан, лежит в резиденцию Истребительных отрядов. Я хочу потолковать с человеком по имени Арди. Знаешь такого?

Сержант Хотшнайтер улыбнулся великолепной белозубой улыбкой.

– Командира Хачкая? Да его вся Стена знает. Трэшеры его страх как боятся, он мужик суровый.

Часы на руке у Джеймса сказали голосом Софи.

– Хозяин, вас вызывает Гарольд Статхэм-Пэлтроу. Соединить?

– Валяй. – Ки-Брас включил режим «белый шум», поставив между собой и Аланом стену ультразвуковых помех, не позволяющих прислушаться к разговору. – Приветствую, босс. Что стряслось?

– Ты мне срочно нужен, – заявил Статхэм-Пэлтроу. — Жду тебя в холле этого идиотского дома для прессы на втором этаже. Кстати, я вижу тебя в окно.

Джеймс повернулся и поискал глазами здание, которое могло бы оказаться домом для прессы. По большей части строения объекта «Б» походили друг на друга, как инкубаторские цыплята – прямоугольные, двухэтажные, стерильно-белого цвета. На крыше каждого из них возвышался флагшток с флагом Совета Наций или Североамериканской Федерации.

– Это действительно срочно, босс? Я собираюсь решить кое-какие проблемы.

– Решишь через полчаса, – продолжал настаивать Гарольд. – Мне позарез нужна твоя помощь.

– Ладно, – сказал Ки-Брас. – Я сейчас загляну. Планы меняются, – объявил он сержанту Хотшнайтеру, отключив канал связи. – Для начала посетим дом для прессы, где разместились мои коллеги.

– Как скажете, сэр. Прошу следовать за мной.

2. АРДИАН ХАЧКАЙ, ИСТРЕБИТЕЛЬ

Лагерь Старая Краина, сектор Юг-Дельта, Внутренний периметр,

29 октября 2053 г.

Когда геликоптеры поднялись из тени, отбрасываемой Стеной, и неяркое октябрьское солнце ударило в светофильтры шлемов, Ардиан Хачкай начал молиться. Он молился беззвучно, следя, чтобы губы не шевелились в такт мысленно произносимым словам. Много времени это не заняло – все молитвы, с которыми Ардиан обращался к своему неведомому богу, как правило, состояли из одной фразы.

«Помоги мне вернуться обратно»,– попросил Ардиан, глядя на громоздящуюся внизу исполинскую тушу Стены. Про себя он называл ее Мура-и-Мадж – на его родном языке это означало Великая Стена. Ардиану казалось, что такое почтительное обращение подходит каменному колоссу куда больше, чем фамильярное «The Wall». Он воспринимал Стену как божество. Не бога, но божество. Подобно его небесному покровителю, Стена была Силой, пусть даже сжатой пружиной Хрустального Кольца и придавленной миллионами тонн камня и металла. Ардиан часто думал, что в день, когда эта Сила проснется, земля сойдет со своей орбиты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});