Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус - Дэн Абнетт

Казалось, улей вокруг Железных Змеев обрел жизнь. Воины культа, мгновениями ранее блуждавшие, страдая от похмельного синдрома в отсутствие крови, собирались в обезумевшие толпы, их сломленные умы наполнили смыслом и ревущей ненавистью собратья из Своих. Дикари карабкались вверх по лесам, спрыгивали с балконов и подвесных мостов, ломились через прилегающие к проспекту жилые комплексы. Они сбивались в растущие орды, расплескивали застарелую кровь, желая первыми почтить своего магистра и принести жертву своему темному богу.

Безумное стадо захлестнуло улицу, как излившись позади Железных Змеев, так и выбежав им навстречу. Порфириан услышал звук ускорителей «Итакариада», поднявших десантно-штурмовой корабль с заводской крыши. Несомненно, орды ринулись к месту высадки, намереваясь сокрушить «Грозового Орла» одним лишь количеством.

— Оставайся на позиции, — воксировал Порфириан брату Саламису, приказав тому кружить вокруг пока он сможет.

— Принято, — воксировал в ответ пилот. — Брат-сержант, «Итакариад» регистрирует тысячи враждебных целей, приближающихся к вашим позициям.

— Так и есть, — ухмыльнулся Порфириан. — Мы заставим их пожалеть о собственной дурости.

— Враг на прицельной дальности, — доложил брат Девкалион, после чего братья Френий и Уримах навели свои болтганы на приближающихся Своих.

— Отставить, — принял решение сержант. — Беречь боезапас. Щиты и копья, братья. Построение «Высокий прилив». Брат Птоломон, стань бурей за нашими плечами.

Пока ревущее стадо летело к ним, Железные Змеи спокойно примагнитили свои болтганы к поясам. Надев боевые щиты на запястные пластины и вытянув гарпуны из-за спин, итакийцы активировали оружие, окутав наконечники голубоватым пламенем. Крепко схватив силовые копья и распределив вес оружия вдоль древков, от сужающихся втоков до шипящих наконечников, Железные Змеи построились.

Словно бушующее море отбросы человечества разбилось о керамитовые утесы, передние ряды воинов культа Своих сломались о щиты и недвижный бронированный строй Железных Змеев. Оттолкнув от себя разбитые тела, члены отделения «Орфеон» выбросили копья сквозь ревущее безумие дегенератов-Своих, нанизав по три-четыре еретика на древки копий, отдернули орудия и смахнули визжащие тела краями боевых щитов. Шагнув над сокрушенными останками противника, Железные Змеи синхронно провернули силовые копья над собой, с треском обрушив наконечники на следующий ряд разъяренных дикарей. Когда головы еретиков скатились и трупы рухнули со сценической театральностью, отделение «Орфеон» подняло щиты чтобы повторить маневр-мясорубку.

На долгое время мир Железных Змеев сузился до орущих, обезумевших от крови культистов, покрасневших глаз, перекошенных от ненависти, разочарования и предсмертной агонии лиц. Пробивающие себе дорогу сквозь заполненную магистраль космодесантники были неудержимы. Щиты крушили кости. Гарпуны жгли, пронзали и били измазанные кровью тела. Их сабатоны даровали милость Императора культистам, чьи искусно вскрытые туши визжали нечестивое имя своего магистра с скалобетона.

Отделение оставило позади ковер из перемолотых мертвецов. Возникших позади Железных Змеев Своих брат Птоломон окатил сверкающей струей пламени, вынудив приближающихся культистов пробиваться сквозь разрушительное, испепеляющее пекло. Бросавшихся на подвесной мост со строительных лесов и прыгавших на скалобетон с окружающих балконов и квартир культистов Железные Змеи срезали резким щелчком одиночного болт-снаряда, хладнокровно верша отмщение. Сбрасывая Своих с магистрали в раскинувшуюся бездну под-улья, космодесантники оберегали фланги от противника.

Все началось с треска одинокого луча. Затем рявкнул выстрел из стаббера. Дробовик выбил воронку в скалобетоне магистрали, прежде чем потонул в стрекоте автогана. Ульи являлись огромными арсеналами, наполненными низкотехнологичным оружием: созданными оружейниками под-улья стабберами; дешевыми, серийными автокарабинами; выкраденными со складов ополчения лазганами. Балконы, крыши и жилые комплексы по бокам от магистрали внезапно осветились вспышками яростного огня, когда солдаты-Свои Шолена Скары заполнили окружающие дымоотводы и башни, образовав тоннель вдоль транспортной артерии. Выстрелы выбивали куски скалобетона вокруг, воздух испещрили лучи и рикошетившие от их пластин снаряды — отделение «Орфеон» прижали к земле.

— Железные Змеи, — отдал команду Порфириан, — В атаку!

Подняв над головами и щитами силовые копья, космодесантники метнули свои гарпуны в приближавшихся врагов, пронзив ряды еретиков. Порфириан увидел, как толпу впереди пришпилило к скалобетону.

— Построение «Буря»! — вновь приказал сержант. Отделение повиновалось, отстегнув болтганы с поясов и заняв позиции по обе стороны магистрали, позволив залатанной балюстраде из крошащегося скалобетона, гофрированного покрытия и крепежных канатов принять на себя большую часть безумной пальбы. — Пусть Император дарует нам скорость и меткость! Пусть ни один болт не пропадет впустую. Огонь!

Засевшие в укрытиях Железные Змеи достали болтганы и навели их. Совместив оптические системы шлемов с прицелами почтенного оружия, космодесантники отправили по одному болт-снаряду в цели, поливающие магистраль огнем сверху. Среди рожденных оружием улья ярости и разрухи, пожирающих проспект вокруг них, Железные Змеи хладнокровно и выверенно держали прицел, разрывая ответным огнем стрелков-Своих на навесных мостках, балконах и в разбитых окнах жилых блоков. Снаряд за снарядом покидали дула болтганов, выкашивая убийц-культистов, выбивая их из квартир и других позиций в деловых строениях шатающихся башен.

Пока космодесантники пересекали магистраль перебежками от укрытия к укрытию, апотекарий Немерт и брат Птоломон вооружились болт-пистолетами и убивали впереди и позади отделения культистов, все еще спешивших навстречу смерти. Это позволило остальным членам «Орфеона» не отвлекаясь вести безжалостный огонь по тоннелю из Своих.

Подобная смена тактики — использование построений и планирования — навела Порфириана на мысль, что их цель уже близка. Без направляющей их воли Свои слонялись, вялые и апатичные от истощения и наскучивших рутинных пыток, истязаний и убийств. В возбужденном состоянии они формировали свирепые орды диких воинов, которых манил смрад жертвоприношений. Однако, в присутствии еретиков-руководителей, глав культа или даже магистра Свои каким-то образом достигали единства цели и духовной дисциплины, что придавало им вид организованной и упорядоченной структуры. Но на самом деле они лишь ощущали хищническое присутствие Кровавого Бога в своих сердцах, дарующее им столь сильные жертвенное порывы, что они могли разом покончить с собой для удовлетворения капризов смертных пророков чудовищных сил. Таких, как Шолен Скара.

По мере продвижения по проспекту сменялись магазины болтганов и таял боезапас, Порфириан взглядом выискивал признаки присутствия военачальника еретиков. Сержант предполагал, что тот поблизости — привлеченный разрушениями, прокатившимися по его городу и докладами его дикарей об Ангелах Императора в улье. Порфириан предполагал, что Скара посчитает Железных Змеев слишком лакомым куском, чтобы дать им уйти.

И брат сержант не разочаровался.

Внезапно грохот пальбы прекратился, оставив после себя призрачное эхо, скачущее по извращенной архитектуре улья.

— Прекратить огонь, — отдал он команду.

— Что происходит? — задал вопрос Андромед. Наступившая после яростного обстрела тишина действовала на нервы. — Что это значит?

— Это значит, что он здесь, — ответил Порфириан боевому брату.

IV

— Вот вы где…

Приторно-сладкие слова повисли в воздухе, сочась из каждого вещателя, каждого канала и каждой вокс-системы в квартале. Голос шел отовсюду. Он вибрировал и наполнял пространство между жилыми отсеками и башнями медоточивым, сотканным из кружев ядом. — Императорские змеи, приползшие в мое логово. Уж не знаю, чувствовать себя польщенным или оскорбиться.

— Мне нужно визуальное подтверждение, — воксировал Порфириан. — Сейчас же. Он здесь, я уверен. Он захотел бы посмотреть на нас. Полное сканирование.

Железные Змеи оглядели бесконечные этажи жилищ и промышленных строений заводских башен, меняя оптические фильтры и заставляя авточувства сканировать очертания собравшихся тысяч Своих, формирующих тоннель.

— Встречал я змей, — продолжил Шолен Скара, чьи слова поэтической отравой оскверняли воздух. — В тех полях, где жил, будучи ребенком. Трусливые создания. Низкие твари ветхой земли. Бесполезные смерти. Они прятались, они жалили, и они убивали работников в полях. Людей, пытавшихся заработать на хлеб себе и своим семьям, возделывая безблагодатную почву. Я рано выходил по настоянию отца, каждое утро я шагал вдоль каменистых борозд, выискивая змей, чтобы не отрывали они его от изматывающего труда. Сперва я был в ужасе. Потом я нашел свою первую змею и забил её камнями, и сокрушил булыжником. Её отрава и чешуйки склизкого тела не дарили защиты от тяжести камня. С последующими было легче. Конечно, они скрывались, они шипели и они жалили, когда могли, но я находил удовольствие в их кротком, жалком сопротивлении. Их смерти обрели значение благодаря мне. Я спас человека, которого любил словно отца — грубого и, возможно, жестокого человека — по важной причине. Ради значимой смерти от рук его убогого сына. Моя мать не смогла принять произошедшее. Я помог ей понять. Я и пальцем к ней не притронулся. Я любил свою мать. Мои слова всего лишь доставили ее в место, из которого ей не хотелось бежать. Место, где отнятие своей жизни является благословенной свободой. Значимая смерть. Приношение пролитой крови и смысла. Но все началось со змей.