Утраченные смыслы сакральных текстов. Библия, Коран, Веды, Пураны, Талмуд, Каббала - Карен Армстронг

уничтожить. Во время осады Медины их гибель едва не стала реальностью. Когда современные джихадисты изучают Коран, их вдохновляют там вовсе не стихи о джихаде. Они знают, что большинство мусульман осуждают их воинственные действия, но утешают себя тем, что салаф тоже приходилось спорить с собратьями-мусульманами, которые не хотели сражаться с родственниками и соплеменниками из Мекки. Коран резко обличает этих юбаттианна, которые «прятались за спинами» воинов, обвиняет их в безразличии и трусости и даже приравнивает к куфар – врагам ислама[1668].

Вдохновляет салафитов и древняя мусульманская практика «добровольчества» (татавва), не имеющая оснований в Коране. В период ранней империи некоторые мусульмане воспринимали границы государства Омейядов и позднее Аббасидов как символ целостности ислама, который необходимо защищать от враждебного мира[1669]. В VIII веке улемы, собиратели хадисов, аскеты и чтецы Корана имели обыкновение собираться на границах, порой принимать участие в стычках или пограничной охране, но в основном оказывать армии духовную поддержку молитвами, постом и изучением писания. Хартия палестинской организации «Хамас» не цитирует коранические стихи о джихаде, а вместо этого призывает палестинцев стать мирабитун – «стражами границ»[1670]. «Исламский джихад» (террористическая организация, запрещенная в РФ), однако, применил к палестинской трагедии идеи Кутба, провозгласив себя авангардом глобальной борьбы «против сил гордыни [джахилийя]»[1671]. Уже в наши дни идея татавва вдохновила так называемое «Исламское государство» (ИГ – террористическая организация, запрещенная в РФ). Созданное после войны, последовавшей за вторжением в Ирак в 2003 году, ИГ (террористическая организация, запрещенная в РФ) привлекало со всего мира «добровольцев», мечтающих восстановить халифат, созданный салаф, и смести границы, установленные колониалистами.

Салафитская мотивация террористов, совершивших страшное преступление 11 сентября 2001 года, очевидна из экстраординарного документа, найденного в багаже Мухаммеда Атта, лидера угонщиков самолета[1672]. В нем содержались «Последние инструкции» террористам – о том, как вести себя в их последнюю ночь на земле, по дороге в аэропорт, на борту самолетов, сражаясь с пассажирами и командой. И уже во втором параграфе мы встречаем упоминание о военных подвигах салаф: «Помните битву Пророка… против неверных, помните, как он строил исламское государство»[1673]. Последнюю ночь угонщики должны были провести за чтением двух сур из Корана. Сура восьмая («Военная добыча») описывает крайнюю уязвимость салаф в Битве при Бадре, когда «их было мало, жертвами были они в земле сей»[1674], и с очень ограниченными силами им пришлось встретиться с сильной и многочисленной мекканской армией – точь-в-точь как угонщикам с огромной военной и экономической мощью США. Сура девятая («Покаяние») содержит знаменитый «Стих о мече», однако инструкция советует сосредоточиться на трусости «державшихся за спиной» и утешает террористов в их последнюю ночь: «Неужто вы предпочитаете здешний мир будущей жизни? Как малы наслаждения этого мира в сравнении с жизнью грядущей!»[1675]

В этом документе Коран функционирует скорее как магический талисман, чем как книга мудрости. Угонщики должны были шептать текст Корана в сложенные лодочкой ладони, а затем втирать его святость в свой багаж, ножи и паспорта[1676]. Проходя через пункт досмотра в аэропорту, им следовало читать стих, однажды спасший салаф от великой опасности: «Бога довольно для нас; Он наш великий защитник»[1677]. Даже арабские буквы этого стиха имели магическое действие: они «не имеют точек – и это одно из их достоинств, поскольку слова, имеющие в себе точки, несут меньше веса, чем слова без точек»[1678]. Во время операции угонщики брали салаф за образец: одежда их плотно прилегала к телу, как и одеяния Пророка и его спутников. Сражаясь с пассажирами, каждый из них должен был «стиснуть зубы, как делали салаф перед тем, как вступить в битву»[1679], и петь для поддержания боевого духа, «как поступал в битве каждый из салаф, чтобы принести в сердца своих братьев спокойствие, умиротворение и радость»[1680].

За полгода до атаки двое угонщиков записали прощальные видео, после преступления широко разошедшиеся по всему мусульманскому миру. Оба были членами команды Зияда Джарраха и летели на «Рейсе 93» United Airlines, разбившемся в Пенсильвании. Свои послания они проиллюстрировали кадрами рушащихся башен-близнецов, тренировок моджахедов в Афганистане, гор трупов мусульман в Чечне, нападений солдат США на мечети в Кандагаре, сноса палестинских домов, убийства палестинских детей израильскими солдатами, арестов палестинцев, тяжелораненых палестинцев в больнице, тренировок солдат США в Саудовской Аравии. Смысл очевиден: в наше время умме угрожает еще большая опасность, чем во времена Пророка. Снова мусульмане страдают от рук могущественных врагов – и, пока большинство мусульман «остаются дома» и «прячутся за чужими спинами», бен Ладен и его ученики, как салаф, героически «открывают дверь» в новую эру.

Ахмед аль-Хазнави, молодой гражданин Саудовской Аравии, говорит уверенно и спокойно. Его речь полностью выдержана в салафитском, кутбовском духе, в ней громко звучит тема «добровольчества». В прошлом, говорит он, когда в Дар аль-Ислам вторгались враги, долг призывал под знамена войны каждого мусульманина, способного держать меч. Но теперь, когда на мусульман нападают русские в Чечне, индусы в Индии, евреи в Палестине, когда американцы уже вторглись в Аравию, в сердце мусульманских земель, ни один ученый не призывает к оборонительному джихаду; так что он, Хазнави, обращается к «искренним улемам» и берет «забытый долг» джихада на себя. Абдулазиз аль-Омари был ученым-коранистом, поэтому его «завещание» переплетено с цитатами из Корана – но оно, опять-таки, не про джихад. Вместо этого он также цитирует отрывки, посвященные уязвимости салаф и мощи их врагов. Речь его от начала до конца пронизана темой страданий собратьев-мусульман. Мусульмане могут говорить, что сердца их разбиты бедствиями их братьев и сестер в Палестине, Чечне, Судане и Ливане – однако не делают ничего, чтобы им помочь. Снова и снова Омари возвращается к стиху из Суры четвертой: «Почему ты не сражаешься за дело Божье, и за этих угнетенных мужчин, женщин и детей, что восклицают: Господи, спаси нас из этого города, жители которого угнетают нас! Милостью твоею дай нам помощника и защитника!»[1681] Как может мусульманин оставаться глух к этим призывам о помощи?

Какая трагическая ирония! Мы уже видели, что альтруизм и сострадание к другим – одна из главных идей писания; от начала до конца Омари напоминает нам, что религия требует кенозиса, «опустошения» своих эгоистических интересов. Нет достойнее самопожертвования, чем смерть мученика, своей жизнью кладущего конец чужим страданиям – но 11 сентября привело к гибели почти трех тысяч ни в чем не повинных людей. Все писания настаивают, что мы должны проявлять благоволение не только к собственному народу: нужно любить