Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах - Гагик Карапетян

Конечно, пройти мимо такого игрока наставники сборной не могли. Правда, пригласили не сразу. Причины были разные. Скажем, по мнению Лобановского, Давид своей игрой не вписывался в модель главной команды, где костяк составляли его подопечные-киевляне.

– После чего он посадил Кипиани полировать лавку для запасных?

– Да. И это вызвало ответную реакцию руководства Грузии. У нас циркулировала информация о контактах на «верхнем этаже», точнее, между Шеварднадзе и Щербицким – соответственно первыми секретарями ЦК Компартий Грузии и Украины. После чего появилась «высочайше» навязанная Лобановскому кандидатура Кипиани.

– Естественно, Валерию Васильевичу активно не понравилось столь грубое вмешательство в его епархию. Получается, руководители республик заставляют изменить игровой рисунок и концепцию главного тренера национальной команды. Это все равно, как если бы Лобановский обратился к Шеварднадзе с просьбой о назначении своего земляка секретарем любого местного райкома.

– Получается, именно так! Хотя странно, наверное, выглядят со стороны разговоры о «протежировании» игроку такого класса. Ведь Кипиани уже заслуженно причисляли к числу «звезд» отечественного футбола. Однако для Валерия Васильевича все это еще не было основанием, чтобы расчистить для него место в основе. Главное, он находил у Давида качества, не совпадающие с его тренерским кредо. Например, считал, что тому скорости не хватает…

– Понятно, Кипиани в глазах наставника сборной выглядел чужеродным телом. А кто из киевлян занимал его место?

– В Монреаль приехала «могучая кучка» хавов-универсалов – Веремеев, Колотов, Коньков, Звягинцев, Минаев… В том составе сборной «пришельцев» – не киевлян – было раз-два и обчелся. Например, игрок ЦСКА Леонид Назаренко. Да и тот немного поиграл: у него возникли проблемы с сердцем, и мы ограничили его даже в тренировках (после полученного летом 1979 года разрыва четырехглавой мышцы бедра завершил карьеру, а став наставником, с 1984 г. сменил 16 команд. – Прим. Г.К.).

– Зато Кипиани, выдающийся игрок и замечательный человек, прокатившись на Олимпиаду туристом, потом всю оставшуюся очень короткую жизнь проклинал несчастливый для него 1976 год.

– Выскажу свое мнение. Его можно было запросто выпустить на поле, хотя бы в предварительных матчах против команд Канады и Северной Кореи. Сборная СССР выиграла у них, соответственно, 2:1 и 3:0. Но и до этого было ясно – наши футболисты явно выше классом. Так что риска особого не было.

Однако Давида, если не ошибаюсь, не включали даже в список запасных, из-за чего – в отличие от остальных игроков – не получил бронзовую медаль, которой ребят наградили за выигрыш 3-го места.

– Тем не менее, Кипиани продолжал нормально общаться с Валерием Васильевичем?

– Как культурный, воспитанный человек, Давид не мог вести себя иначе. Он и тренироваться продолжал как ни в чем не бывало. Более того, даже, похоже, в мыслях не имел намерения объясняться со старшим тренером по своему поводу, по-прежнему оставаясь с Лобановским в прекрасных отношениях.

– Да, есть негласное правило – футболист не должен поднимать собственный кадровый вопрос. Но неужели партнеры Давида по сборной, ее руководители не обращались к Лобановскому?

– Насколько мне известно, нет.

– А ведь вы, Савелий Евсеевич, иногда брали на себя смелость рекомендовать главному тренеру того или иного игрока?

– За годы совместной работы с Валерием Васильевичем никого не лоббировал. Тем более, зная, насколько четко в его штабе работали служба информации и группа селекции. По поводу тупиковой ситуации вокруг Кипиани я мог лишь выразить сожаление. Мне было крайне обидно за Давида – в высшей степени интеллигентного человека, выросшего в замечательной семье Благодаря родителям сын получил прекрасное образование. Достаточно сказать, что он со своим английским очень мне тогда помогал в общении с иностранцами.

– По этому поводу в одной из комсомольских газет напечатали фразу, умопомрачительную по степени лести и глупости: «Кипиани настолько хорошо знает английский, что читает Шекспира в оригинале».

– Тут впору расхохотаться. Общеизвестно, что понять Шекспира с его сложнейшим языком – не под силу даже многим его соотечественникам. Что касается самого утверждения, то знаю: каждый раз, когда Давиду цитировали эту чушь, он не без сарказма добавлял:

– А именно – осилил «Гамлета», «Ромео и Джульетту», а также «Короля Лира». Правда, лишь в переводе на грузинский, в крайнем случае – на русский язык.

– Я где-то прочел, что многие черты характера главного героя своей знаменитой книги, а затем киносериала «Дата Туташхия» известный грузинский писатель Чабуа Амираджеби почерпнул у Кипиани-старшего, которого хорошо знал.

– Вот как?! Кстати, мать Давида – один из ведущих офтальмологов Грузии. Бабушка с мамой, конечно, хотели, чтобы внук и сын стал медиком, но глава семьи в свое время поигрывал в футбол, а потому хорошо понимал Давида.

А у того путь к футбольным вершинам оказался отнюдь не легким. Вы только представьте, аж до 1976-го Кипиани преследовали сплошные травмы: перелом руки, два мениска… Он еще выступал за юношескую сборную, когда попал в ЦИТО, где его успешно оперировала Миронова. У другого, менее целеустремленного, волевого человека уже давно созрело бы решение бросить эту игру, найти себя в чем-то менее травмоопасном.

Но Кипиани оставался неисправимым футбольным романтиком. Снова и снова ради любимого дела, ради того, чтобы лишний раз продемонстрировать миллионам болельщиков свой прирожденный талант импровизатора, возвращался на поле. Кстати, знаменитым соотечественником восхищался неординарный актер и телекомментатор Котэ Махарадзе. Когда он вел репортажи, то с особым пиететом произносил: «Гол забил Давид Кипиани!»

– Оказывается, Котэ Иванович долго не догадывался, что они не только соседи, но и родственники, а Кипиани боялся, что Махарадзе будет чаще обращать на него внимание телезрителей. Лишь когда Давид завершил карьеру футболиста, он признался, что их матери – пусть и не близкие, но все-таки родственницы.

– Надо же? Не знал! Правда, помню много другого – такого, чему был давнишним свидетелем. Уже прошло более 30 лет, а память цепко держит эпизоды дуэли Давида с легендарным центральным защитником миланского «Интера» и капитаном сборной Италии 35-летним Факетти. Их противостояние происходило во время матча 1/32 розыгрыша Кубка УЕФА, когда на переполненном стадионе «Сан-Сиро» (14 сентября 1977 г. – Прим. Г. К.) хозяева принимали тбилисское «Динамо».

Уже под занавес встречи Кипиани подстерег момент, когда, находясь лицом к своему вратарю и спиной к противнику, Факетти – один из лучших стопперов мира, завозился с мячом. Внезапно атаковав массивного итальянца, Кипиани, как говорят футболисты, его «обокрал», то есть увел у того из-под носа мяч. И немного не добежав до линии штрафной, метров с 15–16 хлестким ударом заколотил его в сетку. Тбилисцы одержали сенсационную победу!

Спустя пару лет история получила продолжение. Тогда национальная команда, которой руководил Симонян, приехала в Италию. Ребята, среди которых заметно выделялся красивой игрой Кипиани, выступили успешно. Проведя ряд товарищеских матчей, они сперва обыграли итальянскую «молодежку», а затем и экспериментальную сборную хозяев.

В день отъезда Никита Павлович провел плановую утреннюю тренировку. На нее – благо база «Интера» находилась неподалеку – пришел Факетти. Он произвел очень симпатичное впечатление. Когда у него поинтересовались о цели визита, он ответил:

– Хочу посмотреть тренировки Симоняна.

И глянув в сторону Кипиани, дипломатично добавил:

– Уж очень впечатлили его подопечные.

Еще через несколько лет я встретился с Факетти в Москве, где он, жалуясь на хронические боли в коленном суставе, попросил осмотреть его для обсуждения диагноза и вариантов лечения.

– Любопытно, но Кипиани ближе: каким он был пациентом?

– Невероятно легким. Жалобами не докучал. Зато считался постоянным «клиентом» доктора тбилисского «Динамо» Захария Телия. Именно последнему принадлежит крылатая фраза: «Я своей смертью не умру – меня убьет садист Давид».

На самом деле у Кипиани, как правило, все было в порядке со здоровьем. Просто, обладая прирожденным чувством юмора, он нарочно лишний раз заходил в кабинет Телия, начинал жаловаться на мнимые боли и в результате получал удовольствие от того, как зрелищно и эмоционально реагировал на его «приколы» клубный врач.

– Вам доводилось быть очевидцем других – не менее забавных – сценок с участием Кипиани?

– Когда я приезжал в Тбилиси в командировку или на сборы, Давид, как правило, приглашал меня в гости. Как-то для званого ужина его мама попросила купить мясо на рынке, где я стал невольным свидетелем «спектакля». Кипиани, выбрав подходящий кусок, попросил его взвесить. Но когда он достал кошелек, между ним и продавцом началось такое, что я, не ведая грузинского языка, но по внешнему впечатлению, назвал бы перебранкой. Ничего толком не понимая, я обеспокоенно вмешался: