Драконовы земли - Kuras

яркие чешуйки. Такие вырастают на месте глубоких укусов, царапин, когда те затягиваются. Это самую малость встревожило его, и дракон сделал себе пометку: спросить у неё о ранах позже. Их наличие не удивляло. Это было частью любой жизни, особенно того, кто путешествует в далёкие уголки мира. И всё же — ему не хотелось, чтобы на ней были даже такие временные шрамы.

— Мне тоже приятно наконец увидеться с тобой. Прошло столько лет, — она говорила, покачивала шеей и мордой из стороны в сторону, дабы получше осмотреть его. — О солнце и луна, ты так вырос, Сардолас.

Он едва ли не поперхнулся от её слов и голоса, в котором слышалось что-то почти что гипнотическое. Захотелось сделать шаг вперёд и коснуться её носом, но сладив с этим порывом, чёрный самец выдавил из себя лишь скупое, несколько нескладное:

— Ты тоже.

Роулсанэ, к его облегчению, такое вроде не смутило, и дракон смешанной крови украдкой выдохнул. Она смотрела на него снизу вверх глазами цвета красного коралла, в которых зрачок едва угадывался, с живым и простым интересом. Её улыбка стала шире, показывая края белоснежных зубов неровной формы, которой могли похвастаться многие подводные обитатели. Наконец младший самец попытался нащупать прежний, надёжный тон.

— Я здесь, чтобы безопасно провести тебя до Скрытой Долины. Нивервир сейчас занят на восточных землях, там стали встречаться человеческие охотники, — спокойно объявил он, затем уточнил. — Ничего пока опасного, но я тоже считаю, что так будет надёжней.

— Конечно! — драконица трогательно прищурила веки, отчего стала выглядеть нежной. — Так будет и веселее, столько надо друг другу рассказать.

— Слышал, ты сплавала на дно атолла, — заметил Сардолас, отводя взгляд в сторону моря, откуда доносился шум прибоя. — Как и было дано тебе в видении.

— Да, — кивнула самка, проследила его взгляд, заговорила чуть отстранёно. — Я месяц плавала рядом с азоризами и много чего повидала. Много интересного, я расскажу тебе, когда мы будем лететь на север.

Штормовой самец сдержанно кивнул, не зная как себя и вести. Её присутствие что-то явно делало с его хладнокровием. Он ощущал, что сейчас не время для своей решительности и твёрдости. И это заставляло его чувствовать себя уязвимым перед ней. Но этому хотелось шагнуть навстречу. Его тянуло к ней почти что волшебным образом. Это было весьма внезапным открытием. Впрочем он не собирался предпринимать что-то особое, пока не разберётся в том, что ощущал душой. Не может же это быть то самое? А что чувствует она при нём? Сказать ли об этом?

От этих вопросов и метаний, которые он привык решать сразу же, отвлекло слабое, почтительное касание к кисти его передней лапы кончиками её белых когтей. Роулсанэ незаметно для него подошла ближе, села рядом и теперь вопросительно заглядывала ему в морду. Даже от этого дракону стало не по себе, впрочем он не двигался и особо ничем не выдавал своё подлинное состояние.

— Ты первый раз видишь море? — её голос звучал заботливо и воодушевлённо.

— Да, — признался Сардолас, не делая из этого особой тайны и позволив себе в самом деле рассмотреть нескончаемую череду волн, а не думать обо всех этих странностях.

— Мы тогда мечтали вместе его посетить, все вчетвером, — она убрала лапу, застенчиво улыбнулась. — Хочешь посмотреть на подводный мир?

Дракон даже растерялся, поскольку не понял последнего предложения. Точнее, не был уверен, что правильно расслышал. Повернулся к самке, и выражение его морды говорило куда красочнее всех просьбы повторить. Однако мысль: не ослышался ли он; перестала его так колебать, стоило ему ещё раз взглянуть на собеседницу. Она была красива и источала нечто помимо чудного запаха.

— Мы можем сплавать туда, — объяснила голубая драконица, указывая краем крыла на водную гладь внизу. — Здесь недалеко есть коралловый риф, мне хочется тебе его показать. Поделиться этим.

— Но нам надо лететь в Скрытую Долину, — серьёзно заметил штормовой самец, впрочем где-то внутри уже признавая своё смирение её желанию.

Если Роулсанэ желает, чтобы он поплыл с ней туда и узрел этот новый мир, то он поплывёт. И не важно, что он не морской дракон и не мог дышать под водой. Если держаться рядом с поверхностью и не нырять очень уж глубоко, то всё получится. Ещё Сардолас решил, что может зачаровать пузырь из воздуха, так что вряд ли случится что-то страшное. Самка тем временем продолжала его убеждать.

— Это не займёт много времени, коготь грома, — она всё сидела рядом с ним, будто ожидая его согласия. — А потом отправимся в путь. Расскажешь мне, как поживают Фангрэнэ, Бэйлфар, родители. Ты сам.

— Я думаю, — участник дозора восточных гор выдохнул, прикрыл глаза, — что мы можем посмотреть на риф.

— Прекрасно! — драконица мягко раскрыла крылья, обнажая их песочную изнанку.

Мембрана местами оказалась надорвана. Путешественница моментально подпрыгнула вверх, отрываясь лапами от твёрдой земли. Ветер тут же подхватил её, унося и поднимая, затем она взмахнула крыльями, беря контроль над полётом, и через несколько секунд уже ныряла вниз головой, как пущенная человеком стрела, в воду. Без фонтана брызг и особого, громкого плеска. Сардолас как-то понуро проследил сперва за её движениями, затем какие-то мгновения наблюдал за расходящимися кругами, пытаясь заглянуть сквозь чёрно-синие волны и увидеть хотя бы силуэт подруги. Правда, как и должно быть в природе, её окрас под водой играл не только новыми красками, но и служил отличной маскировкой. За неимением лучшего крупный дракон взлетел, начал снижаться к морю, желая осторожно погрузиться в него сперва для того, чтобы просто проверить течение.

Ощущения отличались от тех, что были от плавания в реке. К его удивлению: вода оказалась тёплой. Гораздо теплее, чем можно было ожидать в мрачный, смурной день. Какое-то время самец плавал, разминая чёрные, длинные лапы, привыкал к волнам. Рядом показалась тёмно-синяя голова драконицы с голубыми полосами. Солёная жидкость ручейками стекала по рельефу её морды, удивительно окаймляя её, а жабры распушились, увеличиваясь в размерах. Второе веко уже закрывало глаза.

— Идёшь? — спросила она, не подгоняя спутника.

— Да, сейчас, — быстро пробормотал дракон.

Он начал часто, глубоко дышать, часто, коротко выдыхать, чувствуя как кислород насыщает кровь. Последний вдох до упора и нырок. В толще вод оказалось темно и размыто. Чётко видеть дальше чем на десять метров не представлялось возможным. Хотя при наличии солнце всё было бы иначе. Делалось неуютно, тело тяжёлым грузом тянуло на дно, которого было не разобрать. Сардолас раскрыл крылья, ощущая все немалые усилия, которые потребовались, взмахнул, наклоняя вперёд. Сдвинулся тем самым вперёд. Ещё мах хвостом, подгребание лапами и