Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вышли на тюремный двор. Был он пуст и гол. Посреди стояла двухэтажная изба четырех саженей в длину и в три с половиной в ширину. Старичок подошел к тюремной избе, отомкнул огромный замок. Замок выпал из пробоя и шмякнулся целовальнику на ногу. Целовальник ойкнул и сел на землю.
– Вставай! – приказал Кудеяр.
– Не могу, – прошептал бедняга, мигая крошечными глазками, – прослабило меня!
Кудеяр нагнулся, вынул из замка ключи. Отворил другую дверь. Оглянулся. Старичок стягивал порты.
Кудеяр толкнул дверь и вошел в темницу. Спящие на нарах люди зашевелились.
– А ну, вставайте! – крикнул Кудеяр.
Узники повскакали с мест.
– Слушайте меня! – Кудеяр поднял руку. – Вы свободны! Можете идти на все четыре стороны, но я зову вас к себе в дружину. Я отбираю у богатых и отдаю бедным.
– Кто ты есть? – спросил удалец, голый по пояс.
– Я – Кудеяр.
– Кудеяр, я иду с тобой.
– И я! И я! – закричали тюремные сидельцы.
– А я не пойду, – сказал мужичок в армяке. – Вина моя небольшая. Посажен всего на три дня, а два я уже отсидел. Мне деток покинуть жалко.
– Я никого не принуждаю. Со мной пойдут только охотники.
– Веди! – гаркнуло более дюжины глоток.
– Тихо! – приказал Кудеяр. – У нас нет оружия. Не забывайте. Идемте к дому воеводы и добудем оружие!
– А заодно и одежду, – сказал голый.
Налетели на сонный двор. И вот все на лошадях, и у всех есть если не острое, так тупое оружие, и то, что стреляет, и то, что колет.
Нагло – к городским воротам, ворота для них догадливо распахнуты. Уходите, ради бога!
Ушли.
Выехали к реке. Спешились. Бросились в воду. Поскребли грязные телеса. И опять на коней, к дубраве. Развернули скатерть с воеводского стола.
Ели, ели, ели и пили!
Выпивши, повалились на траву. Лежали, трогая осторожно тугие животы, отдуваясь бережно, боясь потревожить пищу.
Кудеяр не торопил людей. Ждал. Отлежались.
– Славно! – сказал молодец в парчовом кафтане, и Кудеяр узнал в нем голого. – Нам бы давно догадаться потрясти воеводу. Спасибо, атаман. Ты нам дал волю, а мы клянемся головами, что не выдадим тебя ни в битве, ни в пире.
– Клянемся!
– На коней! – приказал Кудеяр. – У нас далекая дорога.
Посчитал людей. Восемнадцать. Что ж, не полк, но тоже сила.
Глава 3
Аксен Лохматый с Васей Дубовой Головой сидели на поляне и жарили заднюю ногу поросенка. Это все, что осталось от матушкиного подарка атаману.
Кудеяр исчез на целую неделю. Куда и зачем, не сказал. Холоп тоже исчез. Ушел к Егору-кузнецу и не вернулся покуда.
Аксен на воздухе свежем да на свининке подобрел, злость с него слетела, руки работы требовали.
Начал было Аксен избушку городить – одному тяжело, а Дубовая Голова заленился.
– Не затем я в разбойники пошел, чтоб работать, – погнал он от себя Аксена. – Я дома у матушки наработался.
Целыми днями шлялся Вася по траве, то на солнышке, то в тенечке. Аксену такая жизнь была не по нутру: по детишкам скучал, по жене, а возврата домой не было.
Мясо разделили, съели.
– Теперь спать! – потянулся Дубовая Голова.
Аксен плюнул с досады.
– Как птица Божья: поел – и голову под крыло!
– Чего сердце распаляешь зазря. Будет день – будет пища.
Сказал, отвалился от костра, положил голову на кочку и захрапел.
Вздохнул Аксен, покрутил лохматой головой и лег возле Васи.
Проснулся, и в пот его вдарило. Вся поляна скотом забита.
Крестным знамением себя осенил – не исчезло видение.
Крестом по стаду – живехонько!
Глядит, сидят на поляне три мужика. Двое без шапок, а третий – хоть и жарко, а в шапке.
– Кто вы такие?! – гаркнул Аксен, поднимаясь в рост, торкнув при этом Васю ногой в бок. Вася на другой бок перевернулся, и мужики не испугались.
Те, что без шапок, разостлали перед тем, кто в шапке, скатерть, поставили две четверти водки, жбан квасу, каравай хлеба.
В костер дровишек подбросили, баранчика на кол, и загулял по поляне, щекоча ноздри, самому Господу Богу не противный, великий дух жареного мяса.
Вася потянулся, дыхнул, хлоп ладонью по животу – и на ноги вскочил.
– Я же говорил: будет день – будет пища!
– Кто вы такие? – опять спросил пришельцев Аксен.
Тот, кто был в шапке, сказал что-то мужикам без шапок. Те поклонились ему в ноги, а потом повернулись к Васе и Аксену. Один из них голосом зычным и властным сказал:
– На колени, холопы! Государь всея Руси Василий Иванович Шуйский, престол которого похищен многохитрыми Романовыми, приглашает вас за свой царский стол!
Мужик в шапке согласно закивал головой.
Аксен, почесывая спину, смотрел на него хмуро и недоверчиво. Вася же на колени встал: баран, насаженный на кол, был зело духмянен. Если товарищ на коленях, делать нечего, может, и вправду царь перед тобой. Время неспокойное, у бояр на уме одни хитрости. Опустился возле Васи Аксен, и все тут обрадовались. Откупорили четверть. Царь Василий Иванович Шуйский достал из-за пазухи серебряную братину с письменами.
Говорливый мужик пояснил:
– На этой братине царский знак государя нашего, всея Руси великого князя Василия Ивановича.
Аксен Лохматый повертел братину, ковырнул ногтем царскую корону и спросил с пристрастием:
– У царей царские знаки на теле должны быть. Есть ли они у Василия Ивановича?
– А как же! – Говорливый мужик чуть нос Аксену не показал. – Погоди, вот смилостивится государь, поверит в вашу дружбу, тогда и объявит царские свои метки.
Царь Василий Иванович взял у Аксена братину, наполнил водкой, выпил, крякнул и закусил.
– А теперь вас буду жаловать! – объявил он голосом громким и сиплым. – Первую мою чашу дарую Гришке, воеводе московскому!
Говорун принял братину двумя руками, поклонился государю и выпил.
– Вторую чашу дарую воеводе рязанскому!
Молчаливый мужик тоже выпил.
– Третью жалую тебе! – Государь ткнул пальцем Аксена в грудь.
– Как зовут?
– Аксен.
– Ты, Аксен, будешь управителем всея Сибири. Радуйся, что оказался возле меня прежде других!
Аксен, хлебая вино, поперхнулся, глаза полезли прочь с лица, как рак сделался: «Был гол как сокол, а тут целая Сибирь подвалила!»
Васе от Василия Ивановича достался город Псков, Дубовая Голова, не будь дурнем, запросил грамоту. Государь нахмурился, но подумал и решил, что Дубовая Голова – человек деловой, а потому прибавил ко Пскову Новгород.
– Мне врагов моих одолеть надо, а уж там, как захватим на Москве приказы, бумаги будет сколько угодно.
Когда прикончили вторую четверть, государь поведал о своих тайных думках.
– В царях-то я про беды людские не знал. Встанешь, и несут тебе с утра такие сладости, ребята, дыхнешь – голова кругом, глотнешь – каждая кровинка так и завертится. А жевать не надо. Берешь кусок величиной с барана, поднес ко рту, а он уже растаял, а в животе и легкость и приятность. Ныне другое дело. Видя разорение моего государства, решил я открыться людям, собрать под мое знамя всех обиженных, всех голодных, всех верных и помнящих меня, своего государя, и вдарить на Москву. В моем царстве все будут довольны! Клянитесь же на кресте служить верой и правдой мне, царю Василию Ивановичу Шуйскому.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- За столом с Пушкиным. Чем угощали великого поэта. Любимые блюда, воспетые в стихах, высмеянные в письмах и эпиграммах. Русская кухня первой половины XIX века - Елена Владимировна Первушина - Биографии и Мемуары / Кулинария
- Фавориты – «темные лошадки» русской истории. От Малюты Скуратова до Лаврентия Берии - Максим Юрьевич Батманов - Биографии и Мемуары / История
- Страна Прометея - Константин Александрович Чхеидзе - Биографии и Мемуары
- Граф Савва Владиславич-Рагузинский. Серб-дипломат при дворе Петра Великого и Екатерины I - Йован Дучич - Биографии и Мемуары
- Катаев. "Погоня за вечной весной" - Сергей Шаргунов - Биографии и Мемуары
- Кутузов - Алексей Шишов - Биографии и Мемуары
- Рублевка, скрытая от посторонних глаз. История старинной дороги - Георгий Блюмин - Биографии и Мемуары
- Великие неудачники. Все напасти и промахи кумиров - Александр Век - Биографии и Мемуары
- Если бы Лист вел дневник - Янош Ханкиш - Биографии и Мемуары