Пробирная палата - К. Паркер

Поск кивнул в сторону печи и стоящей рядом с ней наковальни.

– Я тоже работаю. Или, по-вашему, мне это доставляет большое удовольствие?

Венарт снова кивнул и огляделся.

– Извините за любопытство, но чем вы здесь занимаетесь? В последний раз, когда я сюда заходил, тут хранили сыр, если не ошибаюсь.

– Может быть, но теперь здесь делают оружие. – Доусор снял рукавицу и вытер лоб тыльной стороной ладони. – Сыра на продажу у меня нет, но зато есть запас вот этих стальных болванок, доставшихся мне двенадцать лет назад в счет безнадежного долга. Лежали мертвым грузом, и вдруг выяснилось, что всем нужно оружие. Оружие и доспехи. Вот я и собираюсь этим заняться. Ясно?

– Да, ясно, – ответил Венарт. – Я и не догадывался, что вы умеете это делать.

Доусор нахмурился:

– А я и не умею, но скоро учусь. В конце концов, это не так уж трудно, верно? Раскаляешь металл докрасна, потом бьешь по нему молотом, пока он не станет тонким. А потом снова бьешь, чтобы получить нужную форму. Кроме того, – добавил он, – я тут купил одну книжонку. Если есть книга, научиться можно чему угодно.

– Ну… – Венарт пожал плечами, не зная, что сказать. Молот был очень большой, а Доусора все знали как человека довольно-таки вспыльчивого. – Что ж, Поск, вы весьма предприимчивы, но вам не кажется, что этим стоило бы заниматься где-то в другом месте? Я почти всю ночь не спал, эти заседания Совета… протоколы…

– Где?

– Извините, что?

Доусор нетерпеливо помахал молотом.

– Где вы предлагаете мне работать? Может быть, на улице? Или мне надо вышвырнуть мебель, втащить эту чертову наковальню и превратить собственную спальню в кузницу? Ну, что? Ответьте мне.

Голове лучше не становилось.

– Послушайте, – сказал Венарт. – Я вообще-то ничего не имею против, но не могли бы вы сделать так, чтобы шуму было чуть-чуть поменьше? У меня важнейшие дела и…

– Чуть-чуть поменьше шуму, – повторил Доусор. – Вы советуете бить потише, да? Помягче, да? Не так сильно, да? Может, эту чертову железяку надо гладить, чтобы она стала тонкой, а? Не говорите ерунды, Вен. Кроме того, вам бы вообще надо благодарить меня.

– Извините, за что?

– Я же работаю на общее благо. Вношу вклад в борьбу за свободу и сохранение нашего культурного наследия. Не очень хорошо будет выглядеть, если Первый Гражданин станет чинить препятствия человеку, способствующему укреплению обороноспособности нашего Острова. И из-за чего? Из-за того, что ему мешает шум?

Венарт задумался.

– Послушайте, – сказал он, – я найду для вас другое место, скажем, где-нибудь в Друце: там же полно пустующих складов, вы могли бы махать молотом, сколько вам заблагорассудится, никто бы и не заметил.

Доусор нахмурился:

– Ну да. И еще платить за аренду этим стервятникам. Нет уж, у меня денег лишних нет. Да и здесь все устраивает. Что я, на идиота похож?

– Хорошо, без арендной платы. Даром. Да перестаньте. Поск, Триз просто на стену лезет от этого грохота.

Доусор покачал головой:

– Нет, не пойдет. Это сколько ж мне надо дней, чтобы перетащить все отсюда туда. Нет, Вен, опять все ломать… тянуться через Остров…

– Я пришлю кого-нибудь помочь тебе. – Венарт вздохнул. – И сам за все заплачу, разумеется.

– Но есть еще всякие неудобства, – упорствовал Доусор. – Сколько времени будет потеряно, а ведь…

– Сколько?

– Сколько чего?

– Сколько вы хотите от меня получить? – медленно спросил Вен. – Сколько вам нужно, чтобы вы убрались отсюда и оставили нас в покое? Вы же к этому ведете, не так ли?

Доусор покачал головой:

– Вы говорите очень обидные вещи, Вен. Мы были добрыми соседями много лет, еще с тех пор, когда был жив ваш отец. Я даже считал, что мы друзья, но теперь вы Первый Гражданин, и, конечно, вам кажется, что у вас есть право врываться, командовать…

– Двадцать пять? Пятьдесят?

Доусор рассмеялся:

– Сделайте одолжение, Вен, учтите, сколько времени я потеряю. Все это безумие долго не продлится, спрос схлынет, может быть, через пару недель. И что мне тогда делать? Подсчитывать упущенную прибыль? Я буду полным кретином, если не сниму сейчас все сливки. Нет, Вен, я не хочу кусать себе потом локти. А вы пришли и говорите, чтобы я все бросил и перебирался в какой-то склад.

– Сто семьдесят пять.

– Нет, – твердо сказал Доусор. – Не пойдет. Меньше трехсот двадцати пяти даже и предлагать не стоит.

– Триста двадцать пять? Да вы, должно быть…

Доусор не ответил, он лишь вернулся к наковальне и начал бить молотом по железному пруту. Прут давно остыл, но Доусор не обращал на это внимания. Прежде чем Венарт успел что-то сказать, мимо него проскользнула Ветриз. Пройдя через мастерскую, она схватила кузнеца за руку.

– Все, хватит, собирайтесь.

Доусор посмотрел на нее:

– Не начинайте все сначала.

– Из-за вас и этого вашего грохота у меня раскалывается голова. Это нужно прекратить. Понятно?

Вероятно, сосед уже собирался объяснить ей, как только что объяснил ее брату, что он намерен защищать культурное наследие, вносить вклад в борьбу за свободу и исполнять патриотический долг, но Ветриз подняла клещи, по неосторожности оставленные на огне, и поднесла раскаленные «челюсти» к бороде соседа.

– Ладно, – сказал он. – Как только мы с вашим братом определим размер компенсации и договоримся о…

Ветриз посмотрела ему в глаза.

– Ничего, – сказала она тихо. – Мы обойдемся без компенсации. А сейчас соберите ваши дурацкие инструменты, а Вен пока пошлет за повозкой.

После этого за стеной уже никто не стучал, и Венарт смог наконец заняться делами. Впрочем, даже без раздражающего шума сосредоточиться было не так-то просто: пересмотренные пункты соглашения звучали настолько двусмысленно и обтекаемо, были облечены в такие фразы, что могли означать все, что угодно. Или вовсе ничего, или одновременно и то, и другое.

– Расскажи мне обо всем, Вен, – сказала Ветриз. – Расскажи кому-нибудь еще. Так надо. Ну же, Эйтли, убеди его. Нельзя заключать договор с врагом и держать это в секрете.

– Я уже все рассказал Совету, – раздраженно ответил Венарт. – И в Ассоциации тоже знают. И в Гильдии. Ну, кто еще остался: подскажите?

– Ты рассказал тем, кто считает себя властью, – указала Эйтли, – и взял с них обещание держать все при себе. Это совсем другое, так нельзя.

– Думаешь, они смогут сохранить договор в тайне? Перестань. – Венарт позволил себе устало улыбнуться. – Расскажи о чем-нибудь Ранвауту Вотцу и возьми с него клятву молчать, а через пару дней о твоей тайне будет знать весь Остров. Не удивлюсь, если информация докатилась уже до Коллеона.

– Ладно, тут ты прав, – согласилась Эйтли. – Но ты ничего не рассказал нам. И вот что из этого получилось: все носятся, паникуют, но никто не знает, что происходит. Знаешь, что сделала Исъют Месатгес, когда до нее дошли какие-то слухи? Она пошла и купила пятнадцать ящиков мечей и дюжину бочек с доспехами. Зачем? По ее мнению, когда будут конфисковывать оружие, правительство выплатит владельцам компенсацию. Исъют полагает, что разница между рыночной стоимостью и размером компенсации позволит ей получить немалую прибыль. Нельзя допускать, чтобы так продолжалось и дальше, иначе нас поглотит хаос.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});