Оружие возмездия - Андрей Завадский

Видя это, к старшему гному подошел один из его родичей, молодой гном с короткой бородкой пронзительно черного цвета и массивной золотой серьгой в ухе. Он коснулся плеча родича, бросив быстрый взгляд исподлобья на солдат, и что-то торопливо прошептал на ухо старшине, после чего тот вдруг резко изменил тон и превратился в законопослушного горожанина:

— Ладно, служивый, коли приказано, мы не будем настаивать, — уже без столь заметного раздражения произнес гном. — Но только скажи хоть, надолго ли нас здесь запирают? У нас товары пропадают, а скоро сезон закончится. Ведь полные возы всякой кузни приготовили!

— Прости, не ведаю, гноме, — отрезал стражник, мотнув головой. — Узнайте в управе стражи, ежели хотите, а нам про то не сказывали.

По лицам подгорных мастеров не было заметно, что ответы стражника их удовлетворили, но все же они быстро расселись по телегам, которые погнали обратно в свой квартал.

А в то же время ко дворцу Его величества Зигвельта солидно вышагивая, приблизилась четверка гномов. Это были самые влиятельные и уважаемые жители столичного анклава этого народа, призванные вести переговоры с королем людей от лица всех своих родичей, принявших подданство Дьорвика. Все как один, эти четверо были седыми, бороды их, заправленные за широкие богато украшенные пояса, были воистину гордостью народа гномов. Одежда четверки депутатов сияла золотым шитьем и множеством самоцветов, подчеркивая их богатство и значимость, ибо столь дорогие одеяния могли быть только у тех, чьи дела идут с завидным успехом, а таких гномы уважали превыше любого иного, ибо успех в ремеслах и торговле был, по мнению карликов, милостью Великой Матери.

Постукивая по камням мостовой окованными железом тяжелыми резными посохами, гномы приблизились к парадному крыльцу королевского дворца, сопровождаемые удивленными взглядами встречных горожан. На широких ступенях резиденции государя Зигвельта стояли гвардейцы в сияющих шлемах и кирасах, сохранявшие полнейшую неподвижность, из-за чего их можно было бы принять за статуи, если бы только стражи еще могли не дышать на протяжении всей смены. Старший гном, отличавшийся наиболее длинной бородой, самой роскошной одеждой и множеством перстней с немаленькими самоцветами на пальцах, хотел, было, обратиться к одному из часовых, когда тяжелые створки, за которыми, собственно, и начинался дворец, это средоточие власти дьорвикских владык, распахнулись, и оттуда появился облаченный в камзол, расшитый королевскими гербами, камердинер, в руках державший церемониальный скипетр, мало уступавший посохам гномов.

— Вы ли есть старейшины поселения гномов на землях Его величества Зигвельта? — торжественно вопросил слуга, непроницаемым взглядом обведя четверку послов.

— Да, мы явились по слову короля, — гном, также сохраняя степенность и собственное достоинство, отвечал, сурово уставившись на человека, которого, впрочем, тяжелый взгляд подгорного жителя нисколько не смутил.

— Его величество ожидает вас в большой приемной зале, — сообщил слуга, глядя поверх голов своих собеседников. — Следуйте за мной, почтенные, — человек развернулся, не обращая внимания на то, идут ли гномы за ним, и двинулся вглубь дворца.

Путь их лежал по широким коридорам и многочисленным залам, ныне почти пустым, если не считать редких слуг да стоявших у дверей гвардейцев. Всюду висели роскошные картины и мозаики, запечатлевшие деяния ныне усопших владык королевства, многочисленных предков Зигвельта. В нишах между окон стояли рыцарские доспехи, опиравшиеся на тяжелые топоры и двуручные мечи. Наконец перед гномами распахнулись тяжелые створки дверей, за которыми располагался тот самый зал, где обычно проходили королевские приемы.

У дверей, как и положено, застыли суровые и беспристрастные гвардейцы, сжимавшие короткие протазаны, причем стража стояла как снаружи зала, так и внутри. Само помещение имело прямоугольную форму, причем в длинных сторонах этого прямоугольника были прорезаны по шесть узких окон, свет из которых едва доставал до середины зала. В арках между окон стояли гвардейцы, уставившиеся куда-то в пустоту. Нельзя было сказать, что приемный зал отличается особой роскошью, скорее наоборот, все здесь выглядело весьма скромно, но за этой скромностью и скрывалось истинное величие королей Дьорвика. Это на западе, за Шангарским хребтом, каждый царек, под властью которого находится по тысяче кочевников, гоняющих по пустыне табуны верблюдов, стремится отстроить себе роскошные покои со стенами из золота и кровлей из слоновой кости, которую подпирают настоящие алмазные глыбы. Тем самым эти ничтожные владыки пытаются показать любому чужаку свою власть, свое богатство и величие. Однако здесь, на севере, люди знают, что величие правителя заключено вовсе не в мишурной роскоши и безвкусных украшениях, а в том, насколько прочен мир на подвластных ему землях. И королям, на протяжении многих веков правившим Дьорвиком, не было нужды убеджать самих себя в собственном величии, пытаясь поразить случайных гостей блеском золота и самоцветов, ибо одно лишь то, что их держава не погибла под ударами эльфов и не распалась в кровавых усобицах на тысячу кусочков, беспрестанно грызущихся друг с другом, подтверждало мудрость и силу этих королей.

Зигвельт Шестой, милостью богов правитель Дьорвика, восседал на троне, не отличавшемся особым богатством, в окружении нескольких писцов и гвардейцев, стоявших по обе руки от него. Сам король был одет в простой парчовый камзол и горностаевую мантию, на которой были вышиты гербы его рода, ставшие уже давно и гербами державы, подвластной этой семье. Король предпочитал обходиться без лишних украшений, и теперь на его поседевшей головы тускло сверкал узкий венец из чистого золота, да на шее висела тяжелая цепь все их того же благородного металла, более же ничего лишнего, никаких скипетров и украшений не было. Подстать владыке была и его свита, также отличавшаяся подчеркнуто скромными одеждами и отсутствием лишних украшений. Лишь гвардейцы, лучшие воины королевства, преданные своему господину больше, чем кому бы то ни было, и готовые в любой миг принять смерть во имя его, сверкали позолотой начищенных до ослепительного блеска доспехов и сталью оружия. И каждому жителю Дьорвика было известно, что гвардия уже давно заслужила право затмевать самого короля роскошью и блеском своего облачения, ибо заслуги их перед владыками державы были поистине неоценимы.

Распорядитель, сопровождавший гномов на встречу с королем, шагнул вперед и громко произнес:

— Старшины квартала гномов на аудиенцию к Его величеству Зигвельту, владыке Дьорвика, — с этими словами камердинер ударил посохом по мрамору пола и отступил в сторону, пропуская гномов, следом за которыми всю дорогу шли двое гвардейцев, словно бы для того, чтоб депутаты от подгорных мастеров не передумали и не повернули бы обратно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});