Слова сияния - Брендон Сандерсон

— Ты даже не знаешь, что там внутри.

— Конечно же, знаю. — Сигзил засомневался. — Эй, Лоупен. Что тут за начинка?

 — Флангрия, — обрадованно проговорил Лоупен, в то время как Камень тоже побежал к уличному торговцу взять себе порцию уты.

— Которая представляет собой... — произнес Каладин.

— Мясо.

— Какое мясо?

— Мясное.

— Преобразованное, — проговорил Каладин, посмотрев на Сигзила.

— Ты ел преобразованную еду каждый вечер, когда был мостовиком, — заметил Сигзил, пожав плечами и откусив очередной кусок.

— Потому что у меня не было выбора. Смотри. Он обжаривает хлеб.

— Флангрию тоже обжаривают, — сказал Лоупен. — Делают из нее маленькие шарики, смешивая с земляным лависом. Скатывают и обжаривают, а затем начиняют ими хлеб и поливают соусом.

Он довольно причмокнул, облизав губы.

— Она дешевле воды, — заметил Пит, когда Камень прибежал обратно.

— Скорее всего, потому, что даже зерно преобразовано, — предположил Каладин. — На вкус как плесень. Камень, я в тебе разочаровался.

Рогоед смутился, но откусил немного. Его ута хрустнула.

— Ракушки? — спросил Каладин.

— Клешни крэмлинга, — усмехнулся Камень. — Глубокой прожарки.

Каладин вздохнул, но они все-таки возобновили движение сквозь толпу, в конечном итоге протиснувшись к деревянному зданию, построенному с подветренной стороны большего по размеру каменного сооружения. Все здесь, конечно же, организовали так, чтобы как можно больше дверей выходило на противоположную Источнику сторону, а улицы были проложены с востока на запад, чтобы ветер мог дуть свободно.

Из таверны лился теплый оранжевый свет. Свет огня. Ни в одной таверне не стали бы использовать сферы для освещения. Даже с замками на фонарях свет ценных сфер мог оказаться слишком заманчивым для перебравших с выпивкой клиентов заведения. Мостовики протолкались внутрь, и их встретил низкий гул болтовни, криков и пения.

— Мы не найдем здесь места, — сказал Каладин, перекрикивая шум. Даже с поредевшим населением военного лагеря Далинара таверна оказалась переполнена.

— Конечно же, найдем, — улыбнулся Камень. — У нас есть секретное оружие.

Он указал на тихого круглолицего Пита, прокладывающего себе дорогу через зал к главной стойке. За ней стояла симпатичная темноглазая женщина, полировавшая стакан. Завидев Пита, она широко улыбнулась.

— Кстати, — обратился Сигзил к Каладину, — ты уже думал, куда будешь селить женатых мужчин Четвертого моста?

Женатые мужчины? Судя по выражению лица Пита, наклонившегося через стойку, перспектива выглядела не такой уж отдаленной. Каладин никогда не думал о таких вещах. А следовало бы. Он знал, что Камень женат — рогоед уже посылал письма семье, хотя Пики находились так далеко, что ответа до сих пор не пришло. Тефт был женат, но его жена мертва, как и большинство его семьи.

У других тоже могли быть семьи. Будучи мостовиками, они не часто говорили о своем прошлом, но Каладин слышал намеки то там, то тут. Они будут медленно возвращаться к нормальной жизни, и семьи станут ее частью, особенно здесь, в постоянном военном лагере.

— Шторма! — воскликнул Каладин, прижав руку к голове. — Мне придется попросить больше места.

— Есть много бараков, предназначенных для семей, — отметил Сигзил. — Некоторые женатые солдаты арендуют места около рынка. Можно выбрать один из этих вариантов.

— Это разрушит Четвертый мост! — сказал Камень. — Нельзя разрешать такое.

Что ж, женатые мужчины, как правило, становились лучшими солдатами. Необходимо разобраться с этим вопросом. Теперь в лагере Далинара пустовало много бараков, возможно, стоит попросить еще несколько.

Каладин кивнул в сторону женщины за стойкой.

— Думаю, она не хозяйка заведения.

— Нет, Ка просто разливает напитки, — ответил Камень. — Пит довольно сильно ею увлечен.

— Посмотрим, умеет ли она читать, — сказал Каладин, отступив в сторону, когда полупьяный посетитель вывалился наружу в ночь. — Шторма, хорошо бы иметь кого-то для такого дела.

В нормальной армии Каладин был бы светлоглазым, и его жена или сестра выступали бы в качестве батальонного писца и клерка.

Пит махнул им, и Ка провела их к столику в стороне. Каладин сел спиной к стене, достаточно близко к окну, чтобы выглянуть из него при желании, но недостаточно, чтобы вырисовываться в виде силуэта. Под усевшимся Камнем застонал стул, и Каладин пожалел ни в чем неповинный предмет мебели. Рогоед оставался единственным в бригаде, кто возвышался над Каладином на пару дюймов и был практически вдвое шире.

— Рогоедский лагер? — спросил Камень, с надеждой взглянув на Ка.

— Он расплавляет наши кружки, — ответила женщина. — Эль?

— Эль, — вздохнул Камень. — Его следовало бы объявить напитком для женщин, а не для здоровенных мужчин-рогоедов. По крайней мере, это не вино.

Каладин попросил ее принести что угодно, почти не уделяя внимания вопросу. Место действительно не самое привлекательное. Шум, брань, дым и зловоние. Но оно было еще и живым. Смех. Хвастовство и крики, гремящие кружки. Ради этого... ради этого жили некоторые люди. Честно трудиться днем, проводить время в таверне с друзьями вечером.

Не такая уж и плохая жизнь.

— Сегодня шумно, — заметил Сигзил.

— Тут всегда шумно, — ответил Камень. — Но сегодня, наверное, особенно.

— Армия выиграла забег на плато вместе с армией Бетаба, — сказал Пит.

Тем лучше для них. Далинар не участвовал в забеге в отличие от Адолина, отправившегося вместе с тремя людьми из Четвертого моста. Впрочем, они не были обязаны идти в бой — а любой забег на плато, который не подвергал опасности людей Каладина, неплох.

— Столько людей, это хорошо, — проговорил Камень. — Больше тепла в таверне. Снаружи слишком холодно.

— Слишком холодно? — переспросил Моаш. — Ты же со штормовых Пиков рогоедов!

— И? — спросил Камень, нахмурившись.

— И это горы. Там должно быть намного холоднее, чем где-нибудь здесь, внизу.

Камень буквально покрылся пятнами забавной смеси негодования и недоверчивости, придавшими красный оттенок его светлой рогоедской коже.

— Слишком много воздуха! Тебе тяжело думать. Холодно? Пики рогоедов теплые! Восхитительно теплые.

— В самом деле? — спросил Каладин скептически. Камень мог всего лишь шутить. Иногда его шутки не имели смысла ни для кого, кроме него.

— Так и есть, — подтвердил Сигзил. — В Пиках имеются горячие источники, согревающие местность.

— Да, но не источники, — уточнил Камень, помахав пальцем Сигзилу. — Источники — слово низинников. Океаны рогоедов — это вода жизни.

— Океаны? — спросил Пит, нахмурившись.

— Очень маленькие океаны, — поправился Камень. — По одному на вершину.

— На вершине каждой горы образовался своего рода кратер, — пояснил Сигзил, — который заполнен большим озером теплой воды. Тепла хватает для создания пригодного для жилья участка, несмотря на высоту. Хотя если отойти подальше от города рогоедов, можно оказаться на морозе среди ледяных полей, оставленных сверхштормами.

— Твои россказни не верны, — проговорил Камень.

— Это факты, а не россказни.

— Все это россказни. Слушай. Давным-давно ункалаки, мой народ, которых вы зовете рогоедами, не жил на вершинах. Мы обитали внизу, где воздух густой и думать трудно. Но нас ненавидели.

— Кому же могло прийти в голову ненавидеть рогоедов? — спросил Пит.

— Всем, — ответил Камень, как раз когда Ка принесла им выпивку.

Особое внимание. Большинству остальных нужно было подойти к стойке, чтобы забрать напитки. Камень улыбнулся ей и схватил свою большую кружку.

— Первая выпивка. Лоупен, попытаешься меня победить?

— Как я и говорил, манча, — ответил Лоупен, поднимая свою собственную кружку, которая была не такой огромной.

Большой рогоед глотнул напитка, на губах осталась пена.

— Все хотели убить рогоедов, — сказал он, стукнув кулаком по столу. — Они нас боялись. В легендах рассказывается, что мы слишком хороши в бою. Поэтому на нас велась охота и нас почти уничтожили.

— Если вы так хороши в бою, — указал на него пальцем Моаш, — то как же так получилось, что вас почти уничтожили?

— Нас мало, — проговорил Камень, гордо приложив руку к груди. — А вас слишком много. Вы заполонили все низины. Мужчина не мог сделать ни шагу, не наступив сапогом на алети. Так вот, ункалаки были почти уничтожены. Но наш тана'каи — это как король, но круче — пошел к богам, чтобы вымолить помощь.

— Боги, — перебил Каладин. — Ты хочешь сказать, спрены.

Он нашел взглядом Сил, которая сидела на балке сверху, наблюдая за парой маленьких насекомых, ползущих по подпорке.