Отыгрывать эльфа непросто (сборник) (СИ) - Кондратьев Леонид Владимирович

Деньги, слава, власть… все это лишь костыли, подпорки, помогающие карабкаться по крутой пирамиде, постигая самый коварный и желанный наркотик… То, что заставляет дрожать от вожделения кости личей, чешую драконов, мягкие, кажущиеся неопасными пальцы хумансов, — знания! Только знание, в какой бы форме оно ни представлялось, оправдывает столетия существования, зовет к новым свершениям и горизонтам. Облекаясь в тома трудов и исследований, весомым подтверждением величия и страсти ложатся они в закрома разума.

Почему-то надолго застывший все у того же отдельно стоящего побега орешника дроу откинул капюшон и медленно, с наслаждением потянулся. Маска задумчивого недовольства, еще недавно проглядывавшая сквозь показное спокойствие на застывшем лице, медленно сменилась на осторожную, чуточку сонную улыбку. Густой утренний туман, обеспеченный близостью грунтовых вод и находящимся неподалеку болотом, уже давно растаял под утренними веселыми лучиками солнца, заставляющими командира немного недовольно морщиться, и мелкие, сияющие драгоценными камушками капельки росы праздничными искрами расцветили окружающее. Может, поэтому, а может, и из-за бессонной ночи, похоронившей результаты многодневных трудов, Ссешес не сразу отвлекся от утреннего великолепия и обратил внимание на тихие, практически неслышимые шаги. Стелющаяся мягким шагом Ва Сю медленно, как будто неохотно, приближалась к дроу. Падающие сквозь кроны пятнышки света скользили по затянутой в шелковое платье фигуре, пробивались сквозь воздушную копну волос, подсвечивали темные кончики прядущих в неуверенности и страхе ушей. Напряжение, буквально витающее вокруг кицуне, было практически видимым. Оттенки каких только чувств не мелькали в глубине напряженных, внезапно ставших незнакомыми глаз. Взгляд сам собой задерживался то на учащенно бьющейся жилке, чуть проступающей на мраморной белизне кожи, то на тонких, изящных пальцах, нервно теребящих короткий подол. Шаг… еще один… и вот в окружении звуков просыпающегося леса застыли две фигуры… И воздух загудел в предвкушении еще не сказанных слов… и затих шелест листвы… только какая-то птаха во внезапно наступившей тишине как будто по инерции подавилась сдавленным чвирком…

…Преждерожденный муж, недостойная ищет защиты и покровительства…

Бездонные колодцы наполненных алым огнем глаз замерли, стремясь вобрать в себя распростертое в странной коленопреклоненной позе существо… Взгляд сам собой перескочил с опущенных в покорности плеч, заскользил по обнаженной шее, волнам откинутых в сторону волос и склоненной голове с поникшими, еще недавно задорно торчавшими ушами. За бесчувственными зерцалами души невидимый для окружающих безумный хоровод мыслей набирал свои обороты…

«С добрым утром, садоводы-огородники! Довольно точно выбрано время. Впрочем, как и ожидалось… Ну что ж, одной проблемой больше или меньше, как посмотреть. С одной стороны, креатура Духа Чащи. С другой — неизвестно, что у нее с памятью, восстановилась или нет? Пока лисе очень удобно не высовываться — на первом краю маячу я и собираю все шишки. Так она имеет возможность в случае негативного развития ситуации раствориться в тенях. Упускать возможность увеличить силы Дома практически вдвое просто нерационально. Так что если в Доме Риллинтар был только один „маг“, да и то не уверен, можно ли убирать кавычки, то теперь их как минимум двое, а это уже что-то. Только вот, девочка, на защиту и покровительство, конечно, надеяться ты можешь, но Высокую клятву я с тебя стрясу, а после нее и о большем поговорить можно будет!»

— Ты просишь покровительства и защиты… Дом Риллинтар согласен предоставить их тебе. — Сухой, задумчивый голос дроу звучал отстраненно и безжизненно. — Но только в случае вступления в его ряды. Защищать и оберегать существо, лелеющее независимые планы, не входит в сферу интересов Дома…

Короткая пауза, не более одного вдоха, и под сводами леса прозвучала фраза, заставившая склонившуюся кицуне вскинуть голову и скрестить кинжалы взглядов с возвышающейся над ней фигурой.

— Или клятва подчинения.

— Нет! — Скрежет клинков столкнувшихся взглядов был столь силен, что, казалось, еще чуть-чуть — и его услышат в реальном мире. В беззвучном противоборстве, превратившем реку времени в застывший кисель, куда-то делась тихая, застенчивая девушка, склонившая взгляд и избегающая конфликтов. Оскалившийся хищник, защищающий свою территорию, — вот это определение было бы теперь к ней ближе всего. Только вместо ожидаемого ответного оскала на лице Ссешеса медленно проступила странная, практически невозможная для дроу улыбка, чуточку ехидная, но вместе с тем добрая, обезоруживающая улыбка. Как будто говорящая, что все идет по давно уже рассчитанному плану.

— Се Высокая клятва! Новую дщерь свою хранить и защищать всей силой Дома, тьмой и эхом пещер, текущей кровью и последним дыханием, до конца времен…

— Муж, обласканный Небесами, несравненен в чести своей и благородстве. Принять недостойную равноправным членом клана, сколь великая честь оказана мне сегодня! Несомненно, в сей час Небесный владыка обмакнул перо феникса и начертал иероглиф счастья на яшмовой скрижали. Верная служба недостойной будет лишь слабой наградой столь благородному покровителю и защитнику.

— Ну что ж. Теперь уже как члену Дома даю тебе развилку вариантов твоего дальнейшего будущего. Первый — ты присоединяешься к моему Дому, занимаешь должность Матроны. Это весьма высоко. Ты будешь второй после меня. В той мясорубке, которая приближается, я не могу гарантировать твое выживание, но обещаю в случае чего жестоко отомстить. — Беловолосый мрачно усмехнулся. — Второй вариант. Я делаю тебе несколько полезных артефактов, затем инсценирую твою гибель. — Кицуне удивленно моргнула. — Ты исчезаешь. Ты свободна бежать куда захочешь и делать что угодно, только не обнаруживай себя. Скрывайся около столетия, потом тебя, скорее всего, перестанут искать. Рекомендую бежать на запад, на востоке будет неспокойно. — Дроу чуть отвернулся от падающего в глаза лучика солнца. — В порядке просьбы, которую ты можешь выполнять, а можешь и не выполнять: я дам тебе список людей, которых желательно устранить. Можно им устроить несчастный случай, но лучше всего обернуть дело так, чтобы выставить то, чем они занимаются, лженаукой и шарлатанством, пусть долго никто не идет по их пути. Мне не нравится мир, в котором они достигнут успеха.

Дроу сделал паузу.

— Третий вариант… В этом случае, — Ссешес взглянул на кицуне в упор, — я обещаю убить тебя быстро и безболезненно. Учитывая твое наиболее вероятное будущее в третьем варианте, это лучшее, что я могу для тебя сделать. — Кицуне непроизвольно сглотнула.

Дроу одним резким рывком поднял Ва Сю на ноги.

— У тебя есть день, чтобы принять решение, — сказал он, разворачиваясь и направляясь к лагерю.

20.08.1941 г. Утренние хлопоты Сергеича

Каким только не видел старшина этого самого дроу: злым, щурящимся от плохо скрываемого удовольствия, еле стоящим на ногах от усталости или ранений. Но зевающим во всю свою зубастую пасть и сонно пошатывающимся — впервые. Застыв у котелка с зажатой в руке знатной щепоткой черного чая, не успевшей направиться по назначению до явления Ссешеса народу, Сергеич с известной хитринкой помолчал, подавив первый приступ любопытства. Ход мыслей старшины был примерно такой: «Если захочет, сам расскажет. Ну а на нет и суда нет». Снижение любопытства было обеспечено московскими гостями в полной мере. Убеленному сединами старому вояке после недавнего визита уже ничего не хотелось — ни тайн, ни открытий. Именно поэтому, поприветствовав дроу, Сергеич продолжил священнодействия по приготовлению походного чая — «с дымком».

— Доброго утра, командир.

Утренний густо заваренный чай, приготовленный в походном котелке, так ценимый охотниками, ролевиками и просто любителями многодневных походов… Особую пикантность этому божественному напитку обычно придают плавающие в нем хлопья пепла, сосновые иголки и повальное сонно-похмельное состояние чаевничающих. Но последнее не относилось к нашему случаю. Хотя…