Вопреки себе - Лилия Бернис

дал тебе право играться с нашими судьбами?!

Тим хотел кричать, но его голос звучал подавленно. Постепенно теряя рассудок, он все крепче сжимал рукоять своего меча, готовясь броситься на Латайну. Зиргрин, заметив неладное, подошел к нему, молниеносно уколов иглой со снотворным, после чего подхватил оседающее тело.

— Пусть поспит, — обернулся он к начавшим доставать оружие пиратам. Липучка теперь должен был стать их командиром, так что они готовились сражаться за него и не остановили архана лишь потому, что он действовал слишком быстро. — Тим — мой друг, я не стал бы ему вредить.

Латайна тем временем сняла свою подвеску с шеи Харка, после чего тело Беспалого аккуратно подобрали пираты, унося в сторону порта. Харк был Великим капитаном и должен быть похоронен в море. Богиня решила не провожать его в последний путь. Для нее это была теперь лишь пустая оболочка.

— Пойдем, — коснулась она локтя Зиргрина. — Мы уже приготовили покои для Тима. И пока он спит, нам с тобой нужно многое обсудить.

— Я здесь ради тебя, — ответил архан, взглянув на женщину.

— Мне известно, зачем ты здесь.

Глава 8

Уложив Тима на подготовленную для него кровать, Зиргрин оставил друга на попечение двух довольно откровенно одетых рабынь, после чего проследовал за Латайной в ее личные покои.

— Бедный маленький Тим, — вздохнула богиня, лично заваривая чай. — Слишком много новостей, к которым он был не готов. Но таково было мое условие духовного договора с Харком. Я обязана была рассказать ему правду сразу после его смерти. Узнать, что только что убил отца, который на самом деле глубоко заботился о нем… Не удивительно, что Тим едва не обезумел.

Женщина бережно разлила чай по пиалам, из-за чего комната наполнилась потрясающим душистым ароматом трав.

— Дело совершенно не в этом, — усмехнулся архан, стаскивая с себя перчатки и бросая их в пространственный артефакт. — Тим даже толком и не помнил уже Беспалого. Сколько лет прошло? Просто Липучка ненавидит, когда им манипулируют. Узнать, что вся его жизнь до этого момента была распланирована кем-то другим — вот что его взбесило.

— Не стану спорить, но мы не могли иначе. Харк всю жизнь мечтал о сыне, однако у него рождались только дочери. Появление Тима было для него, словно благословение небес. Как он мог позволить ему встретить печальную судьбу? Попробуй чай, он вполне тебе подходит. Между прочим, если ты сейчас объединишься со своим аватаром, то сможешь вернуться к обычной пище.

— Я собираюсь этим заняться сразу же, после того, как решу все свои вопросы здесь.

— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе сделать душу однородной, — кивнула Латайна. — Знаешь, а ведь я все еще глубоко ненавижу Сарса и Сузару. Эти двое из собственного эгоизма вступили в бой с моим мужем. Из-за них я потеряла свое нерожденное дитя, из-за них мой супруг был ранен и сейчас находится на пороге смерти…

— Ты же знаешь, что я не просил всего этого. Сарс воспользовался моим непониманием этого мира в тот момент, — вздохнул архан.

— Как вообще можно было вот так просто взять — и признать отцом первого встречного? Признав его своим отцом, ты практически добровольно принял его наследие. Впрочем, я все же понимаю, что ты не имеешь никакого отношения к событиям тех времен. Даже крылатый народ за столько веков изменился. В них больше нет искры жизни, они даже называются теперь иначе.

— Это ведь ты повлияла на них? Иначе не понимаю, как фаиры позволили Харку сохранить свои корабли и территории.

Морская богиня немного грустно рассмеялась.

— Они пришли на Архипелаг в очень властной манере. Однако правда заключается в том, что фаиры стали беженцами. Восточный континент не является родиной их народа. Когда он стал уходить под воду, фаиры легко отказались от него, решив переселиться. Вот только они не ожидали, что на Южном материке их будет ждать формация духовного отрицания, которая полностью блокирует их способности и давит на души, не давая мирно обустроиться на этой земле. Северный материк оказался вотчиной их извечного врага, Гильдии Теней. Ставшая ядром этой организации Сузара слишком сильно ненавидит крылатый народ, так что не позволит им мирно развиваться у себя под носом. Для фаиров осталось только одно место — Пиратский Архипелаг, некогда бывший Центральным континентом и их родиной. Я поговорила с правителем фаиров, объяснив, что произойдет, если мой супруг погибнет окончательно. Им больше не будет места в этом мире.

— Это ведь из-за них все произошло, — с интересом посмотрел на богиню Зиргрин.

— Из-за их предков, от которых в фаирах осталось не так много. Самый чистокровный среди них — это Император, однако даже его кровь разбавлена другими расами. Многовековые инцесты и малая рождаемость поставили этот народ на грань вымирания. Я предложила им помощь в выживании, однако взамен они должны принять ограничение врожденного навыка. Теперь каждый новорожденный будет иметь возможность подчинить своим навыком не более одного разумного. Император долго думал, но в конце согласился на мои условия. Пока фаиры держат головы склоненными перед волей Хранителей — их раса снова будет процветать.

Зиргрину было нечего сказать на это. Фаиры были изначально выходцами с Центрального континента, это был народ с неоднозначной историей, однако сейчас Морская богиня все еще хотела их сохранить. Она не была Хранителем, но все еще имела право принимать такое решение. Архан ощущал, что коренной народ Архипелага очень важен для Латайны. Парень еще не так много понимал в силах Хранителей, но был уверен, что богиня очень рассчитывала на энергию веры от фаиров. Сам Зиргрин не имел кровных обид с крылатыми, так что воспринял новость спокойно, лишь мысленно отметив, что Сузара будет в ярости. Но с другой стороны, если бы фаиры окончательно исчезли, ради чего продолжала бы существовать супруга Сарса? Ее питала глубочайшая ненависть, ради которой она продолжала жить в том состоянии, к которому пришла по собственной воле. Если бы источник ненависти вдруг исчез, не исчезла бы Сузара? И что в этом случае стало бы с Гильдией? Архану не хотелось, чтобы эта организация прекратила существование. Как бы тяжело ему в свое время ни приходилось в «клетке», он все еще испытывал глубокое чувство принадлежности к теням.

— Хорошо, если ты сможешь их контролировать.

— Принесенные ими клятвы сами будут их контролировать, — улыбнулась Латайна.

— Пока фаиры не пытаются поработить целые страны — мне до них не будет никакого дела, — произнес Зиргрин. — Но я уже пообещал, что на Восточный континент их больше не допущу,