Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

Это уже позднее – когда европейская социал-демократия поддержала войну, Ленин стал переходить на всё более непримиримую позицию критики соглашателей, но и тогда контакты с МСБ не прекращались.

В 1907 году до боёв с Каутским и Бернштейном было ещё далеко, и с 18 по 24 августа Ленин принимал участие в работе конгресса в Штутгарте, был избран в президиум.

Вместе с Августом Бебелем и Розой Люксембург – лидерами германских социал-демократов, он работал в комиссии по выработке резолюции о милитаризме и международных конфликтах, В Европе пока царил мир, однако прозорливые аналитики понимали, насколько он чреват войной.

Социал-демократия тогда была в кайзеровской Германии большой силой – ещё Бисмарк, в отличие от советника русских царей Победоносцева, понял, что рабочее движение надо не подавлять, а приручать. Со временем – к началу Первой мировой войны, эта линия принесёт свои, нужные кайзеру и капиталу, плоды. Германские социал-демократы – депутаты рейхстага, сто с лишним человек, и даже Карл Либкнехт, проголосуют за военный заём, за войну…

В 1907 году немцы считали себя «на коне», гордо гарцующем во главе международного социалистического движения. В честь участников конгресса прошёл публичный митинг, был устроен народный праздник в Каннштадте, дан вечер-концерт…

В Штутгарте Ленин познакомился с Кларой Цеткин (1857–1933) – знаменитой германской социал-демократкой и деятелем женского движения. Напомню, что Женский день 8 марта мы и по сей день отмечаем по её инициативе.

С конгресса Ленин вернулся в Куоккалу и опять впрягся в работу. Он пишет статьи и деловые письма, редактирует сборник «Зарницы», который выходит в Петербурге, проводит текущие партийные совещания, готовит к печати первое издание своих сочинений «За 12 лет» – оно должно было выйти в Петербурге за подписью «В. Ильин»…

Ленин начал выступать как партийный публицист, а затем – и как теоретик, с 1895 года. И теперь можно было подвести итоги двенадцати лет – ведь даже ранние ленинские работы имели не историческое, а практическое, актуальное значение.

Как личность и политик он сформировался очень рано. И он умел заглядывать вперёд на десяток-другой лет – не в том смысле, что давал прогноз: то-то и то-то сбудется тогда-то и так-то, а в смысле точного прогнозирования тех ведущих тенденций, которые будут определять общественные процессы в будущем.

Двенадцать лет назад народники уповали на крестьянскую общину, а Ленин уже тогда видел силой, ведущей Россию к социализму, рабочих. Теперь, через двенадцать лет, русский пролетариат стал силой, которая хотя и не смогла низвергнуть царизм в 1905 году, тем не менее вынудила царизм пойти на уступки и ввести в России хотя бы подобие гражданских свобод – пусть, пока, и урезанных.

Работал и жил Ленин в Куоккале напряжённо и вполне успешно. 15 октября 1907 года он сообщал матери, жившей тогда под Москвой:

«Дорогая мамочка! Давно я не писал тебе что-то… Теперь мы устроились на старом месте на зиму по-семейному. Надеемся, что зима будет не такая холодная, как прошлый год. Да мы, впрочем, теперь лучше приспособимся и „законопатимся“…

Здесь мы живём с компанийкой хороших друзей. Есть книги, работа. Гуляем по берегу моря…»[473]

«Компанийка хороших друзей» – это А. А. Богданов, И. Ф. Дубровинский, Г. Д. Лейтензен и Н. А. Рожков…

Все они в то или иное время будут политически колебаться, ближе или дальше отходить от Ленина, потом возвращаться.

Последний же – Н. А. Рожков (1868–1927) вскоре отойдёт от Ленина навсегда, станет одним из идейных руководителей ликвидаторства, будет редактировать меньшевистскую газету «Новая Сибирь», к Октябрьской революции отнесётся враждебно, будет бороться против Советской власти и лишь в 1922 году порвёт с меньшевизмом и закончит свои дни на тихой научно-педагогической работе.

Я о Рожкове ещё вспомню – по разным поводам.

Из письма Ленина видно, что он, вообще-то, рассчитывал в Куоккале зимовать, не удаляясь от России. Однако постоянным пристанищем и местом спокойной работы куоккальская дача быть уже не могла. За очень близкой границей, в Питере, сгущались тучи – в ноябре Санкт-Петербургская судебная палата наложила арест на первый том Сочинений «За 12 лет». Тираж конфисковала полиция, было возбуждено дело о привлечении Владимира Ульянова к суду.

В начале декабря 1907 года та же судебная палата вынесла решение об уничтожении тиража ленинских «Двух тактик социал-демократии в демократической революции».

Жить в Куоккале становилось просто опасно, а для Ленина – возможно, даже смертельно опасно.

Смертельно потому, что 19 августа 1906 года в России были учреждены – в мирное время – и действовали в 1906 и 1907 годах военно-полевые суды.

Военно-полевые суды создавались – в составе председателя и четырёх подчинённых ему офицеров – для каждого дела в отдельности по требованию генерал-губернатора и главноначальствующего в местностях, объявленных в связи с революционным движением на военном положении, для рассмотрения дел гражданских лиц.

Предварительное следствие не проводилось, суд рассматривал дело не позднее двух суток с момента поступления на основании материалов Охранного отделения или жандармского управления в закрытом судебном заседании. Обвинительный акт заменялся приказом о предании суду, приговоры обжалованию не подлежали, приводились в исполнение в течение суток, а в качестве почти единственной меры наказания применялась смертная казнь.

Напомню, что в июне 1907 года Особый отдел петербургского губернаторского жандармского отделения предложил начальнику петербургской охранки «возбудить вопрос о выдаче» Ленина из Финляндии.

Если бы это произошло, то военно-полевой судебный фарс по делу «государственного преступника», подданного Российской империи Владимира Ильина Ульянова состряпать в не находившемся на военном положении Петербурге было бы, может быть, и не просто. Но ведь Российская империя – государство весьма протяжённое, даже во второй половине 1907 года полностью ещё не замиренное, так что местность, объявленную в связи с революционным движением на военном положении, отыскать при желании можно было.

Иными словами угроза для Ленина возникала потенциально смертельная. И он из Куоккалы переезжает в ноябре 1907 года в Огльбю под Гельсингфорсом (Хельсинки). Но и Огльбю – всего лишь транзитный пункт, ибо уже ясно – для Ленина становится опасной вся Финляндия.

Впрочем, уезжать в Европу надо было не только из соображений безопасности – большевистский центр вынес решение о перенесении издания газеты «Пролетарий» за границу и переезде туда Ленина.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});