Лучший экипаж Солнечной. Саботажник. У Билли есть хреновина - Олег Дивов

Полковник судорожно вздохнул.

– Вы бы действительно как–нибудь зашли ко мне… На чашечку кофе, – не без труда выдавил он. – Посидели бы, поболтали. А?

– Ну, когда разберусь с делами…

– И отлично! И замечательно! А с русскими вашими приятелями, умоляю, поосторожнее! Это я уже как командир говорю. Там шпион на шпионе. Втираются в доверие моментально. Один этот их Кронштейн чего стоит… Они вообще обнаглели невероятно – живут на наши деньги, а воевать не хотят. Представьте себе, только что транспортникам иск вчинили! У них, видите ли, гидродинамическим ударом на сто тысяч имущества за борт сковырнуло. Вы представляете, какой это должен быть толчок, чтобы их дредноут хотя бы покачнулся? Да он космодром протаранит и не заметит. Одну–единственную стаю крокодилов попросили сбить – так нет, мы в поход собираемся. Разгребай тут потом… Сами через сутки возвращаются – и ну права качать. А вся эта их придурь, весь этот мичман Харитонов – уверяю вас, святой отец, исключительно для отвода глаз. Сосут из НАТО денежки и в ус не дуют, саботажники!

Причер невольно призадумался – в словах полковника имелось некое рациональное зерно. Русские действительно на поверку оказались совсем не такими идиотами, какими их принято было считать. Но в то же время, в то же время…

– Я буду внимателен, – пообещал капеллан.

– И план мероприятий мне, будьте любезны. Есть правила игры – верно, святой отец? – Полковник заговорщически подмигнул. – Мы их оба прекрасно знаем. Так давайте не будем вставать в позу. Что вам, трудно? Вдруг явится из Генштаба инспекция, а у нас не все документы оформлены. И мне достанется, и вам тоже, сначала от прямого начальства, потом от концессионера. Глупо ведь так подставляться – ага?

– Я только одного не понимаю, – признался капеллан. – Как вы себе это видите – священник присылает вам план, а там написано… м–м… – Причер на секунду задумался. – Ну, предположим. Такого–то числа в гарнизонном публичном доме силами личного состава Службы поддержки под моим художественным руководством будет поставлено театрализованное представление «Раав – блудница из града Иерихона». По окончании спектакля всеобщая радостная е…ля. Плановая, так сказать, оргия с буфетом и фейерверком. И подпись – гарнизонный капеллан Причер. Это же бред какой–то! Я уж молчу, что святотатство.

– А вы не пишите «капеллан», пишите «капитан», – сказал полковник серьезно. – И между прочим, никаких оргий. Наш публичный дом структура военная и безобразиями не занимается. Нормальный оздоровительный секс по утвержденным санитарно–гигиеническим нормам… Как вы сказали? Раав – блудница? По–моему, что–то похожее у нас уже было. В прошлом году. Вы знаете, отче, зайдите–ка в архив канцелярии и скачайте тематические планы вашего предшественника. Так проще будет. Ох, странный вы какой–то, ей–богу.

– Я служил в мобильных частях, на переднем крае, – пробормотал капеллан извиняющимся тоном, не зная, плакать ему или смеяться. – Там не было проституток. Только бойцы.

– Ну, здесь тоже, как вы могли убедиться, самый что ни на есть передний край. И шлюхи наши те еще бойцы. А вот бойцы иногда ведут себя как последние бляди. Тридцать пять рыл к утру понедельника – на гауптвахте! Безобразная драка с военной полицией. Личный джип майора Виллиса полдня искали – а он на крыше штаба валяется! Как его туда закинули, ума не приложу. И опять на главном флагштоке чьи–то грязные трусы. Уймите их, святой отец! Повлияйте как–нибудь, а? Думаете, я просто так перед вами плачусь? Если бы!

– Это что, шестой сектор постарался?

– Да нет, у Тэйлора дисциплина что надо. Тихо–мирно заблевали солдатский бар, побили немного посуду и утопали в казарму спать. За этих я спокоен. Если зверье когда–нибудь перейдет стену, я хотел бы оказаться в шестом. Хоть какой–то шанс… Что вы так смотрите, отче? Да, я и такую возможность допускаю. А чего вы хотите? Счастья для всех разом и чтоб никого не убили? Бессмертие стоит жизней.

«Бессмертие стоит жизней, – про себя повторил капеллан. – Сурово и очень верно. Только нужно ли оно, такое? Не знаю».

– Разрешите идти? – спросил он. – Да, я дам объявление в сети, чтобы уже со среды приходили к исповеди полегоньку. Ох, мне еще разведвзвод отпевать… Ну и в воскресенье полноценная служба. Заходите послушать.

– Скажите речь, отче. Закатите нам такую проповедь, чтобы душа пела. В общем, сделайте что–нибудь. – Полковник вдруг сунулся вперед через стол, ухватил руку Причера и неловко ее чмокнул. Тот перекрестил лысеющую макушку командира и даже невольно умилился.

– Спасите нас, отче, – сказал полковник, заглядывая капеллану в глаза с собачьей преданностью. – Вы же видите, база держится из последних сил. Люди надрываются физически и почти уже сломлены морально. Помогите им выстоять.

– Вы отпустите меня сегодня в джунгли? – спросил Причер, чувствуя себя гнусным шантажистом.

– Я пущу вас куда угодно, хоть в свой банковский сейф, только сделайте что–то для поднятия боевого духа. Вот, считайте, я вам исповедался. Самый тяжкий грех военачальника – неверие в победу. Разве не так? Мой это грех, я им страдаю.

– «Господь крепость жизни моей», – процитировал капеллан. – «Кого мне страшиться? Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут».

– Сами не падут, – уныло сказал полковник. – Хрен от них, зверей, такого дождешься.

За стеной еле слышно взвыла сирена, на столе ожил динамик.

– Внимание, база. Малая воздушная, – буркнул голос дежурного ПВО. – До ста единиц с юго–запада. Не исключен прорыв ограниченной численностью над четвертым сектором. Караулу четвертого принять меры к отражению. Химзащите приготовиться.

Вдалеке принялась долбить зенитная батарея.

– Я же говорю, – вздохнул полковник. – Сами они, гады, не падают…

* * *

Причер лег животом на бортик, поглядел со стены вниз и спросил изумленно:

– Опа! А где?

– В землю ушло, – сказали ему. – Всосалось. А чего вы хотите, полтора суток. Утром сегодня уже ничего не было.

Гигантский вал трупов, опоясывавший базу, исчез почти бесследно. Так, корочка бурая далеко внизу подсыхала, и все. О минувшем побоище напоминал разве что циклопический бурелом вдалеке, на который уже потихоньку наползали джунгли – молодая поросль уверенно пробивалась сквозь поваленные стволы.

– Прах к праху, – буркнул Причер. – Круговорот веществ в природе. Впечатляет.

– Главное – убирать не надо, – заметил старший группы.

Причер, закусив под маской губу, вспоминал, что было про период разложения в файлах по местной фауне. «Да нет, все равно нереально. Полный распад за полтора суток? Ха–ха, слуга покорный. Не разложилось оно, а в почву ушло. Именно – всосалось. Точнее, было всосано. С жуткой силой. Что–то мне прямо как–то неуютно. Допустим, я туда сейчас наступлю, а оно и меня… Всосет. С довольным чавканьем. Ладно, отставить фантазии. Думать. Думать».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});