Знаменитые писатели Запада. 55 портретов - Юрий Безелянский

Проясним отношение Эко к телевидению. «Я люблю телевидение — говорит он, — точно так же, как я люблю ветчину и машину. Но я не провожу всю свою жизнь за поеданием ветчины или за рулем. Я каждый вечер провожу перед экраном один час, просматривая фильм или что-нибудь еще… Телевидение и Интернет не должно превращаться в наркотик!»

Всегда интересно узнать, как строят свою жизнь знаменитые люди, добившиеся успеха, может быть, нам хочется разгадать их секрет? Умберто Эко в своей постоянной работе и в своем творчестве непременно пробивает окошечко и на какое-время куда-то уезжает, забывая и телевидение, и компьютер. «Иногда месяц, два живу без автомобиля, — говорит он. — Очень, скажу вам, полезно. Это ведь старая еврейская идея шабата, субботнего отдыха и воздержания, — в течение какого-то времени ни до чего не дотрагиваться, даже свет не включать… дать отдохнуть своему телу».

И, конечно, голове. «У меня полно идей, но это слишком много — нужна только одна».

Не знаю, как другим, а мне это состояние очень близко: я постоянно в плену у многочисленных идей — написать то-то и то-то, а сил уже не так много, и надо из множества идей выбирать только одну.

И еще один деликатный вопрос: деньги. «Что вы делаете с деньгами?» — спросил однажды у Умберто Эко один из журналистов и получил следующий ответ: «Деньги становятся серьезной проблемой, если их нет. Когда они появляются, то на них не обращаешь внимания. Вообще не надо быть пленником денег… До 50 лет я был далеко не богат, но никогда не воспринимал это как трагедию. На что я расходую деньги? Главное для меня — иметь в кармане какие-то деньги, чтобы взять такси…»

Браво, Умберто! Взять такси, когда захочешь, — какая маленькая свобода! Но какая приятная…

Таков вкратце портрет Умберто Эко, родившегося 5 января 1932 года. За 56 дней до моего рождения — он уже пищал и сучил ножками… И в дальнейшие годы я все время плелся позади своего коллеги, члена «Клуба 1932»; он — профессор, а я даже не кандидат наук; он — всемирная знаменитость, а я — всего лишь «один из» — один из современных русских писателей; он читает лекции в университетах мира, а я лишь скромно выступаю перед читателями московских библиотек; он курит, а я — нет; он играет на флейте, как Вуди Аллен на кларнете, я не играю ни на одном музыкальном инструменте…

Он — я… и так без конца. Единственное, что нас объединяет с Умберто Эко — это ирония. У нас один взгляд на жизнь — грустный и иронический.

Драматурги

В театр приходят не смотреть слезы, а слушать речи, которые их исторгают.

Дени Дидро

Романист может потерять читателя на протяжении нескольких страниц; драматург не может; позволить себе потерять зрителя ни на минуту.

Теренс Раттиган, английский драматург

Автор пишет одну пьесу, актеры играют другую, а зрители видят третью.

Шарль Баре, французский импресарио

Корифей комедии нравов

У истоков мирового театра стояли древние классики Еврипид, Софокл и Эсхилл. Не будем тревожить их тени. Обратимся в средние века. Там царствуют три имени: Гольдони, Бомарше и Мольер. Мольера не трогаем: после Михаила Булгакова и рука не поднимается. И вот о Гольдони и Бомарше поговорим-повспоминаем немного.

Карло Гольдони — итальянский драматург, корифей комедии нравов. Его «Трактирщица» (или «Хозяйка гостиницы») и «Слуга двух господ» — театральные хиты, не сходящие со сцены до сих пор. Умная Мирандолина благодаря хитрости и женскому обаянию дурачит увивающихся за ней богатых господ, и ловкий слуга Труффальдино, умеющийся вывернуться из любой ситации, — неизменно покоряют зрительские сердца.

Но эти две комедии — лишь малая часть того, что создал Гольдони. Он прожил 86 лет (родился 25 февраля 1707 года), а умер 6 февраля 1793 года) и написал 267 пьес: 155 комедий в прозе и в стихах, 18 трагедий и трагических комедий, 94 либретто серьезных и комических опер. Не слабо, правда? Апогей его славы — сезон 1750–1751 годов, — когда он выпустил в свет 16 новых комедий.

Карло Гольдони родился в Венеции и с ранних лет был очарован театром. В возрасте 11 лет сочинил первую пьесу, а уже через год выступил в любительском спектакле, и что примечательно: в женской роли. Родители Гольдони были против увлечения сыном театром, и он получил профессию адвоката, но избавиться от театральных чар уже не смог до конца жизни. И его захватила страсть стать драматургом. Первая пьеса оказалась неудачной, а потом пришел успех, а дальше, как говорится, покатило!..

Гольдони стал не просто автором успешных пьес, но задумал осуществить реформу итальянского театра. И осуществил — сломал традицию игры исключительно в масках и только развлекательные буффонады — комедии дель арте. Вместо импровизаций Гольдони предложил актерам свои оригинальнее тексты, — никакой отсебятины, а только выполнять авторский замысел. Это была революция.

Вот как рисует эту смену театральных вех знаменитый Павел Муратов в своей хрестоматийной книге «Образы Италии»:

«Итальянская комедия немыслима без венецианца Панталоне и венецианки Коломбины, без двух шутов Арлекина и Бригеллы, родившихся в венецианских провинциях Бергамо и Брешии. В Венеции комедия масок быстрее всего расцвела, и здесь она прежде, чем где-либо, стала клониться к упадку. Здесь в 1707 году родился Карло Гольдони, с именем которого связана уже новая эпоха в истории итальянского театра. Гольдони вырос среди масок, он воспитывался на старой комедии и бессознательно воспринял многие из ее традиций, удержал многое из духа. Но он чувствовал себя реформатором, призванным свергнуть комедию импровизаций, чтобы на ее место поставить новую, свою комедию. Он объявил маскам беспощадную войну и среди своих шумных успехов подписал смертный приговор тем наивным и пестрым созданиям, которые столько веков бесхитростно веселили Италию.

Когда теперь, через 150 лет, мы обращаем взор к тем временам, то для нас ясно, что Гольдони руководила историческая судьба вещей. Комедия масок рано или поздно должна была уступить место писаной реалистической комедии, и Гольдони был просто выражением некоей исторической потребности…»

Гольдони, подобно большинству просветителей, искал нравственный идеал эпохи Просвещения и находил его не в буржуазной среде, а в народе. Быт и нравы итальянской аристократии он жестоко высмеивал. Гольдони стал одним из первых в Европе, кто изобразил на сцене массовый народный быт. Венеция на него обиделась, и Гольдони был вынужден покинуть родной город и переехать в 1762 году в Париж, где жил при французском королевском дворе. В Париже Гольдони и умер.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});