Верхом на раторне - Пэт Ходжилл

— Возьми меня!

— Меня!

— Меня!

Что это такое, что за исступлённый голод?

Джейм окунулась в них, голая и совершенно взбешенная. Они разбегались перед ней со слабым визгом, шокированные отсутствием маски на её лице. Можно было не сомневаться: это был кошмар Тори, во сне и наяву. Если хотя бы часть этого была правдой, Женский Мир потерял всякий разум или, по крайней мере, голову. Не удивительно, что Тори так запаниковал. Но где это он, или, скорее, где это они?

Она последовала за ним в холодное, тёмное место, которое, без сомнений, она должна была узнать по этому тонкому, кислому запаху, но тут было очень и очень темно, и почему-то чувствовалось, что безопаснее было не знать и не быть замеченной. Голоса бормотали, то громче, то тише, сплётённые вместе с плотной фактурой ткани спора, который никогда не кончался, а только всё повторялся в бесконечных вариациях.

— … руки, руки, руки, — говорил Торисен. Его голос звучал теперь гораздо моложе, чем мгновение назад, и ломался от беспомощного изнеможения. — Как они хватаются и цепляются! Они могут утащить меня вниз, но я поклялся никогда не допускать неудачи, как это было с Мулленом. Я п-поклялся!

Ему ответил хриплый, приглушённый голос, коварный шепот откуда-то изнутри:

— Мы все клянёмся. Многие поклялись мне, и все поклялись ложно. Я потерял тысячи. Я потерял тебя, мой единственный сын. Что такое один человек по сравнению с этим?

— Он был просто им, человеком, и он мне доверял. Как и все они.

— Все, кто доверяют кому-то — глупцы. Я доверял тебе. Ты, не доверяй никому.

— Но она моя с-сестра, мой близнец, моя другая половинка. Почему я не могу довериться ей и принять её помощь?

Это был голос ребёнка, обороняющегося от темноты. Джейм захотелось закричать в неё: «Ох, стань взрослым! Не спрашивай. Скажи ему!», но её собственный голос застрял в горле.

— Потому что, парень, она шанир.

— Это — это действительно так плохо?

Вот теперь она и в самом деле изумилась. Когда это Тори начал спрашивать такое, подрывая основы их самых первых уроков?

— Анар рассказывал нам старые истории. Мать пела их нам в темноте, прежде чем покинула нас. Когда-то, эти из Старой Крови, творили великие вещи…

— Ужасные вещи.

— И это тоже. Однако, всё остальное в жизни — серое. Почему только этот вопрос чёрно-белый?

… белый камень, чёрный камень, остаться или уйти…

— Ты спрашиваешь меня об этом, снова, и снова, и снова. Ты думаешь, что если будешь ныть достаточно долго, я смогу изменить ночь на день? Слабый, глупый, вероломный мальчишка. Не рассказать ли мне тебе, снова, что этот мерзкий шанир, мой братец Грешан, сотворил со мной в детстве, когда я был не старше, чем ты сейчас? Стоит ли мне показать тебе?

«Нет! — хотела закричать Джейм. — Оставь его одного, ты, обормот!» Но страх проглотил её голос.

— Смотри. Слушай. Учись, — сказал этот тошнотворный голос, злорадствуя над каждым словом. — Просто капля его крови на кончике ножа, это не достаточно сильно, чтобы привязать его больше, чем на час или два, но как раз достаточно долго, чтобы сделать игру более интересной. Дорогой маленький Гангрена. В последний раз ты поплакался об этом Отцу, но он тебе не поверил и никогда не поверит. Не против меня. Ты никчёмный, распускающий сопли лжец, и все это знают. А теперь будь хорошим мальчиком и открой пошире рот или я выбью тебе зуб — снова — ножом. Вот. А теперь, иди ко мне.

И Джейм проснулась на холодном очаге, с железным вкусом крови во рту из её собственного прокушенного языка и криком ужаса брата, эхом отдающимся в голове.

IV

Первый раунд отбора прошёл в основном так, как и ожидалось, хотя и с несколькими сюрпризами. Разумеется, начали с дома Верховного Лорда и первое имя, названное саргантом, стоящим позади Харна Удава, было именем Лордана Норф.

Долгое время никто не двигался, за исключением Харна, который опять дёргал свой серый шёлковый шарф. Камней не было брошено, ни чёрных, ни белых, а это означало, что Джейм прошла. Затем старший Яран наклонился вперёд и катнул шар из слоновой кости, покрытый мелкими рунами. Харн почувствовал, что комната поплыла перед его глазами. Должен ли он, тем не менее, бросить чёрный? Но от этого его избавила Рандир. Неважно, по собственному решению или по приказу своей леди, она позволила упасть своему чёрному шару. Он не подпрыгнул и не покатился, а упал с тихим хлопком и остался лежать, слегка подёргиваясь.

И опять все ждали, но никто не двигался. Затем Яран и Рандир подобрали свои метки и было названо следующее имя.

Харн с громким свистом вуусс перевёл дыхание, заставив Коменданта бросить на него позабавленный взгляд. Судьба Джейм не будет определена до второго раунда или даже, возможно, третьего и последнего.

Решение было отложено и для лорданов Каинрон и Ардет. Политика в сторону, некоторые считали, что первый был слишком неуклюжим и грубым, а второй слишком легкомысленным, чтобы стать хорошими офицерами. Шиповник Железный Шип тоже приобрела один белый и один черный камень. Никто не сомневался в её способностях, но некоторые всё ещё настороженно относились к её внезапной перемене домов. Такие вещи редко случались и вызывали большие подозрения, когда всё же происходили. К концу первого раунда осталась не решенной судьба порядка двух сотен кадетов.

К этому времени уже наступила ночь, толстые свечи с часовым полосками успели наполовину сгореть.

— С такой скоростью, — прошептал юный Даниор Брендану в паузе между раундами, — мы не закончим до рассвета. Ты думаешь, Комендант сможет продержаться так долго?

Брендан коротко и безрадостно усмехнулся.

— Я видел как Шет Острый Язык руководил битвой, а бой продолжался трое суток подряд, с бедром, рассечённым на два дюйма в глубину. Мы узнали об этом только в самом конце, когда он спешился и повалился на землю от потери крови. Меня больше беспокоит Шило. Всякий раз, когда она касается этого проклятого чёрного шара, из неё что-то уходит прочь.

— А Харн?

— Ты сидишь к нему ближе, чем я. Продолжай наблюдать. Мне не нравится цвет его лица или то, как он продолжает затягивать этот треклятый шарф; и я не верю, что Ардет поможет, хоть он и сидит ещё ближе.

Они оба бросили взгляд на старшего Ардета, который стоял в стороне, потягивая янтарное вино из хрустального бокала. В настоящий момент в Совете Рандонов только он и Яран были чистокровными хайборнами, хотя в остальном они отличались друг от друга как тонкая кожа от грубого шелка.

— Так Лорд Ардет всё ещё не разговаривает с Чернышом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});