Горбун, Или Маленький Парижанин - Поль Феваль

Теперь Гонзаго знал, что ему позволено все. Эти люди стали его сообщниками. Теперь у него была своя армия. Принц поставил букет на место.

— Можете не беспокоиться, — проговорил он, — мы с вами заодно. Но есть кое-что и посерьезнее. Скоро пробьет девять.

— Узнали что-нибудь новое, ваша светлость? — поинтересовался Пероль.

— Ничего. Я лишь принял надлежащие меры: все подходы к домику охраняются. Готье с пятеркой молодцов стоят у входа в переулок, Кит и еще двое — у ворот в сад. В прихожей дежурят вооруженные слуги.

— А эти два шута? — осведомился Навайль.

— Плюмаж и Галунье? Я не доверил им ни один из постов. Они ждут, как и мы, вон там.

И принц указал в сторону входа на галерею, где после его появления все люстры были погашены. Одновременно с этим двери, ведущие на галерею, оставались распахнутыми.

— Кого мы все ждем — и они, и мы? — неожиданно спросил Шаверни, в чьем пасмурном взгляде вдруг зажегся осмысленный огонек.

— Тебя, кузен, ведь не было здесь вчера, когда я получил это письмо? — ответил вопросом на вопрос Гонзаго.

— Нет. Так кого же вы ждете?

— Того, кто займет это место, — ответил принц, указывая на кресло, пустовавшее с начала ужина.

— Переулок, сад, прихожая, лестница — везде полно вооруженных людей, — с презрением в голосе проговорил Шаверни. — И все это ради одного человека?

— Этого человека зовут Лагардер, — с непроизвольной значительностью произнес Гонзаго.

— Лагардер? — переспросил Шаверни. Затем добавил, ни к кому не обращаясь:

— Я его ненавижу, но когда он поверг меня наземь, то потом сжалился.

Гонзаго, чтобы лучше слышать, наклонившийся к кузену, лишь покачал головой. Затем выпрямился и проговорил:

— Господа, как по-вашему: достаточны принятые мною меры или нет?

Шаверни пожал плечами и рассмеялся.

— Двадцать против одного! — проворчал Навайль. — Что ж, это вполне честно.

— Черт возьми! — воскликнул Ориоль, несколько успокоенный внушительной численностью гарнизона. — А мы и не боялись!

— Как вы полагаете, — снова заговорило Гонзаго, — двадцати человек достаточно, чтобы его подстеречь исхватить, живого или мертвого?

— Даже слишком, ваша светлость! Более чем достаточно! — послышались возгласы сотрапезников.

— Тогда вы можете пообещать, что никто не упрекнет меня потом в недостатке осторожности?

— Уж за это-то я ручаюсь! — воскликнул Шаверни. — Если вам чего-то и недостает, то уж никак не осторожности.

— Я хотел, чтобы вы подтвердили правильность моих действий, — сказал Гонзаго. — А хотите, теперь я выскажу вам свое мнение?

— Конечно, ваша светлость!

Сотрапезники снова принялись за шампанское. Принц Гонзаго встал.

— Мое мнение заключается в том, — медленно и серьезно произнес он, — что все это впустую. Этого человека я знаю. Он сказал: «В девять я буду среди вас». И, значит, в девять часов мы увидим Лагардера лицом к лицу, уверен, клянусь вам. Нет такой силы, которая помешала бы ему явиться на условленную встречу. Спустится он по каменной трубе? Впрыгнет в окно? Вылезет из-под пола? Не знаю. Но точно в назначенный час, ни раньше ни позже, он будет сидеть за этим столом.

— Дьявольщина! — воскликнул Шаверни. — Попадись он мне, но только один на один!

— Замолчи, — резко одернул его Гонзаго, — я только на ярмарках люблю смотреть, как карлик сражается с гигантом. Я настолько убежден во всем этом, господа, — добавил он, повернувшись к остальным, — что только что проверил свою шпагу.

Достав оружие из ножен, принц согнул гибкий и блестящий стальной клинок.

— Час близится, — подытожил он, взглянув на часы уголком глаза, — последуйте моему примеру. Очень вам рекомендую рассчитывать на свои шпаги.

Приспешники Гонзаго проследили за его взглядом и уставились на циферблат роскошных часов, громко тикавших в футляре из розового дерева. Стрелка приближалась к цифре девять. Сотрапезники бросились разыскивать свои шпаги, в беспорядке раскиданные по всей гостиной.

— Пусть только он мне попадется один на один! — повторил Шаверни.

— Ты куда? — спросил Гонзаго Пероля, направившегося в сторону галереи.

— Закрыть двери, — объяснил осторожный фактотум.

— Оставь двери в покое. Раз я сказал, что они останутся раскрытыми, значит, так тому и быть.

— Это условный знак, господа, — продолжал он, обращаясь к товарищам по оружию. — Если двери закроются, можете радоваться — это будет означать: «Враг повержен». Но пока они отворены, будь начеку.

Пероль вместе с Ориолем, Таранном и финансистом заняли последнюю линию обороны. Рядом с Гонзаго выстроились Шуази, Навайль, Носе, Жиронн и остальные дворяне. Ближе всех к двери, по другую сторону стола поместился Шаверни. Каждый держал в руке обнаженную шпагу. Все взгляды были устремлены в сторону темной галереи.

Это беспокойное и вместе с тем торжественное ожидание давало четкое представление о человеке, который должен был вот-вот появиться. Часы заскрипели — как всегда перед тем, как начать бить.

— Вы готовы, господа? — спросил Гонзаго, не отрывая глаз от двери.

— Готовы, — в один голос ответили приспешники.

Они только что пересчитались, сколько их всего. Численное превосходство порою придает воинам отваги.

Гонзаго, уперев шпагу острием в пол, взял со стола свой бокал и вместе с первым ударом часов хвастливо провозгласил:

— За здоровье господина де Лагардера! Мы пьем с бокалом в одной и шпагой в другой руке!

И он поднял свой бокал.

— С бокалом в одной и шпагой в другой руке! — глухо повторил за ним хор голосов.

И все замолкли, держа наполненные до краев бокалы и острые клинки. Сотрапезники ждали, напряженно вглядываясь в темноту и прислушиваясь. Вдруг среди всеобщего молчания снаружи послышался звон стали. Часы медленно били. Казалось, прошел целый век, прежде чем они отсчитали девять Ударов. На восьмом ударе звон стали затих. На девятом створки двери захлопнулись. Послышалось долгое «ура». Шпаги опустились.

— За мертвого Лагардера! — воскликнул Гонзаго.

— За мертвого Лагардера! — подхватили сообщники и залпом осушили свои бокалы.

Один Шаверни не шелохнулся и хранил молчание. Поднося бокал к губам, Гонзаго внезапно вздрогнул. Гора плащей и накидок, наваленных на горбуна, вдруг зашевелилась и начала рушиться. Гонзаго и думать забыл о горбуне. Впрочем, он и не знал, чем закончилась его причуда. Совсем недавно принц сказал, что не знает, влезет ли Лагардер в трубу, впрыгнет ли в окно или появится из-под пола, но, мол, в назначенный час он будет здесь. И вот, при виде зашевелившейся кучи он отставил бокал и взял шпагу на изготовку. Из-под плащей донесся скрипучий смешок.