Любимцы фортуны - Тилли Бэгшоу

Именно это Сиене и нравилось в охраннике. Большому Элу всегда и в любых обстоятельствах было неплохо. Он относился к тому редкому типу оптимистов, для которых стакан всегда наполовину полон.

Поначалу девушка сопротивлялась настойчивым попыткам Рэндалла приставить к ней телохранителя, но после нескольких писем с угрозами, которые она получила по почте, вынуждена была согласиться. Безумный фанат красочно расписывал, в каких позах будет заниматься с ней сексом, методично расчленяя на части. К тому же в последнее время Сиена уже не могла позволить себе спокойно прогуляться по городу, потому что всюду ее преследовали зеваки и журналисты. Наличие телохранителя по крайней мере призывало и тех и других к порядку.

Оставшись без друзей и близких, не имея возможности поваляться на пляже без свидетелей и даже пройтись по магазинам без вездесущих фанатов на хвосте, Сиена чувствовала себя очень одинокой. Теперь она жила изолированно от мира, проводя все время или на студии, или дома. Иногда ей казалось, что у нее остался один-единственный друг — Большой Эл, который всегда был рядом, никогда не навязывался и мог поддержать разговор.

Конечно, у нее был Рэндалл, но их отношения сильно изменились с того дня, когда она впервые пересекла порог его дома в Малибу. Сиена и сама много работала, но способность Рэндалла целыми днями, а то и ночами пропадать в офисе, ее потрясала. Случалось, что они не виделись неделями, если не считать коротких встреч в доме и на студии. Если же и выпадал день, который они проводили вместе, то чаще всего его заполняли ссоры по малейшему пустяку. Рэндалл предпочитал контролировать Сиену во всем, порой доходя до крайностей, за ним всегда оставалось последнее слово, даже если речь шла о цвете губной помады.

Поначалу Сиена яростно сопротивлялась такому давлению. Она еще помнила совет Джейми Силфена на рождественской вечеринке: оставаться самой собой, а потому спорила с любовником по каждой мелочи. Но кошмарное одиночество, ставшее постоянным спутником Сиены, постепенно подавляло ее волю, и она все больше впадала в зависимость от Стайна, словно опутывавшего ее невидимыми сетями. Сиена понимала, что разрыв с Рэндаллом лишит ее всего — карьеры, роскоши, статуса знаменитости и крыши над головой. Она боялась потерять все это, а вместе с тем потерять и самого Рэндалла, к грубости и резкости которого успела привыкнуть. Каким бы он ни был негодяем, он сумел занять в ее жизни первостепенное место, вытеснив все, что было ей когда-то дорого. Сама того не замечая, Сиена поставила любовника на пьедестал, с которого он смотрел на нее с одобрением и легким пренебрежением. Такие слова, как «гордость» и «самоуважение» постепенно исчезли из ее лексикона.

Единственное место, где она по-прежнему чувствовала себя хозяйкой, была постель. Сексуальный аппетит Рэндалла не угасал. Только в постели эти двое могли соперничать и бороться на равных. Стайн хотел секса каждую ночь, а порой и днем. На прошлой неделе он даже заехал домой в обеденное время, чтобы грубо трахнуть Сиену прямо на ковре и торопливо уехать в офис. Случалось, он заезжал и на студию, вламывался в трейлер девушки у всех на глазах, и каждому становилось понятно, зачем именно он пожаловал.

— Дорогой, умоляю, — пыталась воспротивиться Сиена во время одного из таких вторжений. — Это так… непрофессионально с нашей стороны. Вся команда в курсе, чем мы здесь занимаемся! Ты же знаешь, как сотрясается трейлер, даже если кто-то просто меряет его шагами…

— Знаю, — сказал Рэндалл, срывая с нее красивый кружевной лифчик, раздирая в клочья тонкую материю. — Именно это мне и нравится.

В тот раз он ушел спустя сорок пять минут (до окончания обеденного перерыва), как сказал бы Дьюк, счастливый, как свинья, нашедшая кучу отбросов. В тот же день Джейсон делился со всей командой своими соображениями по поводу подобных визитов.

Сегодня Сиена и Эл коротали время за нардами, ожидая, пока Люк, режиссер, закончит работу над сценой, в которой участвовали Джейсон и юный английский актер, приглашенный на роль второго пилота. Стояла жара, и в трейлере было душно. Люк снимал дубль за дублем и, казалось, все время был недоволен какими-то нюансами. Сиене становилось все труднее следить за фишками Большого Эла.

— Может, сыграем во что-нибудь другое? — предложил охранник, заметив, что Сиена уже во второй раз невнимательно выставляет фишки. Он понял, что подопечную что-то беспокоит.

— Что? — Сиена глянула на Эла и смущенно улыбнулась. — Кажется, я сегодня не в форме.

— Ерунда. — Телохранитель добродушно махнул рукой и сложил нарды. — Можем поглядеть телик, если хочешь.

Сиена взяла пульт и стала щелкать программами. К сожалению, весь дневной эфир был забит сериалами и рекламой. Первым, на что она наткнулась, оказалось лицо Хантера, слишком оранжевое и гладкое от толстого слоя грима. Позади него была какая-то антикварная мебель и кадка с пальмой. Судорожно вздохнув, девушка выключила телевизор.

— Зачем? — удивился Эл. — Это же первый сезон «Советника», самый лучший. Может, посмотрим?

— Не хочется, — мрачно ответила Сиена, отворачиваясь к крохотному окну с цветастой занавесочкой. У нее был подавленный вид.

— Что случилось? — На плечо девушке опустилась тяжелая ладонь охранника. Эл всегда чувствовал настроение Сиены и терпеть не мог Стайна, частенько становившегося причиной ее расстройств. — Ты чего погрустнела?

Сиена вдруг начала плакать, как-то сразу перейдя на душераздирающие рыдания.

— Ох, Эл, не обращай внимания, — судорожно всхлипывала она. — Я такая нелепая. Вот… разревелась…

Эла было не так-то легко провести.

— Ты не нелепая. Ну-ка признавайся, в чем дело?

Она промокнула глаза рукавом и шмыгнула.

— Нет, я ужасная. Понимаешь, я отвратительно поступила с человеком, который очень мне дорог. Я люблю Хантера, он мой единственный друг…

— А, Хантер! Тот, что играет Майка Паломбо? — уточнил охранник, не глядя нащупывая на столе коробку салфеток.

— Да, он. — Сиена снова шмыгнула. — Я была такой гадиной, Эл! Честное слово! — Она видела, что охранник смотрит на нее недоверчиво. — Теперь я даже сериал этот смотреть не могу, сразу слезы наворачиваются. Я так скучаю по Хантеру, просто невыносимо!

Эл, привыкший к слезам за долгие годы работы с истеричными дамочками вроде актрис и певиц, заботливо подал Сиене салфетки. Девушка благодарно кивнула и шумно высморкалась.

— Слушай, никогда не поздно извиниться, — предложил охранник. — Если ты скучаешь по Хантеру, если считаешь, что была не права, то просто позвони и извинись. Это же так просто.