Крысиная башня - Павел Дартс

А сам город — как вымер. И в прямом, и в переносном смысле.

На выпотрошенной бомжами и собаками мусорке расплодились крысы — и это было совсем не айс! Серые заразы, наши тотемные животные, шныряли даже днем, пробирались в подвал. Но на этажи пока не лезли. Батя сказал, что «с этим надо что-то делать», — но пока не доходили руки. Жечь мусорку было уже поздно — она была уже вся разворочена, выпотрошена… Яд?

Толику было глубоко противно возиться «по хозяйству», и он занялся тем, что вскрывал оставшиеся нетронутыми квартиры, — их еще много таких оставалось в Башне. При этом проявлял недюженную изобретательность: и ковырялся в замках отмычками, сверлил, выламывал сердцевину замков; а иногда — залазил в квартиры через окна, через балконы — и открывал замки изнутри. Это вообще было предпочтительнее — вдруг придется в них почему-либо запираться. Пеоны получили новый фронт работ — «прокладывать норы» в только что вскрытых квартирах, благо что нам удалось наконец купить на рыночке бензорез. С ним работа пошла невпример легче.

В одной из квартир нас ждал неожиданный сюрприз. Когда нас позвал Толик и мы увидели, чем заставлена целая комната — мы были в легком трансе: там были десятки картонных ящиков со спиртными напитками. И не с какими-нибудь, а исключительно с самыми дорогими, в основном — импортными: виски, текила, джин, коньяк. Дорогая качественная водка. Было и несколько коробок с винами.

— Вот тебе подфартило, братуха, ты же забухать любишь?… — не преминул подколоть Толик.

Когда батя покопался в бумагах, оставшихся в квартире, да и по наклейкам на самих бутылках, стало ясно откуда это: квартира принадлежала родственнице какого-то таможенного чина, а спиртное — из дьюти-фри, безналогового магазина в аэропорту, скорее всего. Или «для дьюти-фри» — неважно. Когда и как он успел натаскать такое количество спиртного в квартиру, и никто не заметил?… Может быть, он занимался барыжничеством спиртным давно и регулярно?

Такое количество качественного алкоголя по нашим временам было, конечно, ценностью. На рынке за него дали бы хорошую цену — будь у нас потребность продавать такую ценность. Но нам это было ни к чему — по нынешним временам, когда «состоятельность» определялась, как сформулировал еще давно батя, «ценностями первого порядка», мы и так были «богатые».

Во всяком случае, мы получали теперь по порции красного вина за обедом, — «для повышения сопротивляемости организма!» — как пояснил батя. Себе он наливал хорошего коньяка. Сам он не то чтобы бухал, но полюбил проводить вечер со стаканчиком качественного виски или текилы. Для вискаря специально намораживал себе кубики льда и кайфовал, — копался по своим делам, параллельно прикладываясь к этому пойлу.

— Красиво жить не запретишь! Тяга к гламуру найдет тебя даже после Песца! — как охарактеризовал это Толик.

А батя, подмигнув ему, соглашался:

— Как уверяют врачи, пятьдесят граммов коньяка за ужином — это не только полезно, но еще и мало!

Володя предложил перегнать крепкие напитки в спирт, который можно было бы использовать массой способов: и для изготовления настоек лекарственных растений, и для лечения, и как топливо для спиртовок. Сделал сам импровизированный самогонный аппарат, используя скороварку и змеевик из трубки от испарителя холодильника, — но батя сказал, что для нас это не критично, — у нас для спиртовок хватает парфюма, для примуса и паяльной лампы — бензина. А вообще, говорит, Володя, — думай, как строить печку. В батиных компьютерных архивах нашлись несколько книг по печному делу; вплоть до «порядовки», как он это назвал, — как делать печь батя поручил разобраться Володе, и тот углубился в эту сферу, что-то считая, чертя на бумаге и прикидывая.

Помимо двух маленьких генераторов, «зашопленных» нами во время мародерки в садовом магазинчике, мы разжились и парой генераторов больших, установленных Васильевной в магазине. Их не стали перетаскивать, только прокинули от них кабель на запитывание нашего домашнего хозяйства. Заводить генератор на весь вечер, а тем более — на день, батя счел непозволительным жлобством; и ген заводили только на несколько часов — зарядить аккумуляторы, запитать морозильники, посмотреть сообща с моего компа какой-либо фильм.

Доставка воды реально утомляла, как и многое другое, что раньше казалось само собой разумеющимся. Толик сразу, сходу отказался, заявив, что лучше он будет как верблюд, пить раз в неделю, чем каждый день ползать ужом по дыркам. Так что таскать приходилось мне, бате и Володе, иногда по очереди, иногда — всем вместе. В общем-то и не каждый день — надо было лишь наполнить пару 40-литровых пластиковых бочек на кухне, откуда уже мама с Людой брали воду для готовки — фильтровали ее, кипятили… Технология походов за водой была несложная, но по времени и усилиям затратная: нужно было пройти в квартиру четвертого этажа, откуда был пробит проход над аркой в здание бывшего Института Физкультуры. Отключить питание на мине. Отодвинуть в сторону диван, закрывавший лаз в Институт. Диван одновременно закрывал лаз — и являлся контейнером для одной из бомб-«сюрпризов», производство которых Олег развернул «в околопромышленных масштабах». Оттуда попадали в один из кабинетов. Из этого кабинета, опять же отключив мину-сюрприз, через пролом в перегородке попадали в соседний. Оттуда — в коридор. Спускались по лестнице, проходили внутренними переходами — и попадали в бассейн, в наше тайное водохранилище, вход в который также был заминирован, а снаружи — еще и забаррикадирован. Напевая

— Ее-е-есть в графском парке

Черный пру-у-уд,

В нем лилии цвету-у-у-ут…

Цвеееетууут…

батя ведром на веревке начерпывал воды; наполняли 5-литровые пластиковые баклажки из-под покупной питьевой воды, которые мог таскать Володя; или 19-литровые большие бутыли от офисных кулеров, которые было удобно таскать за ручки нам с батей. В несколько переходов перетаскивали упакованную воду к пролому. Опять включали питание на мины в бассейне, на входе в кабинеты. Перетаскивали воду в пролом в стене. Задвигали пролом диваном, также включали питание на мину. И уже оттуда перетаскивали воду на кухню. В общем-то не особо сложно, если не заморачиваться самим процессом и думать при этом о чем-то отвлеченном. Например, как бы все же найти возможность добыть себе пистолет; или как бы вновь встретиться с Анькой… Вспоминать какой-нибудь фильм, насвистывать песню. Главное, не думать о тупой рутинной работе. Впрочем, готовить жрачку; или таскать воду за три километра тележкой от набережной, постоянно рискуя или подцепить заразу, или схлопотать пулю от отморозков, было бы еще тяжелее и противней. В общем, я к этому относился, как и советовал батя, как к неизбежному злу, что и говорить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});