Икосаэдр - Андрей Валерьевич Скоробогатов

захвачена грибницей. Мицелий свисал с деревьев причудливыми сосульками и лианами, переплетался в булькающих оврагах, пузырями покрывал кусты. Ни один листочек не дрожал на ветру, ни пела ни одна лесная птаха, даже верные белки покинули эти края. Природа молчала, словно выжидая, что же будет.

Генерала не было. Голос из наушника оказался предателем, грибницей Оксаной. Кто знает, был ли генерал раньше, ведь Олег всегда общался с ним только по старому сотовому телефону, всегда удивляясь, почему у Главного Грибного Генерала такой странный голос.

Выбора не было. Олег зарычал, выхватил нож и схватился за гашетку огнемёта второй рукой. Он прыгнул к ближайшему кусту, кромсая, топча и кусая студенистую безвкусную плоть, затем отступил в сторону и полил из огнемёта пару кустов.

— Эй! Стой! Ау! — снова сказал голос в голове. — Погоди. Ведь я хочу помочь. Вспомни, подумай, почему «Геолог-45», оказавшийся на самой передовой, до сих пор устоял, когда пали многие людские города? А?

Олег промычал что-то бессвязное в ответ, чавкая и давясь от грибной кашицы во рту. Оксана в голове тем временем стала разговаривать сама с собой.

— Почему всё началось? Потому что мы получили сигнал от наших земных братьев, что они в беде. Нет, мы не против сбора плодовых тел, но безумные учёные мучали мицелий опытами. Откуда мы взялись? Мы прилетели и решили вмешаться. Почему грибные звёзды стали падать именно в этой местности? Потому что первые опыты по улучшению грибной плодовитости лесов проводились в «Геологе-45». Почему грибы выросли и стали перемещаться? Это симбиотический камуфляж. Почему я не уничтожила тебя или не подчинила себе, хотя уже давно проникла в тебя? Я хочу помочь, ведь война грибов против людей безумна. Упавших грибниц много, но лишь немногие в оппозиции правящему мицелию. Что будет дальше? Решать тебе.

Олег нерешительно осмотрел гектары леса, которые разговаривали с ним, затем включил ГЛ-1 и провёл им по местности. Прибор отозвался приветливым писком в ответ. Из-за кустов робко вылезли шляпки мухоморов, фрагменты лисичек и сыроежек, острые конусы поганок. Олег ещё не решил, кто они — друзья или враги.

— Приготовь из меня жарёху, Олег, — попросила Оксана. — Либо заключи союз с нами и пойди освободительной войной против остальных космических грибов.

И тогда Олег принял решение.

2013 г.

Перестать бояться

Самым пугающим было то, что они оказались точно такими же, как в фильмах.

Настолько же странными и гипнотизирующими, насколько это может передать тревожная музыка из дешёвого американского хоррора. Свете показалось, что она даже услышала такую музыку, но не снаружи, а внутри, где-то в голове. Эта внутренняя музыка смешивалась с тусклым светом из окна и сводила с ума.

А они всё тянулись к ней, тянули свои скользкие флуоресцентные щупальца к её сжавшемуся телу.

На каждом щупальце была повёрнутая восьмёрка. Знак бесконечности. Она зарывалась в постель, пыталась закрыться с головой под одеялом, как это делают в детстве, но тщетно — щупальца обвивали её…

Собственный крик заставил Свету проснуться. Глаза разомкнулись, но кошмар продолжился. Она всё также лежала в скомканных простынях под старым пледом, только свечение в окне сменилось на другое. Яркое, красноватое, и тянулись к ней теперь не щупальца, а суставчатые металлические конечности какого-то огромного космического паука, высунувшего своё туловище из прогоревшего окна…

Второе пробуждение показалось более реальным, чем предыдущее. Девушка поправила помятую постель, нащупала стакан на тумбочке и, захлёбываясь, жадно вылила ледяную воду в пересохшее горло.

* * *

— Тётя Лена, а вам тут не снятся кошмары?

Продавщица посмотрела на Свету, как на ненормальную.

— Какие кошмары?

— Ну, например… про инопланетян?

Тётя Лена отсчитала сдачу и с каменным выражением лица ответила:

— Ну, какие тут инопланетяне. Вам, городским, непривычно, вот и снится всякое.

Света кивнула и вернулась на дачу.

* * *

Летнее утро казалось чудом. Чудесна была вся эта крохотная деревня на забытом богом Северном Урале. Зелёные лужайки с утренней росой, берёзовые рощицы по берегам быстрой маленькой речушки… Иногда Светлане казалось, что село Глубокое вообще не существует на картах, что это всё сказочный сон, который может продолжаться бесконечно.

Один минус — люди здесь были молчаливы. Ни соседи, ни пожилая продавщица в сельпо не вступали в продолжительные беседы. То ли они не доверяли странной городской жительнице, приехавшей отдыхать в их края, то ли старые традиции потомков ссыльных раскольников оказывали своё влияние — все разговоры длились не больше минуты.

Свету это не расстраивало и не пугало. Уставшая от городского шума и суеты, она была готова к отсутствию общения. Даже сотовый с собой не взяла — чтобы родня и коллеги не отвлекали ненужными звонками. Пугало её совсем другое — ночные кошмары, о которых она вспоминала, только когда ложилась спать.

Кошмары приходили не каждую ночь — примерно через двое или трое суток. Контраст между сном и явью был настолько сильным, что на второй неделе Света решила не спать несколько ночей, читая старые книги, найденные на чердаке съёмной избушки. Не помогло. На вторые сутки в полночь сон вновь настиг её. На этот раз это оказались мелкие колючие твари, похожие на увеличенных в десяток раз пчёл. Их было несколько сотен; их глаза, сливающиеся в чёрные повёрнутые восьмёрки, гипнотизировали и пугали. Твали беззвучно летали по комнате, медленно приближаясь к ней, пока, наконец, не облепили Свету полностью…

Утренняя прохлада после пробуждения в очередной раз показалась настолько приятной, что Света, томно потянувшись в кровати, решила больше не вспоминать про все ужасы, которые ей приснились.

Ей почти это удалось: в тот же вечер она встретила Дмитрия.

За последние недели он оказался первым, кто заговорил с ней сам. Света обронила кошелёк при выходе из магазина, он окликнул её, и сам начал разговор. Дмитрий был моложе её на год — ему двадцать шесть, ей двадцать семь. Высокий, с пронзительными карими глазами и немного застенчивой улыбкой. Он приехал сюда из Тюмени, чтобы получить наследство.

— Всю жизнь мечтал свалить из Сибири куда-нибудь на юг, в Краснодарский, или в Воронежскую. А так получилось, что двоюродная бабка оставила наследство тут, ещё севернее, чем я родился.

— И что теперь?

— Поживу ещё недели две, и уеду обратно, как отпуск закончится. Буду приезжать на лето.

Света кивнула, еле скрывая огорчение. Они медленно прогуливались по центральной улочке.

— А вы? — спросил он.

— Не знаю… — ответила она.

На