Ярослав Мудрый и Владимир Мономах. «Золотой век» Древней Руси (сборник) - Наталья Павлищева

«Я смиренный, дедом своим Ярославом, благословенным, славным, нареченным в крещении Василием, русским именем Владимир, отцом возлюбленным и матерью своей из рода Мономахов… И христианских ради людей, ибо сколько их соблюл по милости своей и отцовской от всех бед!… Дети мои или иной кто, слушая эту грамотку, не посмейтесь, но кому из детей моих она будет люба, пусть примет ее в сердце свое и не станет лениться, а будет трудиться».

И далее он стал описывать, в какие походы и против каких противников ходил, какие победы одерживал, как не жалел ни сил, ни жизни, защищая родную землю от различных врагов. Он старательно выписывал имена ханов половецких, которых громил в многочисленных сражениях, преследовал во время их грабительских набегов, отнимал добычу, освобождал пленников. «А всего походов было восемьдесят и три великих, а остальных и не упомню меньших. И миров заключил с половецкими князьями без одного двадцать, и при отце, и без отца, а раздаривал много скота и много одежды своей».

С великой горечью и болью в сердце вспоминал он междоусобные войны, особенно с двоюродным братом Олегом. Как пытался сначала сохранить дружбу с ним, защитить от несправедливостей и обид со стороны великого князя. «И снова пришел я из Смоленска к отцу в Чернигов. И Олег пришел туда, из Владимира прогнанный, и я позвал его к себе на обед с отцом в Чернигов, на Красный двор, и дал ему триста гривен золота». Но не оценил брат его стараний, а бежал в Тмутаракань и привел с собой на Русь половецкие орды и пришлось встретиться с ним на поле брани. «Затем ходили мы опять в том же году с отцом и с Изяславом к Чернигову биться с Борисом и победили Бориса и Олега».

Не мог он забыть того унижения, что пережил под Черниговом от двоюродного брата, и подробно описал этот эпизод. «И потом Олег на меня пошел со всеми половцами к Чернигову, и билась дружина моя с ними восемь дней за малый вал, и не дала она им войти в острог. Сжалился я над христианскими душами и селами горящими и монастырями и сказал: «Пусть не похваляются язычники!» И отдал брату отца его стол, а сам пошел на стол отца своего в Переяславль. И вышли мы на святого Бориса день из Чернигова, и ехали сквозь полки половецкие, около ста человек, с детьми и женами. И облизывались на нас половцы, точно волки, стоя у перевоза и на горах. Бог и святой Борис не выдали меня им на поживу, невредимы дошли мы до Переяславля».

Вспоминал он жизнь свою, и казалось ему, что прожил он ее по заповедям, оставшимся от старых и мудрых людей, что старался побороть он в себе жестокость, гордость и другие пороки, а потому завещал своим детям: «Прочитав эту грамотку, потщитесь делать всякие добрые дела, славя Бога со святыми его. Смерти, дети, не бойтесь, ни войны, ни зверя, дело исполняйте мужское, как вам Бог пошлет. Ибо если я от войны, и от зверя, и от воды, и от падения с коня уберегся, то никто из вас не может повредить себя или быть убитым, пока не будет от Бога повелено. А если случится от Бога смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут вас отнять от нее, но если и хорошее дело – остерегаться самому, то Божее сбережение лучше человеческого».

Он писал свое «Поучение», а жизнь властно вторгалась в тишину хоромов. Прискакал гонец с дунайских окраин, сообщил:

– Зять твой, Лев Диоген, собирает силы для похода против императора Алексея Комнина и просит помочь и войском, и снаряжением!

Еще в 1104 году отдал дочь Марию за сына бывшего византийского императора Романа Диогена, которого отстранил от власти новый император Алексей Комнин. Лев Диоген бежал в придунайские земли и стал готовиться к возврату отцовского престола. Как видно, к 1114 году ему удалось собрать значительные силы, и теперь надо было решить, стоит ли помогать ему в этой борьбе, настало ли время идти по следам великого предка, полководца Святослава Старого, и внедриться на западное побережье Русского моря?

Мономах собрал княжеский совет. На него прибыли его сыновья Мстислав и Вячеслав, Давыд Святославич и воевода Дмитр Иворович. Владимир изложил просьбу своего зятя, попросил высказаться. Первым стал говорить Давыд Святославич:

– Помочь Льву Диогену войсками – это значит начать войну с могущественной Византией. Легко начать войну, но трудно предугадать, чем и когда она закончится. Может она растянуться на годы. А все мы знаем коварную и хитрую византийскую дипломатию, как искусно умеет она натравливать страну на страну, сталкивать народы. Отошли рати к морю, тотчас получишь удар со степи, а может, и с какой-нибудь другой стороны.

– Так ты против посылки войска на Дунай? – спросил Мономах.

– Решительно возражаю. Половецкая опасность висит над нами постоянно. Как бы мы ни загоняли степняков за Дон, всегда они могут вернуться и напасть на наши земли.

– А что по этому поводу думает Мстислав? – обратился великий князь к своему сыну.

– Разумно рассуждает Давыд Святославич, – неторопливо ответил тот. – Что мы можем получить от этой войны?

– Если она удачно сложится, то намерен я присоединить прежние славянские земли по рекам Днестру и Бугу, где когда-то проживали тиверцы и уличи.

– Получить-то мы, может, и получим эти земли, – так же раздумчиво проговорил Мстислав. – Но вот сумеем ли их удержать? Там давно хозяйничают кочевники.

– И ты тоже так же думаешь? – спросил Мономах воеводу.

– Так, великий князь.

Мономах долго думал, потом произнес:

– Не станем рисковать. Послать войска всегда успеем. А вот отправить казну Льву, чтобы он набрал на нее наемников, по-моему, следует немедленно. А также надо внимательно следить за соседями, в первую очередь за половцами, узнавать их замыслы. Может, мы все-таки вернемся к вопросу о посылке рати на Дунай.

С этого совещания стал тайно помогать Мономах своему зятю. Были посланы ему золото, серебро и много пушнины, которая дорого стоила в тех краях, направлялись воинские отряды. Кроме того, подарки пошли половецким ханам из рода Тугоркана. После гибели хана его потомки жили в мире с Русью. Однако без грабительских набегов существовать они не могли, и Мономах умело направлял их устремления на византийские земли. Теперь были собраны и отосланы богатые подарки тугоркановичам, а те взамен двинули свои отряды в помощь Льву Диогену.

В 1116 году для зятя сложилась благоприятная обстановка. С востока на империю усилился натиск турок-сельджуков, которые стали появляться на окраинах Константинополя, грозя захватить столицу, с севера постоянно нападали печенеги и половцы, героическую борьбу вели болгары. И Леон решился на открытую войну. Поддержанный половцами, он вторгся в Придунавье, овладел многими городами и захватил Доростол, где полтора века назад его, Мономаха, пращур – Святослав Старый вел последний бой с византийцами. Владимир поднял свои войска и двинул на помощь зятю. Но и византийская дипломатия не дремала. К Леону были подосланы два сарацина, и он был убит в городе Дерестр. Тайные агенты пробрались в половецкие вежи и уговорили напасть на торков и печенегов. Два дня бились союзники, но были разгромлены и бежали в пределы Руси, прося Мономаха о помощи. Половцы в это время нацелились на Киев. Делать было нечего, русское войско вернулось обратно и двинулось в половецкую степь. Оно захватило города Сугров, Шарукань и Балин и вышло к Дону. Половцы спешно переправились на его левую сторону и скрылись в бескрайних степях. Русская рать с победой вернулась в Киев.

Между тем к Мономаху вернулась его дочь Мария, оставшаяся вдовой после гибели Льва Диогена. На руках у нее был сын Василий, претендент на византийский престол. Это давало повод Мономаху вмешаться во внутренние дела империи.

Только следовало ли это делать? Над этим долго размышлял великий князь. Он взвешивал все за и против. Да, в период его правления Русь стала другой. Она превратилась в единую, мощную державу, воинская сила которой опиралась на богатство бояр и купцов, труд многочисленных ремесленников и трудолюбивых селян. Прекратились смуты внутри страны, ни один местный правитель не смел выступить против киевского князя. Были повергнуты главные враги – половцы, мир и спокойствие царили на других границах.

В то же время купцы, побывавшие в Византии, рассказывали, что империя была истерзана крестоносцами, надломлена набегами, ослаблена войной с италийскими владыками, она была расколота междоусобной войной, которая велась за обладание престолом. Император Алексей Комнин был стар, слаб и болен. Настало то время, когда можно было принудить дряхлеющую империю пойти на уступки в торговых делах и в отношениях с Русью. И Мономах решился.

В 1119 году был объявлен сбор ратей в Киеве для большой войны с греками. Никто из князей не посмел отказаться от похода. Огромное войско заполнило столицу и ее окрестности.

Византия внимательно следила за приготовлениями Мономаха. И когда войско готово было двинуться на Дунай, в Киев прибыло посольство Алексея Комнина. Византия шла на невиданные уступки. Она преподносила Мономаху титул царя, вручала ему царский венец, скипетр и державу. Одновременно послы предложили ради укрепления дружеских отношений Руси и Византии обручить третьего сына Алексея Комнина Андроника с младшей дочерью Мстислава Владимировича Добронегой, в христианстве Ириной. В обмен Мономах должен был отступиться от притязаний на дунайские земли.