«Если», 2002 № 08 - Журнал «Если»

— Это что — попытка подкупа? — без обиняков спросил инспектор, не желая тратить времени впустую.

Тополиный Пух судорожно выдохнул, искренне шокированный таким предположением. Мягкая Скала встала рядом с Дарагоном и отвлекла внимание инспектора на себя. Она положила руку на плечо юноши.

— Нет, господа. Но мы хотим показать вам нечто интересное. Думаем, Бюро высоко оценит наше предложение.

Дарагон смотрел на людей в форме. Бирюльки использовали широкий спектр способностей для локализации и розыска людей в обществе, где внешность и удостоверение личности легко утрачивали всякий смысл. Некоторые бирюльки обладали телепатическими свойствами, другие были одаренными разведчиками базы данных, находясь в особой гармонии с КОМ, третьи были просто сыщиками с сильно развитой интуицией. Дарагон знал, что ни одного из этих талантов у него нет.

Однако, когда Мягкая Скала начала объяснять суть проблемы, оба представителя Бюро явно заинтересовались. В ущербности Дарагона они усмотрели потенциал особого рода.

— Испытайте его, если сочтете нужным, — сказала Мягкая Скала. — Я убеждена, что он блестяще докажет все, о чем я говорила.

— Да, — выступил вперед Тополиный Пух, присоединившись к Мягкой Скале и Дарагону. — Хотя этому юноше физически не дано обмениваться сознаниями, его способности, так сказать, обратились вовнутрь.

— В этом еще надо убедиться, — сказал инспектор, а сержант достал несколько сканирующих аппаратов.

Дарагон с испугом посмотрел на Мягкую Скалу, потом на сканеры, на электроды. Вот если бы здесь был Эдуард… Монахиня снова сжала его плечо:

— Расслабься. — Голос ее леденил, как холодный ветер. — Все будет прекрасно.

Стараясь не выдавать своего ликования, бирюльки забрали Дарагона с собой. Они поклялись беречь его, обеспечить ему достойное положение и ответственную работу в Бюро. Он распрощался с детством, но оставался достаточно юным, чтобы поддаваться воздействию и пройти их обучение. У БРЛ уже имелась насыщенная учебная программа, предназначенная для талантов вроде него.

Мягкая Скала крепко обняла Дарагона, словно пытаясь задавить его страх и неуверенность. Она, не жалея слов, повторяла, что деятельность Бюро крайне важна для общества, а он благодаря своей редкой способности будет очень полезным сотрудником. БРЛ сделает для него все необходимое. Никто из выпускников Опадающих Листьев не может даже надеяться на что-либо подобное; никто еще никогда не выдерживал этих испытаний.

Бирюльки, в свою очередь, уверяли его в том же. Главным различием было то, что люди в форме, казалось, верили своим словам.

Тем временем в полном потрясении собрались другие обитатели монастыря. Дарагон обводил их взглядом, уже покорившись судьбе. Его страшила разлука с друзьями. Гарт, Тереза и Эдуард стояли рядом в коридоре, не в силах поверить своим глазам. Тереза смотрела на монахов, на Мягкую Скалу. Ее глаза искали объяснения, но все они избегали ее взгляда.

Когда юношу уводили из монастыря, его недавней защиты, Мягкая Скала печально смотрела ему вслед. Она давно уже свыклась с тем, что ее дети, когда взрослеют, покидают монастырь один за другим и уходят в широкий мир.

Но потеря Дарагона была совсем иной. И причиной стала она сама.

Под предлогом, что ей необходимы совет и наставления, Тереза направилась к Мягкой Скале в ее келью. Старуха не показывалась много дней, прячась, замкнувшись в себе с тех пор, как бирюльки увели Дарагона.

Тереза второй раз постучала по косяку, опять не услышала ответа и, откинув тяжелый занавес, вошла без приглашения. В тесной комнате горели две свечи, отбрасывая желтоватые круги теплого света. Тереза почувствовала запах растопленного воска, мешающийся с ароматом тлеющей благовонной палочки.

Мягкая Скала сидела, сгорбившись, на узкой, кровати, погруженная в медитацию. Она не шевельнулась.

— Я не просила, чтобы меня отвлекали.

— Тогда я буду просто медитировать с вами.

Тереза присела на пол перед старой женщиной, выдержала несколько мучительно долгих мгновений и снова заговорила:

— Мне не хватает Дарагона.

Ее слова кинжалом вонзились в сердце Мягкой Скалы.

— Я отдала Бюро одного из моих детей. Как он сумеет приспособиться к ним?

Тереза услышала ужас в ее голосе.

— Вероятно, хорошо. Вы же знаете, что Дарагон всегда был очень старательным.

— Они сделают из него себе подобного. — Мягкая Скала содрогнулась. Ее глаза, еще недавно такие ясные и синие, теперь казались мутными и старыми. — Он послужил нам отступным, чтобы спасти Опадающие Листья. У нас не было другого выхода, кроме как продать его. Ничего другого я придумать не смогла.

Тереза растерянно прикоснулась к запястью монахини чуть ниже ОЛ.

— О чем вы говорите?

— БРЛ хотело выдворить нас из монастыря, чтобы открыть свое второе управление здесь, на материке. Тополиный Пух испробовал все, но выселение казалось неизбежным. Другие Бюро поддержали БРЛ, а у расщепленцев нет средств противиться им. — Она посмотрела прямо в глаза Терезы. — Пока я не узнала, на что способен Дарагон… и не поняла, что это должно прельстить БРЛ. И в конце концов они заключили с нами сделку.

Тереза не верила своим ушам. Одна свеча замерцала, будто, согласно поверию, мимо прошло привидение. За занавесом, шаркая сандалиями по полу коридора, прошествовали два монаха. Однако она видела и слышала только Мягкую Скалу.

— Вы обменяли Дарагона на безопасность монастыря?

— Теперь монастырь — наша собственность без всяких условий. Бюро Розысков и Локализации отказалось от каких-либо претензий на него. Дарагон для них ценнее нашего здания. — Не в силах более совладать с собой, Мягкая Скала сотрясалась от судорожных рыданий.

Тереза попыталась разобраться в услышанном.

— Но зачем бирюлькам понадобился наш Дарагон?

Она любила его, испытывала нежность, когда думала о нем, но почему Бюро сочло его таким особенным, таким ценным?

— Дарагон способен видеть людей насквозь, дитя. Он может с одного взгляда опознать любого, даже не сверяясь с имплантом ОЛ. Совершить перепрыг парень не способен, но зато способен заглянуть туда, куда нет доступа.

Тереза нахмурила брови и села поудобнее на холодном полу рядом со своей наставницей. Мягкая Скала продолжала угасшим голосом:

— Бирюльки смотрят на мир через матовое стекло, и точно так же КОМ представляется им каторгой душ, а не конгрегацией жизней. — Она покачала головой, уже покрывшейся седой щетиной.

— И они считают это преимуществом? — изумилась Тереза. — По-моему, это ужасно! Никогда ни с кем не обмениваться, знать только собственную жизнь и ничью другую. Мне так жаль Дарагона!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});