Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да не бойся, — говорит Кахир. — Он не дерется.
Забежал за приятелем. Мать Кахира плакала, уронив лицо в ладони. Тут же утерлась, сказала с всегдашней виноватой улыбкой, что сына нет, отправила в магазин. «Возьми вот, еще теплая», — сунула в руки половинку лепешки.
Кахир стоял в очереди за хлебом, потому что начались перебои, иногда не хватало. Особенно белого. «Чернушки мы понаелись. Ты нам, Томка, больше пшеничного заказывай». — «Да кажный раз заказываю. Не везут черти полосатые», — отбивалась, как могла, продавщица.
— Икорки возьмите, бабы. Выручайте.
В одном углу стояла бочка с тихоокеанской селедкой — ее брали охотно. В другом углу — фанерная бочка с красной икрой и с деревянной лопаточкой посередине, чем изредка накладывали женщины икру в литровые банки, а чаще, особенно летом, хвалились своей, сделанной по-домашнему.
Ваня вспомнил, что мать наказывала купить хлеба. Когда подошла очередь Кахира, попросил для себя две буханки.
— А деньги?
— Потерял, — зачем-то соврал Ваня, хотя продавщица не раз давала в долг.
— Ладно, потом занесешь.
Они весело болтали по дороге к дому, отламывая запашистую корочку у буханки. В центре барака тамбур и большая кухня с дровяной печкой и электроплитками, — здесь собиралась пацанва, если не было взрослых. Вечером, когда на улице стемнело, решили на кухне поиграть со скакалкой, но там сидел на табуретке мужик по кличке Кудым и точил топор. Точил неторопливо и так старательно, словно собирался заниматься этим всю ночь.
— Что топор острый, дядя Кудым?
— Для кого Кудым, а для тебя, сопля зеленая, дядя Савелий. — Он протянул вперед топор. — На-ка, глянь.
Ваня осторожно приложил к лезвию палец, и тут же выступила кровь из пореза. Во взгляде и лице Кудыма что-то испугало. Он убежал и никому не сказал про топор.
Ночью Кудым зарубил остро отточенным топором Асхаба в собственной кровати. Как позже рассказывали в бараке: Кудым давно подозревал жену. В тот день громко заявил, что у него ночное дежурство. Явился в полночь. Осторожно ножом скинул дверной крючок. Дважды прошелся по спине Асхаба, а когда он свалился на пол, то хотел порубить и жену. Женщина оказалась проворной, швырнула под топор подушку, метнулась стрелой в дверь. Половину суток пряталась в сопках босая, в нижнем белье, пока не увезли Кудыма на милицейской машине в Усть-Омчук.
Мать отправила Кахира по бараку исполнять «суру», раздавать людям конфеты и печенье. Как положено по обычаю предков. Зашел он к однокласснице Томке, сунул в руки кулек с конфетами и печеньем. Когда вышел, сквозь плохо прикрытую дверь, услышал громкий голос Томкиной матери: «Добегался поганец ингуш! Так им и надо… И ты, Вовка, смотри у меня, добегаешься».
Кахир подкараулил на крыльце соседку, опрокинул ей под ноги ведро с помоями, делая вид, что запнулся случайно.
— Гаденыш! — заверещала Томкина мать. Ловко ухватила за ухо и влепила затрещину с такой силой, что он свалился с крыльца: — Нарошно облил, стервец. Да?
Собрание рудничного коллектива в клубе. На заднике сцены большой портрет вождя. Под портретом президиум. Докладчик обильный телом и лицом пожилой мужчина, красномордый, бровастый, — директор рудника. Оглядывает зал.
Член президиума отлепляет задницу от стула.
— Будут вопросы к докладчику?
Из первых рядов поднимается Цукан, встает в пол-оборота к залу.
— Товарищ Потапов, скажите, почему у проходчиков зарплату срезали на треть?
— Расценки были завышены. ПТО провел хронометраж рабочего времени, мы упорядочили цены за куб.
— Получается, чем больше работаем, тем меньше получаем! Вы бы, директор, разок в шахту спустились, чтоб понять.
Из зала выкрики:
— Да он в ствол не пролезет… Разъелся, под ним клеть рухнет.
— Хамить, товарищи, не надо. Что вы там прячетесь за спины…
Выходит молодой парень, встает рядом с Цуканом.
— Я не прячусь, я тоже против уравниловки!
— Полюбуйтесь…
Директор обращается к президиуму.
— Развели демагогию. Я не позволю вам мутить народ. Давно лагерной баланды не хлебали, да?! Не нравится — держать не будем.
Усаживается в президиум.
— Товарищи, еще есть вопросы?..
Цукан после собрания ведет сына по поселку к магазину. Покупает водку, папиросы. Бутылку лимонада отдает сыну. Деревянные ящики из-под вина — импровизированный стол. За столом трое мужчин возраст 40–50 лет. Выпивают.
— Как дела, Динамит?
— Дела у прокурора. У нас зарплату срезали. Только надбавки спасают…
— Возьми, Динамит, в бригаду. Я помощником взрывника в штреке пластался.
— Аркаша, я рад бы. Но нас трое на весь рудник осталось и то сидим без работы…
— А ты, Зюзя, что скажешь?
— Полная задница! Жену сократили из электроцеха. Меня переводят на Транспортный. Чтоб им!..
— А денег-то хоть займешь?
— Что за базар, Аркаша? С собой три рубля… Пойдем, мою Ленку раскулачим.
— Да есть у меня червонец…
Взрывник Трехов по кличке Динамит, протягивает десять рублей.
— Ванька, иди чокнемся. Тост говорить умеешь?
Ваня подходит к мужикам с бутылкой лимонада.
— За нашу победу!
Мужики смеются. Хвалят:
— Правильно, пацан.
Подходит, запыхавшаяся Анна Малявина.
— Я по соседям бегаю. Ванюшку ищу… Они расселись, выпивают.
— Вот тебе десять рублей, Анна. С получки перешлю денег. Ваньку возьму с собой. У моего кореша Маркелова побудет месячишко. У него там две дочки. Не пропадет. Потом о твоем трудоустройстве на Теньке похлопочу…
Вечер. Трое молча идут к бараку. Каждый думает о своем…
Аркадий Цукан, как никогда веселый, перебирает вещи, упаковывает рюкзак, он уверен, что подзаработает денег и тогда они смогут съездить на материк. «Оглядимся. А там видно будет», — говорил он. И это их будоражило, согревало так, словно южное солнце пробилось в комнату сквозь ситцевые занавески.
В июле Цукан вернулся в поселок поздним вечером, прокопченный, в рваной спецовке, с недельной щетиной на лице.
— Заболел? — ахнула Анна Малявина, помогая снять походный рюкзак.
— Нет, председатель придурок. Моторист — пьяница. Шурфовку не провели. Участок дерьмовый. Съем пятьдесят грамм за две смены. За один харч я горбатиться не согласен.
— А меня из электроцеха уволили, сокращение штатов. Грозятся наш рудник закрыть.
О закрытии рудника разговоры шли давно. Упала добыча золота. Аркадий двое суток таскал за собой сына по знакомым, выпивал, но умеренно. Вел с приятелями долгие разговоры. Понял, что не возьмут никуда даже разнорабочим. Когда заначка кончилась в ноль, то занял у соседей десять рублей и засобирался в дорогу.
— Вот тебе пять рублей, Анна. С
- Антарктический чай. Приключенческая повесть - Денис Барменков - Прочие приключения
- Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов - Героическая фантастика / Прочее / Прочие приключения
- Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга II - Александр Николаевич Федоров - Героическая фантастика / Прочие приключения / Путешествия и география
- Тяжело найти, легко потерять и невозможно забить - Сергей Александрович Плотников - Прочие приключения / Периодические издания / Социально-психологическая / Фэнтези
- Венецианские страсти - Татьяна Ренсинк - Исторический детектив / Остросюжетные любовные романы / Прочие приключения
- Таежный Робинзон - Олег Николаевич Логвинов - Прочие приключения / Русская классическая проза
- Бесобой. Художественный роман - Кирилл Кутузов - Прочие приключения
- Демон в чёрном бархате - Мария Александровна Ушакова - Прочие приключения / Ужасы и Мистика
- Как Фёдор стал героем - Анна Евдокименко - Попаданцы / Прочие приключения
- Сценарий фильма «О чём говорят мужчины в Хургаде» - Аркадий Глазырин-Уральский - Прочее / Прочие приключения / Прочий юмор