Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе - Жан-Мишель Кинодо

Эта новая теория тревоги заменила прежнюю, которой Фрейд был верен на протяжении более тридцати лет и согласно которой тревога непосредственно появляется из неудовлетворенного либидо, превращающегося в тревогу, как «вино превращается в уксус» (Freud, 1905d: 224, дополнение сделано в 1920 г.). До 1926 года Фрейд действительно полагал, что происхождение тревоги – исключительно физиологический феномен, заключающийся в том, что чрезмерная стимуляция (или либидо) находит канал, в котором она может достичь разрядки через прямое превращение в тревогу. По его мнению, если репрессия являлась причиной аккумуляции стимулов при неврозе, не было необходимости привлекать психологический фактор для объяснения трансформации либидо в тревогу. Начиная с 1926 года, Фрейд навсегда оставил свое прежнее объяснение и отныне рассматривал двойное происхождение тревоги: «первое – как прямое следствие травматического воздействия, и второе – как пугающий сигнал о возможном повторении такого травматического воздействия» (Freud, 1933а, p. 95).

Работа «Подавление, симптомы и тревога» не является легким чтением, поскольку Фрейд оперирует большим количеством субъектов и, как указывал Стрэйчи (Strachey, 1959), вызывает необычайные затруднения в создании целостного представления об этой работе. Более того, он рассматривает те же самые объекты снова и снова, используя очень похожие термины, и только в конце книги, в приложении, можно обнаружить самые главные формулировки. Лекция XXXII в новом введении к лекциям по психоанализу (1933а) содержит резюме гипотезы Фрейда, относящейся к 1926 году, о происхождении тревоги, на этот раз высказанной коротко и ясно.

После обзора основных моментов публикации Фрейда «Подавление, симптомы и тревога», краткости ради, я предложу ключ к пониманию, основанный на моем прочтении этой работы и суммированный в достаточно обширном резюме.

Фрейд и «Травмарождения» О. Ранка

Фрейд издал пересмотренную теорию тревоги в ответ на публикацию «Травмы рождения» (Rank, 1924) Ранка, тоже попытавшегося объяснить сепарационную тревогу, которую он наблюдал у своих анализандов. Ранк рассматривал любые приступы тревоги как попытки «отреагировать» первую травму, то есть травму рождения. Основываясь на этой первичной тревоге, он объяснял все неврозы явно упрощенно и в сокращенной форме. Отводя эдипову комплексу второстепенную роль в невротических конфликтах, он предложил модификацию психоаналитической техники для преодоления травмы рождения.

Отношение Фрейда к теориям Ранка колебалось. Сначала он, казалось, поддерживал его, поскольку сам первый утверждал, что рождение является для ребенка первым опытом тревоги (1900а) или «первым состоянием сильной тревоги» (1923Ь). В результате критики взглядов Ранка Фрейд представил свои размышления в работе «Подавление, симптомы и тревога». Принципиальные возражения Фрейда относились к тому, что Ранк придавал особое значение внешней опасности в момент рождения и недооценивал незрелость и слабость индивидуума (1926d, р. 151). Фрейд придерживался мнения, что рождение является исключительно биологическим, а не психологическим феноменом, и что младенец, не обладая способностью различать объект, не может переживать тот тип тревоги, который постулировал Ранк. В наши дни мы убеждены, что новорожденные и младенцы с самого рождения и даже раньше способны, хотя и частично, различать мать. Многие психоаналитики теперь включают опыт рождения в число факторов, создающих бессознательные фантазии.

Тревога, как реакция Эго на опасность потери объекта

Центральное положение новой теории тревоги Фрейда основано на разграничении «травматической ситуации», которая затопляет Эго, и «опасной ситуации», которую Эго может предвидеть и запустить сигнал опасности, что делает человека способным отразить эту опасность (1926d; Приложение В: 164-8).

Непосредственной причиной автоматически возникающей тревоги является травматическая ситуация, которая сама по себе предполагает биологическую и психологическую беспомощность (Hilfosigkeit) незрелого Эго, не способного справляться с растущим напряжением, будь оно внешнего или внутреннего происхождения. Позже (1933а) Фрейд высказал это следующим образом: «Неизменно пугает и вызывает тревогу возникновение травматического момента, к которому невозможно применить обычные правила принципа удовольствия» (р. 94). В отличие от первоначальных взглядов Фрейда на происхождение тревоги, которая рассматривалась как накопление напряжения, не достигающего разрядки, в концепции травматической ситуации подчеркивается слабость Эго индивидуума.

В ходе развития Эго приобретает способность сменить пассивную позицию на активную, распознать опасность и предупредить ее сигналом тревоги: «Изначально тревога является реакцией на беспомощность в момент травматического воздействия, позднее эта реакция воспроизводится в опасных ситуациях в качестве сигнала о помощи» (р. 166-7). Первое смещение тревоги позволяет перейти от ситуации беспомощности к ожиданию этой ситуации (ситуации опасности): после этого происходят дальнейшие смещения, от опасности к определению опасности – утрате объекта и другим разновидностям утраты» (р. 167). Несмотря на то, что травматические ситуации или ситуации опасности, которые вызывают тревогу, видоизменяются с возрастом, все они, согласно Фрейду, имеют отношение к сепарации или утрате любимого объекта.

Для того, чтобы прийти к такому заключению, он тоже начал с исследования возникновения тревоги у ребенка и происхождения тревоги у невротика. Возникновение тревоги у ребенка можно свести к единственному условию – отсутствию любимого существа (по которому тоскуют) или того, кто его заменяет (р. 136). Пересматривая механизмы возникновения симптомов и защит при тревоге у невротиков, Фрейд пришел к сходному заключению: помимо страха кастрации при неврозе и страха смерти при травматическом неврозе, реальная опасность, которая приводит к развитию неврозов, – это утрата и сепарация (р. 130). У Фрейда опасная ситуация, на которую Эго реагирует при травматическом неврозе, – это не страх смерти, поскольку ничего, похожего на смерть, никогда не переживалось, а если и случалось, то хранится в недоступных участках сознания (р. 130), а брошенность/покинутость защищающим Супер-Эго. Первичные переживания, которые «готовят Эго к ожиданию кастрации через повторяющиеся потери объекта, такие, как отделение кишечного содержимого или отнятие от материнской груди», предшествуют кастрационной тревоге, играющей такую важную роль в этиологии неврозов (р. 130).

Вариации опасности на протяжении жизни

В соответствии с представлениями Фрейда, опасные моменты, которые могут вызвать травматическую ситуацию, изменяются на протяжении жизни, но общим признаком для них остаются сепарации, утраты любимого объекта или любви объекта. Эти утраты или сепарации могут по-разному приводить к накоплению неудовлетворенных желаний и ощущению беспомощности (Strachey, 1959, р. 81). Фрейд точно обозначил опасные моменты в хронологическом порядке: рождение, потеря матери или объекта, утрата пениса, потеря любви объекта, потеря любви Супер-Эго.

(а) Опасность рождения

По Фрейду, первой опасной ситуацией является рождение, которое кардинальным образом меняет состояние новорожденного и становится прототипом тревожной ситуации (р. 150-1). Новорожденный и младенец на руках взрослого переживают опасность неудовлетворенности, «нарастающего давления потребностей», которые они бессильны удовлетворить (выделено Фрейдом, р. 137). В ситуации неудовлетворенности «степень стимуляция достигает уровня неприятных ощущений, они (младенцы) физически не могут управлять этими процессами или добиться разрядки напряжения», и это беспокойство, по мнению Фрейда, образует «реальную сущность “опасности”» (р. 137). На этой стадии тревога является исключительно результатом состояния беспомощности, и нет необходимости обращаться к сепарации/отделению от матери или от материнского тела, либо к психологической сепарации, так как Фрейд считал, что ни новорожденный, ни младенец в начале жизни не различает материнский объект. Воспринимается только опасность беспомощности, и тревога, возникающая в ответ на эту опасность, приводит к напряжению мышц и крику, призывающему мать. «Нет нужды предполагать, что ребенок с момента рождения выражает этим нечто иное, кроме указания на наличие опасности» (р. 137).

Таким образом, первая разновидность тревоги, описанная Фрейдом, соответствует страху уничтожения, а никак не страху сепарации. Фрейд видит это как следствие незрелости и беспомощности новорожденного и младенца на руках взрослого, позже он вернулся к идее о том, что подобным образом Эго использует тревогу как «сигнал, предостерегающий об опасности, угрожающей его целостности» (1940а [1938]: 199). Мнение Фрейда о том, что первая опасность состоит из «напряжения, возрастающего на фоне потребностей», и накопления стимулов, которые создают «неприятное ощущение, но им невозможно управлять физически или избавиться от него» (р. 137), кажутся близкими позиции Мелани Кляйн, которая считала, что первая тревога – это страх Эго быть уничтоженным инстинктом смерти. Тем не менее, Фрейд не связывает беспомощность новорожденного с инстинктом смерти. Важно подчеркнуть опасность уничтожения и угрозу поглощения Эго, поскольку наиболее регрессивные психотические реакции на сепарацию возникают потому, что, возможно, страх сепарации эквивалентен страху уничтожения.