Танец ангела - Оке Эдвардсон

— Да, — сказал Рингмар.

— Почему, интересно?

Рингмар пожал плечами:

— Откуда я знаю?

Винтер помолчал и сказал:

— Англичане не любят тянуть.

— Да, они стартуют резко. Посмотри хотя бы, как они играют в футбол.

— У них есть специальный человек, который регулярно звонит Мальмстрёмам, как бы психологическая поддержка.

— Хм.

— Как только начинается расследование, комиссар назначает сотрудника по связям с родственниками. По крайней мере многие так делают.

— Так и ты так же делаешь, — сказал Рингмар.

— Ты про Меллестрёма? В этот раз у меня не было другого выхода.

Рингмар не успел ответить, в его нагрудном кармане зазвонил мобильник. Он достал его и пробубнил свое имя. Потом сказал: «Я посмотрю, тут ли он», — положил телефон на стол и махнул Винтеру в дальний угол. Они отошли.

— Это твоя мать.

— Она трезвая?

— Почти.

— Что ей надо?

Рингмар пожал плечами.

Винтер вернулся к столу и взял телефон.

— Да?

— Эээрик!

— Привет, мам.

— Мы так волнуемся.

— Угу.

— Мы прочитали, что опять кого-то убили.

— Я сейчас немного занят. Ты что-то хотела?

— Звонила Лотта. Жаловалась, что ты ей совсем не звонишь.

— Ей обязательно надо передавать это мне через Испанию? — сказал Винтер и со вздохом поднял глаза к небу. — Я ей позвоню. Все, мне надо бежать.

Он нажал отбой и протянул телефон Рингмару.

— И вот так всю жизнь, — сказал Винтер.

Рингмар хмыкнул.

— А где твой телефон, кстати?

— Заряжается у меня в комнате.

— Хм.

— Я поставил на перевод звонков.

— Понятно.

— Бесовская выдумка — этот гаджет, — сказал Винтер. — Я видел людей, которые говорили в трубки, стоя на улице напротив друг друга.

— Это современный способ избегать одиночества.

— Представь, если бы ты вдруг оказался в другой эпохе, Бертиль. В двух шагах от тебя ударила молния, и неземная сила перенесла тебя на пятьсот лет назад.

— Хм.

— Нет, ты послушай. Ты стоишь на том же месте, но пятьсот лет назад. Вокруг пустынно, сыро, холодно. Все, что у тебя с собой есть, — это телефон. Ты прячешься от проезжающих всадников и окончательно понимаешь, что это другая эпоха. Представляешь?

— Представляю.

— Единственное, что ты можешь сделать, — это попытаться побороть панику. Ты достаешь телефон и звонишь себе домой. И Будиль отвечает! Жена твоя! Понимаешь?

— Понимаю.

— Ты стоишь в Средневековье, но можешь позвонить домой. Это сводит с ума. Странно, что еще не сняли такой фильм.

— Ты бы доверил мне главную роль?

— Надо подумать. Но дальше самое интересное или самое плохое. Мой мобильник сейчас, как мы знаем, заряжается у меня в комнате. Но в Средневековье розеток и электричества не было. Ты стоишь, говоришь, и понимаешь, что когда батарейка сядет, будет конец. Полный конец, обрубится последний контакт.

— Что за жуткие истории приходят тебе в голову.

11

Ян Меллестрём засиделся на работе, копаясь в базе данных, и тер глаза, когда становилось больно от мелькания на экране.

В выходные он едва мог дождаться рабочего дня. Механически что-то ел, тупо смотря поверх тарелки, и мечтал дорваться до своих файлов. Это было его первое серьезное дело, и, просыпаясь после заполненной сновидениями ночи, он чувствовал азарт, как будто после прыжка с парашютом он подвис в воздухе в нескольких сантиметрах от земли. Голова кружилась. Он наслаждался.

«Они не имеют права отбирать у меня мое дело», — думал он, когда пошли слухи, что Биргерсон хочет создать общешведскую комиссию по этим убийствам.

На расследование были брошены все силы, как в деле об убийстве Малин, но тогда не он отвечал за базы данных.

Теперь двадцать человек прорабатывали район вокруг квартиры Джейми, приносили сведения каждый день, слова, слова, слова — и Меллестрём все разносил по своим файлам, перерабатывая каждый день. Винтер ходил к Биргерсону, но по какому поводу, Меллестрём не знал.

Ребята, конечно, заговорили об этом на собрании группы. Фредрик Хальдерс состроил гримасу — которая, впрочем, не сильно ухудшила его вид — и сказал, что скорее съест кусок говна, чем отдаст дело в центр.

Винтер даже засмеялся, что было для него нехарактерно, на собраниях он бывал особенно серьезен.

— Я думаю, Фредрик сформулировал общее мнение группы, — сказал он.

— Стокгольм — отличный город, — сказала Анета Джанали, повернув голову в сторону Катринехольма, за которым где-то далеко лежала столица. — Культурные, вежливые, открытые люди.

— Особенно в районе Флемингсберга, — сказал Хальдерс.

— Ты всегда там выходил? И тебе никто не сказал, что поезд идет дальше?

— Я скорее сожру говно, — сказал Хальдерс.

— Твоя диета несколько однообразна.

— Аналогично с твоими шутками.

— Шутки? Кто шутит?

Винтер с намеком зашуршал своими бумагами, и в комнате мгновенно стало тихо.

— Мы продолжаем работать по двое, или вы продолжаете работать по двое, — сказал он. — Анета и Фредрик сегодня в паре — тут, чувствуется, скрыто много энергии. Остальные продолжают как раньше. А с тобой, Ларс, я бы хотел поговорить после собрания.

Ларс Бергенхем поднял голову. Совсем как школьник, подумал Винтер и продолжил для всех:

— Мы нашли нечто любопытное.

Бертиль Рингмар погасил свет и запустил проектор. Он несколько раз менял слайды с фотографиями двух комнат, потом остановился на одном. Фотограф снимал широкоугольной линзой, и комната разбухла во все стороны.

— Это с последнего, — сказал Винтер и кивнул Рингмару.

Тот поставил слайд с торсом Джейми Робертсона, и Меллестрём неожиданно ощутил нечто вроде… стыда. Как будто он подглядывал за чем-то запрещенным.

— Вы видите, что плечи без повреждений, — сказал Винтер и дал знак Рингмару, чтобы увеличить изображение. — Видите? — спросил Винтер, вглядываясь в экран. Никто ничего не видел. Рингмар увеличил еще. — Видите? — Винтер показал на точку на плече, которая вполне могла оказаться соринкой.

— Что это? — спросила Анета.

— Это кровь, — ответил Винтер, и Анете показалось, что его глаза горят ярче проектора. — И эта кровь — не убитого.

Все сидели молча. Анету передернуло, и она провела рукой по волосам.

— Черт побери, — сказал Хальдерс.

— Кровь не его… — повторил Бергенхем.

— Когда мы… когда ты это заметил? — спросила Анета.

— Два часа назад, рассматривая снимки при утреннем солнце. Свет был подходящий.

«Но пришел он сюда, когда было еще хоть глаз выколи, — подумала Анета. — Все дрыхли, кроме этого супермена».

— Из лаборатории перезвонили, когда результаты были готовы.

— И они подтвердили? — спросил Хальдерс. — Там было столько крови, мягко говоря.

— На сто процентов.

— И мы можем теперь искать?

— А как искать? — вставил Меллестрём. — Если в полицейском регистре нет такой крови, то мы остаемся где были.

— Это негативное мышление, — сказал Бергенхем и укоризненно посмотрел на Меллестрёма, нарушающего общий энтузиазм.

— Это реалистичное мышление, — ответил Меллестрём. — Пока не будет электронной базы ДНК, мы далеко не уйдем. Причем кровь надо брать у всех при рождении.

— Знаем мы твои мечты, — сказала Анета.

— Давайте порадуемся этому прорыву, — опять съязвил Хальдерс.

— Мы все всё понимаем, — сказал Рингмар, и Меллестрём замолчал. Рингмар стал показывать видеозаписи из комнаты, и группа начала обсуждать рисунок следов.

«Какие ужасные кадры, — думал Винтер, — мы видим именно то, что видел убийца, и я готов поклясться, что он тоже снимал фильм и сейчас этот фильм с такими же кадрами лежит у кого-то в ящике или на столе».

— Тут мы можем за что-то зацепиться, — сказал Винтер, когда на экране крупным планом появился овал, оставленный следами на полу.

— Похоже на танец, — сказал Рингмар. — И такое впечатление, что он вел себя одинаково при обоих убийствах.

— Какой еще танец, — пробурчал Бергенхем.

— Если бы мы знали какой, мы бы здесь не сидели, — сказал Винтер. — Сара Хеландер будет с сегодняшнего дня над этим работать. — Он кивнул в сторону женщины, сидящей рядом с Хальдерсом. — Да вы же знаете Сару.

Женщина кивнула. Она была вызвана из группы поиска пропавших и была рада случаю поработать у Винтера. Она скрестила ноги, поправила волосы и вместе со всеми стала рассматривать следы на экране.

— Если это фокстрот, то мы можем взять убийцу в любой вечер в клубе «Кинг-Креол», — сказал Хальдерс.

Сара Хеландер повернулась к нему и сухо спросила:

— Ты что-то сказал?

— Ничего, ничего, — ответил Хальдерс и отвернулся к экрану.

— Что тут можно найти? — спросил Бергенхем.